семья, твоя семья, поклялись отомстить за ее кончину.

Большие, блестящие глаза Амели призывают меня продолжать. Я убираю прядь волос за ее

ухо и притягиваю ее руки к своим губам, неглубоко вдыхая.

- По приказу моего отца, мы пытались убить их всех. То, что в книгах по истории называют

Ураган в Ченьере Каминада в 1893 году самым смертельным штормом в истории бедствий

Луизианы на самом деле работа Темных. Это была преднамеренная резня, убивали невинных

женщин и даже детей. Лаво разрослись, словно раковая опухоль и Темные сражались, чтобы

искоренить их всех. Однако некоторые спаслись и ушли в подполье, поэтому каждые несколько

лет мы снова повторяем это. Пока все до последнего не исчезнут...

Тихий всхлип вырывается из ее груди, и она зажимает рукой рот, отчаянно борясь со

слезами.

 - Нет, - плачет она, ее рука заглушает мольбу. - Не говори так. Я не верю!

 Я притягиваю ее к груди и губами касаюсь макушки, хоть Амели и пытается вырваться из

моих рук. Я просто хочу обнять ее. Мне необходимо это. Возможно сейчас я последний раз

целую солнце.

 - Прости, детка. Я. Я не хотел говорить тебе. Не хотел причинять тебе боль.

 - Зачем? Как ты мог? - Слезы текут по ее лицу, но я все же сдерживаю желание попробовать

их на вкус. Я не хочу этого для нее, и не позволю, черт возьми, увидеть ей то, кем я являюсь на

самом деле. - Я не понимаю. Помоги мне понять зачем?

 - Зачистка. - Я не знаю, как по-другому сказать. Не важно, насколько сильно я хочу, чтобы

это оказалось ложью, но истина не станет менее уродливой и отвратительной от этого. И это

моя правда. Мое уродство.

 - Ты можешь это остановить? - спрашивает она, глядя на меня умоляющими глазами. -

Пожалуйста, умирают невинные люди. Их дома, их жизни! Ты можешь это исправить?

 - Хотел бы я. Я здесь для того, чтобы отслеживать паранормальную активность в этом

районе. Как только происходит скачок магии, я должен сообщить - это моя работа. Так мы

можем подготовиться....

 - ...к массовому убийству людей. Стереть с лица земли мой город. - Она отстраняется от

меня и отворачивается.

 - Мне нужна твоя помощь, Амели.

 - Моя помощь? - Она бросает на меня взгляд, в ее глазах отражается гнев. - Ты хочешь,

чтобы я помогла тебе, после того как только что признался, что устроил ураган, который снес

мой дом?

 - Да, - киваю я, глотая ком, образовавшийся в горле. - Потому что если ты откажешься, то

что-то произойдет. Что-то плохое. И если ты поможешь мне, то мы сможем избежать погибели.

 - Ладно, - громко фыркает она. - Скажи мне, что тебе нужно.

 Я глубоко вздыхаю, неохотно вспоминая, как лицо Амели перекосило от отвращения.

- Был всплеск магии. Точнее некромантии. И это попахивает вуду Лаво. Некромантия сама

по себе является основанием для...для массового истребления.

Я жду, когда она мне возразит, но она просто продолжает смотреть, с погасшим теплом в

глазах. Я продолжаю.

- Ночью пока ты спала, тебе снился кошмар. Я пытался разбудить тебя, потому что ты

испугалась, и когда я пытался, что-то или кто-то завладел твоим телом. Оно завладело твоей

душой и языком. Оно говорило со мной.

- Чт...Что? Завладело? О чем ты говоришь?

- Черная магия, Амели. Лаво знают, что ты у меня. И что-то мне подсказывает, они хотят

использовать тебя в качестве сосуда, который будет исполнять их волю.

- Бред, - парирует она, качая головой.

- Амели, послушай меня, - командую я, схватив ее за плечи. - Ради мести, они готовы

принести тебя в жертву. Они знают, что ты будешь убита и ни черта не сделают. Я не позволю

этому случиться, Амели. Клянусь. Я не могу тебя потерять. Сейчас, когда я нашел тебя... я не

могу потерять...

Ее губы дрожат, когда она нежно проводит ладонью по моей щеке.

- Хорошо. Я верю тебе. Скажи, что мне нужно сделать.

Я больше ей рассказываю о некромантии и истории о Лаво. Я делюсь секретами всего

города, даже той информацией, которая известна только в близком круге.

Она внимательно слушает, кивает головой, так же верит мне, как я ей. Я делюсь с ней всем,

даже тем, что заставляет ныть мою грудь от стыда. Она слушает, сжимая мою руку, и смотрит на

меня с пониманием и прощением.

Я не заслуживаю этой девушки. Я никогда не заслужу право услышать ее смех или завладеть

одной из ее добрых улыбок. Или чувствовать эти мягкие губы, ласкающие мои. Даже учитывая

все это, я хочу ее. Она нужна мне.

Как каждую ночь до этого, мы лежим лицом друг к другу, деревья за окном отбрасывают

тени на ее лицо.

- Ты никогда не говоришь мне, что чувствуешь, - шепчет она, ее веки тяжелые от усталости и

изнеможения.

- Хочешь, чтобы я сейчас сказал?

- Нет, - отвечает она, зевая. - Нет. Ты не должен говорить мне. Просто покажи.

Я сокращаю дюймы, разделяющие нас, и притягиваю ее в объятия, уткнувшись губами в ее

пахнущие дикими цветами волосы. Она прижимается к моей груди и вздыхает. Я чувствую, как

каждая косточка в ее теле расслабляется во сне.

Я покажу ей. Я спасу ее. Потому что ее люблю.

- Куда мы едем?

Я смотрю с места водителя и подмигиваю, вызывая легкий румянец на щеках Амели.

- Увидишь. Наберись терпения, любимая.

- Ладно, - отвечает она, скрестив руки на груди. - Было бы хорошо, если бы ты хоть сказал,

как одеться. Я, наверное, выгляжу смешно, сидя в такой дорогущей одежде и при этом одета, как

нищенка.

- Бред, - говорю я, вполне серьезно. Даже в обтягивающих джинсах и свитере, сидя на

пассажирском сидении моего винтажного Феррари, Амели выглядит потрясающе.

Она пожимает плечами, и свитер спадает с одного плеча, оголяя аппетитную кожу. Не думая

дважды, я провожу рукой от ее ключице по руке, заставляя Амели дрожать.

 - Совершенная красавица.

 - Ты сумасшедший, - хихикает она. - Тебя каждый день окружают голые девицы. Они готовы

по твоей команде раздвинуть ноги. Знаю, что я не уродина, но, черт возьми, сексуальность - это

не в моем репертуаре. - Она снова пожимает плечами, и свитер скользит вниз, оголяя

выпуклость одной полной обнаженной груди. Блять. На ней нет бюстгальтера.

 - Ты пытаешься свести меня с ума и разбить мою любимую машину? Ты не представляешь,

насколько чертовски сексуальна.

 - Все равно.

 - Серьезно. Я даже описать это не могу. Голых телок пруд пруди в моей профессии. Но ты...

на твоем теле и мешок выглядел бы непристойно.

 Она покачала головой и посмотрела в окно.

 - Все хорошо, Нико. Тебе не стоит лгать. Забыл, что я знаю, какой ты. Как часто ты...

занимался сексом. Ты не совсем нежный, когда дело доходит до этой дряни. Но со мной... все по-

другому. Я имею в виду, ты милый, и мягкий, и романтичный, и обожаю твои шутки. Но я знаю,

что тебя не возбуждаю так. Я неделями спала с тобой в одной постели в коротеньких ночных

рубашках, и ты ни разу, ни разу не обратил на меня внимания.

 Я паркуюсь у ломбарда, и еще не прошло и пары секунд, как прижимаюсь к губам Амелии.

 Мой язык кружит с ее в грубом, агрессивном танце, отчаянно пытаясь распробовать каждую

частичку. Разорвав поцелуй, я хватаю ее руку и кладу на выпуклость в моем паху, с губ Амели

срывается вздох.

 - Чувствуешь? Видишь, что ты со мной делаешь? Ты это делаешь, Амели. Из-за тебя я такой

твердый, как скала, что могу едва соображать. Из-за тебя и только тебя. Если тебе это не говорит

о том, как сильно я хочу тебя, то я не знаю, что еще сможет.

 Амели краснеет от пылкой страсти и застенчивости. Но даже после того, как убираю с ее

руки свою, Амели продолжает обхватывать мой член, сжимая его через брюки. Я вдыхаю воздух