Обливаясь потом под колючим белоснежным париком, я балансировала в стремени, силясь усадить огромных размеров турнюр в злополучное седло. И, видит бог, я бы справилась с этой задачей, если бы не Розетта, оседлавшая прекрасного вороного коня. Ее хлыст застрекотал в воздухе, мой Гратион дернулся вперед и забил копытом. Грум успел подхватить меня под руки.

- Вы не ушиблись? - телохранитель Розетты, наемник, смотрел на меня сверху вниз, как на букашку.

Виновница же этого падения лишь фыркнула и, сделав знак телохранителю, пустилась вскачь. Не дождавшись моего ответа, мужчина покорно последовал за ней.

- Интересно сколько она платит этому человеку, чтобы он выполнял любую ее прихоть? - поморщилась Элина.

Это интересовало меня не так сильно, как отсутствие самого чудовищного и бессердечного человека на свете - Райта Берингера. Хотя этому отсутствию стоит порадоваться.

- Джина, ты должна лучше узнать окружение Эдмунда, - будто прочитав мои мысли, произнесла компаньонка. - Садись, наконец, в седло!

Конная прогулка была неплохим шансом завести нужные знакомства, но мой Гратион этому противился, пугливо поджимая губу и дергаясь, когда к нему приближались другие лошади.

Некоторое время я безуспешно догоняла свиту принца, который занял лидирующую позицию в этих скачках и двигался к парковому мосту. Я изрядно оторвалась от Элины, чувствуя, что шляпа и парик сползают мне на спину. Свет летнего солнца мелькал через листву, ослепляя. И неожиданно мне навстречу выскочили два всадника. Гратион напугано заржал, вставая на дыбы и сбрасывая меня в кусты репейника.

- Леди эль-Берссо? - осведомился один из всадников, наблюдая, как я бултыхаюсь в шелке собственной юбки. - Послание от лорда Беренгира. Он желает видеть вас незамедлительно.

Покуда один из мужчин поднимал меня на ноги, а я портила парик, выдирая колючки, другой рассказывал мне о том, что приглашения подобного рода отклонять не стоит. Да я и не хотела. Сейчас было как раз то самое время, когда я была наилучшим образом подготовлена к встрече - разорванный подол платья, испачканные перчатки, шляпа съехавшая на затылок, растрепанный парик.

Дворец опустел. Я шла по коридору, слыша тревожное эхо до самого кабинета Райта. Передо мной распахнулись двери, и, не замедляя шаг, я влетела внутрь, прошагала к столу, за которым в задумчивой позе сидел Берингер, облокотилась ладонями на столешницу и выпалила, сдувая со лба прядь волос:

- Какого черта вам от меня нужно?

Он с ленивой медлительностью поднял голову, его зрачки опасно сузились. Мой внешний вид его ошеломил, а больше то, что я не заикалась, не краснела, а упрямо глядела в его темные глаза.

- Присядьте, - приказал он.

Этот тон - хладнокровный, сдержанный, вдумчивый - отрезвил меня. С меня разом слетела спесь.

- Говорите, что вам нужно, - произнесла, растеряв браваду.

- Хотел принести вам свои извинения, - вдруг заявил он, - все-таки мы с вами не с того начали.

Теперь я ощутила себя настоящей идиоткой и неловко поправила парик.

- Вы серьезно?

- Абсолютно, - отозвался он, поднимаясь.

Я стала ерзать на стуле, когда он вдруг прошагал по комнате и остановился где-то за моей спиной.

- Джина, ты любишь вино?

- Ч..что?

- Надеюсь, что любишь.

- Милорд... я...

Он вдруг появился передо мной, медленно поставил на стол бутылку вина и два бокала. Видя, что именно он припас в качестве извинения, меня передернуло.

- Спасибо, конечно, но я... опаздываю, - нашлась я и затараторила: - Мне срочно нужно вернуться. Моя компаньонка ужасно волнуется, я ее знаю... Да еще этот конь безумный... - я стремительно поднялась, но услышала.

- Сядь на место!

Как гром среди ясного неба.

Райт разлил вино по бокалам, протянул один мне, а сам сел на краешек стола, задумчиво касаясь пальцами своего бокала и извлекая из хрусталя жалобные протяжные стоны.

Он был вправе держать меня рядом с собой хоть до рассвета, я бы и слова не посмела сказать против. С такими мужчинами - суровыми, опасными, властными - нельзя играть.

- Ты быстро учишься, Джина, - вдруг произнес он и взглянул на меня. Взглянул так, что душа провалилась в пятки. - Значит, голова болит?

- Действительно болела все утро, - ляпнула я в оправдание.

- Издеваешься?

- Никак нет.

Его губы изогнулись в усмешку. Клянусь честью, ему нравилось видеть меня перепуганной до смерти. Чертов мерзавец.

- Почему не пьешь? Вино отменное. Попробуй, - это свое 'попробуй' он произнес вкрадчиво и тихо, выразительно взглянув на мои губы.

- Я не сомневаюсь, что оно великолепно. Просто... у меня... я не могу пить в одиночестве.

- Неужели? - все так же тихо и спокойно.

Его пальцы, на которых красовались полоски белых шрамов, ласково провели по бокалу. Я шумно сглотнула.

- Я выпью с тобой, Джина. В честь нашего примирения.

- Замечательно, да, - произнесла я, видя, как Райт подносит бокал к своим бесстыжим, суровым губам, - только нужен тост, - останавливаю его, - что-нибудь оригинальное.

Кажется, Берингер с трудом удерживается от смеха, однако рука с бокалом опускается.

- Хорошо, девочка, будет тебе тост, - проговорил он так, что у меня кровь застыла в жилах.

- Милорд, а у вас нет другого вина?

- Другого? - переспросил он, вдруг оказываясь ближе. - А чем тебе не нравится это?

- Оно, кажется, прокисло.

Он вдруг присел передо мной на корточки, и наши лица оказались напротив. Более страшного, панически жуткого и долгого момента, никогда не было в моей жизни.

- Пей! - приказал Райт, указывая на мою трясущуюся руку, сжимающую бокал.

И - чтобы было понятно - альтернативы у меня не было.

- Милорд...

- Пей, Джина. Не испытывай мое терпение.

- Вы же знаете, что это за вино, - разом лишившись голоса, проговорила я.

- Каберне Совиньон, урожая девятьсот тридцать пятого года, конечно, - усмехнулся он. - Пей.

- Лорд Берингер, вы не можете заставлять меня пить это, - сипло пролепетала я, уловив изменение выражения пугающих темных глаз.

- И почему?

- В вине снотворное, и вы об этом прекрасно знаете.

Он долго смотрел на меня, пристально, изучающе, обжигающе. Мое лицо пылало. Я нервно покусывала нижнюю губу, пока он вдруг не схватил бокал поверх моей руки обеими ладонями. Я ощутила тепло его прикосновения, такого же опаляющего, как и его взор.

- Милорд, - лишь тихо всхлипнула, наблюдая, как он подносит бокал ко рту и пьет.

Получается, что моя рука еще зажата в его ладонях. И все, что происходит безумно волнительно и откровенно пугающе.

- Нет, - усмехнулся Райт, - не прокисло.

Я готова потерять сознание от всего: его близости, ужаса, момента чертовой истины.

- Не хочешь рассказать правду? А, Джина? - его нахальная рука сдернула с меня парик и шляпку. Бессчетное количество шпилек обрушилось на пол. Я вздрогнула, а Райт улыбнулся. - От начала и до конца. Я весь внимание.

Биение сердца оглушало, приводя меня в смятение. Я понимала, что Райт не просто пытается разоблачить меня, он играет, и эта игра доставляет ему удовольствие.

- Вы не оставили мне выбора, - ответила сдавлено, будто каждое слово давалось мне с трудом. Впрочем, так оно и было. - Что я еще могла сделать, чтобы избавиться от Эдмунда?

- Избавиться? - Райт хладнокровно потянул за колючку, запутавшуюся в моих волосах.

Это было больно, но я даже не посмела возмутиться.

- В переносном смысле, - ответила на невысказанный вопрос, - я хотела его усыпить, чтобы он ко мне не прикоснулся.

- В вине было столько снотворного, что он уснул бы навеки, - шепот Райта раздражал мой слух, заставлял ерзать, заливаться горячим румянцем.

- Откуда мне знать, сколько нужно этого порошка на целую бутылку?

- Ты могла убить его, - мужчина вдруг взял меня за руку, и я спасовала - дрогнула и прокусила губу.

Он потянул за порванную на ладони перчатку. Отбросив ее в сторону, Райт рассмотрел ссадину, подул.