Препонам наперерез

Автобус скакал как бес.

По улицам, уже сноски,

Как бес оголтелый несся

И трясся, как зал, на бис

Зовущий, - и мы тряслись -

Как бесы. Видал крупу

Под краном? И врозь, и вкупе -

Горох, говорю, в супу

Кипящем! Как зерна в ступе,

Как вербный плясун - в спирту,

Как зубы в ознобном рту!

Кто - чем тряслись: от трясни

Такой - обернувшись люстрой:

Стеклярусом в костьми -

Старушка, девица - бюстом

И бусами, мать - грудным

Ребенком, грудной - одним

Упитанным местом. Всех

Трясло нас, как скрипку - трелью!

От тряса рождался - смех,

От смеху того - веселье

Безбожно-трясомых груш:

В младенчество впавших душ.

Я - в юность: в души восторг!

В девичество - в жар тот щечный:

В девчончество, в зубный сверк

Мальчишества, словом - точно

Не за город тот дударь

Нас мчал - а за календарь.

От смеха рождалась лень

И немощь. Стоять не в силах,

 Я в спутнический ремень

Товарищески вцепилась.

Хоть косо, а напрямик -

Автобус скакал, как бык

Встречь красному полушалку.

Как бык ошалелый, мчался,

Пока, описавши крюк Крутой,

не вкопался вдруг.

... И лежит, как ей поведено -

С долами и взгорьями.

Господи, как было зелено,

Голубо, лазорево!

Отошла январским оловом .

Жизнь с ее обидами.

Господи, как было молодо,

Зелено, невиданно!

Каждою жилою - как по желобу -

Влажный, тревожный, зеленый шум.

Зелень земли ударяла в голову,

Освобождала ее от дум.

Каждою жилою - как по желобу -

Влажный, валежный, зеленый дым.

Зелень земли ударяла в голову,

Переполняла ее - полным!

Переполняла теплом и щебетом -

Так, что из двух ее половин

Можно бы пьянствовать, как из черепа

Вражьего - пьянствовал славянин.

Каждый росток - что зеленый розан,

Весь окоем - изумрудный сплав.

Зелень земли ударяла в ноздри

Нюхом - так буйвол не чует трав!

И, упразднив малахит и яхонт:

Каждый росток - животворный шприц

В око: - так сокол не видит пахот!

В ухо: - так узник не слышит птиц!

Позеленевшим, прозревшим глазом

Вижу, что счастье, а не напасть,

И не безумье, а высший разум:

С трона сшед - на четвереньки пасть...

Пасть и пастись, зарываясь носом

В траву - да был совершенно здрав

Тот государь Навуходоносор -

Землю рыв, стебли ев, траву жрав -

Царь травоядный, четвероногий,

Злаколюбивый Жан-Жаков брат...

Зелень земли ударяла в ноги -

Бегом - донес бы до самых врат

Неба... - Все соки вобрав, все токи,

Вооруженная, как герой... -

Зелень земли ударяла в щеки

И оборачивалась - зарей!

Боже, в тот час, под вишней -

С разумом - что - моим,

Вишенный цвет помнившей

Цветом лица - своим!

Лучше бы мне - под башней

Стать, не смешить юнца,

Вишенный цвет принявши

За своего лица -

Цвет... "Седины"? Но яблоня - тоже

Седая, и сед под ней -

Младенец... Всей твари Божьей

(Есть рифма: бедней - родней) -

От лютика до кобылы -

Роднее сестры была!

Я в руки, как в рог, трубила!

Я, кажется, прыгала?

Так веселятся на карусели

Старшие возрасты без стыда;

Чувствую: явственно порусели

Волосы: проседи - ни следа!

Зазеленевшею хворостиной

Спутника я, как гуся, гнала.

Спутника белая парусина

Прямо-таки - паруса была!

По зеленям, где земля смеялась, -

Прежде была - океана дном! -

На парусах тех душа сбиралась

Плыть - океана за окоем!

(Как топорщился и как покоился

В юной зелени - твой белый холст!)

Спутник в белом был - и тонок в поясе,

Тонок в поясе, а сердцем - толст!

Не разведенная чувством меры -

Вера! Аврора! Души - лазурь!

Дура - душа, но какое

Перу Не уступалось - души за дурь?

Отяжелевшего без причины

Спутника я, как дитя, вела.

Спутницы смелая паутина

Прямо-таки - красота была!

И вдруг - огромной рамой

К живому чуду - Аз -

Подписанному - мрамор:

Ворота: даль и глаз

Сводящие. (В сей рамке

Останусь вся - везде.)

Не к ферме и не к замку,

А сами по себе -

Ворота... Львиной пастью

Пускающие - свет. -

Куда ворота? - В счастье,

Конечно! - был ответ

(Двойной)...

Счастье? Но это же там, - на Севере -

Где-то - когда-то - простыл и след!

Счастье? Его я искала в клевере,

На четвереньках! четырех лет!

Четырехлистником! В полной спорности:

Три ли? Четыре ли? Полтора?

Счастье? Но им же - коровы кормятся

И развлекается детвора

Четвероногая, в жвачном обществе

Двух челюстей, четырех копыт.

Счастье? Да это ж - ногами топчется,

А не воротами предстоит!

Потом была колода -

Колодца. Басня - та:

Поток воды холодной

Колодезной - у рта -

И мимо. Было мало

Ей рта, как моря - мне,

И все не попадала

Вода - как в странном сне,

Как бы из вскрытой жилы

Хлеща на влажный зем.

И мимо проходила

Вода, как жизни - сон...

И, утеревши щеки,

Колодцу: - Знаю, друг,

Что сильные потоки -

Сверх рта и мимо рук

Идут!..

________

И какое-то дерево облаком целым -

Сновиденный, на нас устремленный обвал...

"Как цветная капуста под соусом белым!" -

Улыбнувшись приятно, мой спутник сказал.

Этим словом - куда громовее, чем громом

Пораженная, прямо сраженная в грудь: -

С мародером, с вором, но не дай с гастрономом,

Боже, дело иметь, Боже, в сене уснуть!

Мародер оберет - но лица не заденет,

Живодер обдерет - но душа отлетит.

Гастроном ковырнет - отщипнет - и оценит -

И отставит, на дальше храня аппетит.

Мои кольца - не я: вместе с пальцами скину!

Моя кожа - не я: получай на фасон!

Гастроному же - мозг подавай, сердцевину

Сердца, трепет живья, истязания стон.

Мародер отойдет, унося по карманам -

Кольца, цепи - и крест с отдышавшей груди.

Зубочисткой кончаются наши романы

С гастрономами. Помни! И в руки - нейди!

Ты, который так царственно мог бы - любимым

Быть, бессмертно-зеленым (подобным плющу!) -

Неким цветно-капустным пойдешь анонимом

По устам: за цветущее дерево - мщу.

      Апрель 1934 - июнь 1936 гг.