Локоны в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд,

Взгляд, к обороне готовый.

Юные женщины так не глядят.

Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,

И невозможностей - сколько?

В ненасытимую прорву земли,

Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж,

Темные звезды погасли. -

Бабушка! - Этот жестокий мятеж

В сердце моем - не от вас ли?..

4 сентября 1914

Легкомыслие! - Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца,

С кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца

И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

В жизни, где мы так мало можем... -

Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

3 марта 1915

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится что можно быть смешной

Распущенной - и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня - не зная сами!

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами,

За то, что вы больны - увы! - не мной,

За то, что я больна - увы! - не вами!

3 мая 1915

Какой-нибудь предок мой был - скрипач,

Наездник и вор при этом.

Не потому ли мой нрав бродяч

И волосы пахнут ветром?

Не он ли, смуглый, крадет с арбы

Рукой моей - абрикосы,

Виновник страстной моей судьбы,

Курчавый и горбоносый?

Дивясь на пахаря за сохой,

Вертел между губ - шиповник.

Плохой товарищ он был, - лихой

И ласковый был любовник!

Любитель трубки, луны и бус,

И всех молодых соседок...

Еще мне думается, что - трус

Был мой желтоглазый предок.

Что, душу черту продав за грош,

Он в полночь не шел кладбищем.

Еще мне думается, что нож

Носил он за голенищем,

Что не однажды из-за угла

Он прыгал, - как кошка гибкий...

И почему-то я поняла,

Что он - не играл на скрипке!

И было все ему нипочем,

Как снег прошлогодний - летом!

Таким мой предок был скрипачом.

Я стала - таким поэтом.

23 июня 1915

С большою нежностью - потому,

Что скоро уйду от всех,

Я все раздумываю, кому

Достанется волчий мех,

Кому - разнеживающий плед

И тонкая трость с борзой,

Кому - серебряный мой браслет,

Осыпанный бирюзой...

И все записки, и все цветы,

Которых хранить невмочь...

Последняя рифма моя - и ты,

Последняя моя ночь!

22 сентября 1915

Два солнца стынут, - о Господи, пощади!

Одно - на небе, другое - в моей груди.

Как эти солнца, - прощу ли себе сама?

Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут - не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

5 октября 1915

Цыганская страсть разлуки!

Чуть встретишь - уж рвешься прочь.

Я лоб уронила в руки

И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть

Как сами себе верны.

Октябрь 1915

Откуда такая нежность?

Не первые - эти кудри

Разглаживаю, и губы

Знавала - темней твоих.

Всходили и гасли звезды

(Откуда такая нежность?),

Всходили и гасли очи

У самых моих очей.

Еще не такие песни

Я слушала ночью темной

(Откуда такая нежность?)

На самой груди певца.

Откуда такая нежность?

И что с нею делать, отрок

Лукавый, певец захожий,

С ресницами - нет длинней?

18 февраля 1916

Белое солнце и низкие, низкие тучи,

Вдоль огородов - за белой стеною - погост.

И на песке вереницы соломенных чучел

Под перекладинами в человеческий рост.

И, перевесившись через заборные колья,

Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.

Старая баба - посыпанный крупною солью

Черный ломоть у калитки жует и жует...

Чем прогневили тебя эти старые хаты,

Господи! - и для чего стольким простреливать грудь?

Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий путь...

- Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,

Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой

О чернобровых красавцах. - Ох, и поют же

Нынче солдаты! О, господи Боже ты мой!

3 июля 1916

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,

Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,

Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я закину ключи и псов прогоню с крыльца

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной

Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя - замолчи!

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты,

О проклятье! - у тебя останешься ты:

Два крыла твоих, нацеленные в эфир,

Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

15 августа 1916

Из-под копыт