Она ждала ещё каких-то убедительных заверений от него, которые разрядили бы напряжённые отношения между ними и вернули спокойствие в их маленький семейный мир.
Но Алексей молчал.
- Ладно, Лёш, не буду вам больше мешать… - Марго грустно улыбнулась, помедлив ещё пару секунд, развернулась и быстро пошла по тропинке из вытоптанного снега…
***
Десять месяцев спустя…
Наступил решающий день. Знаменитый кубок, поставленный на красную скатерть перед центральной трибуной, сверкал всеми своими гранями. На большом мониторе титрами на английском языке появлялись фамилии участников.
Народ стекался к трибунам, мест свободных почти не осталось. Первые участники уже стартовали. Другие спортсмены рассредоточились по полю, готовились к старту, разминались.
В какой-то момент небо затянуло и начал накрапывать дождь. Но он не мог испортить настрой Оксаны на победу. До её старта оставались считанные минуты. Тихонова посмотрела на монитор. Спортсменка из Финляндии была пока первой. Её время лучшее.
Оксана прошла на старт. На руку надели браслет, чтобы можно было следить, на мониторе, за её передвижениями по лесу. Судья дал ей карту. Циферблат электронных часов отсчитывал последние секунды…
Как только Оксана стартовала Оскольский словно приклеился к монитору. Он, не отрываясь, смотрел за перемещениями стрелки красного цвета, именно так была обозначена на экране Тихонова. Алексей не слушал комментаторов, не обращал внимания на других спортсменов и тренеров. Время медленно текло…
… предпоследние КП и у Оксаны пятый результат.
- Давай поднажми… - шептал он словно заклинание. – Ещё есть шанс… только не по тропе, уходи наперерез…
- Алексей Андреевич? Вы ли это? Тихонову привезли? - вдруг прозвучал мелодичный женский голос над его ухом, с до боли знакомыми нотками превосходства. – Нет, вы только посмотрите она сегодня не последняя, - продолжала Ильина с издёвкой. – Шестая! Какой прогресс!
- Пятая… - не оборачиваясь, поправил Оскольский. – Пока пятая…
- Ну да, надежда покидает последней… Такими темпами чемпионкой она станет к пенсии…
Внезапно люди на трибунах поднялись. Весь импровизированный стадион кипел. Что-то происходило. Ильина замолчала, она больше не выплёскивала свой яд и как и Оскольский смотрела на монитор. Тихонова обогнала по времени финку, англичанку … она показывала второй результат. Её опережала только шведка…
Ольга терпела, выкладывая весь остаток сил. Она не знала, с каким временем финишировала шведка, та прибежала на сотое КП после старта Тихоновой, но Оля могла ориентироваться на время финки и англичанки, что она и делала, периодически поглядывая на свои часы.
«Только бы скорее добежать…» - мысленно подгоняла себя Тихонова, перепрыгивая через сваленное дерево. Она рисковала, пробегая участок наперерез, но Оксана видела себя уже там - за последним КП. Она была там всей своей неистовой жаждой достичь, наконец, финиша. И вот сотое КП, отметка… и финиш.
… Оскольский оттолкнув Ильину, бросился к Оксане.
- Три секунды… три секунды, - кричал он, прижимая растерянную девушку к себе. - Ты выиграла шведку! Ты чемпионка! – Алексей вдруг порывисто и неловко поцеловал её в губы и сразу же отстранился. - Спасибо, Оксана, спасибо…
Девушка осела на землю, ноги её совсем не держали. Оскольский присел на колени, напротив. Усталая Оксана прижалась головой ему в плечо. Сердце Алексея вдруг ухнуло. С ним творилось что-то неладное. Неправильное. Он не может и не должен так реагировать на каждое касание своей ученицы. Тело вопреки здравому смыслу отзывалось возбуждением. И это было возмутительно отталкивающе…
… соседний номер был Оксаны. Оскольский ходил от стены к стене, сдерживая себя, чтобы не пойти к ней. Алексей слышал каждое её движение, каждый шаг. Не выдержав, быстрым шагом он пересёк комнату, рука потянулась к ручке. Если он сейчас откроет дверь, то сделает то, что не должен, то о чём потом будет сожалеть.
Но чем больше Оскольский думал и сомневался, тем больше его тянуло туда, где сейчас была Оксана. Он рванул дверь, пересёк расстояние до соседнего номера и снова замер.
Вдруг дверь номера распахнулась сама. На пороге стояла Оксана в майке-футболке и шортах. Сквозь ткань майки, одетой на голое тело выделялись соски.
- Алексей…
«Всё обратной дороги нет, вернее той которую он хотел избежать. Какая же я мразь! Она же мне в дочки годиться. У меня сын на год старше её…».
Видя его замешательство, Оксана втащила Оскольского в номер, захлопнула дверь. Он, молча, смотрел на неё. Минуты шли, а Алексей так и стоял, словно боялся пошевелиться, словно боялся что-то сказать. А потом решив окончательно про себя – «всё! Назад дороги нет! И выхода тоже…», не отводя взгляда от девушки, протянул руку, провел пальцами по её щеке и очень тихо попросил:
- Скажи, чтобы я ушёл… - и замер в ожидании.
- Нет…
Тогда Алексей наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. Через мгновение положил руку Оксане на затылок, притянул к себе. Но в этот раз девушка, перехватив инициативу сама - впилась в его губу, одержимо, неистово, со страстью, сметая все сомнения…
Ощущения вспыхивали в нём и разгорались огнём сжигая тело и душу до тла, опустошая разум.
В нетерпении между поцелуями она сорвала с него и себя одежду, толкнула Алексея на кровать, легла сверху, впиваясь зубами в шею. Пока он позволял, она делала с его телом все, что хотела, подчиняя своей воле, своим желаниям, своим фантазиям.
Первый раз он взял её грубо, быстро, не обращая внимания на слабые протесты. Оскольский знал, что причиняет Оксане боль, но уже не мог остановиться, продолжая двигаться быстрыми толчками, вдавливая её в матрас.
По-видимому, ей такая грубость нравилась. Девушка стонала и выгибалась ему на встречу. Её стон доводил его до последней точки, поощряя на большее. Её молодое тело обещало блаженство, заманивая в чёрную сладкую пропасть толи рая, толи ада. Туда где, в конце концов, будучи на вершине экстаза, и оказался одуревший от счастья Алексей…
Холодные струи воды постепенно приводили его в чувство, возвращая в реальность, которая оказалась такой омерзительной, тошной, что захотелось забиться в угол, спрятаться, а ещё лучше исчезнуть, раствориться. Ну, почему он не остановил её или сам не остановился?
Потому что слабый!
Алексей упёрся лбом в стенку, до хруста, до боли сжал пальцы в кулак и стукнул по стене.
«Бежать, бежать…» - кричал разум. Вернуться домой, к любимой родной Марго. И всё что произошло забыть, как страшный сон, и больше никогда не вспоминать. А Маргарита простит, как обычно… Да, нет… не получиться… не сможет. Оксанка теперь для него как наркотик, неизлечимая болезнь… Да и куда он от неё денется? Ведь любит… или это только страсть? Сумасшедшая страсть, которая, не оставляет шансов на осознание понимания, что ты приносишь несчастья и страдания родным и близким. Она разрушает, пускает жизнь под откос. Выжимает всё, оставляя только разрушения и разбитые жизни…
Оскольский всё ещё терзался сомнениями и противоречиями, когда в ванную вошла Оксана – голая, прекрасная и такая вызывающе сексуальная, что Алексей готов был снова на неё накинуться. Скрепя зубами, обуздывая своё желание, он наблюдал, как она шагнула к нему под холодную воду.
- Зачем… - только и успел выдавить из себя, прежде чем девушка накрыла его губы своими, прижимаясь всем телом.
Отстранившись от губ Алексея, она проложила дорожку из поцелуев по его груди слизывая капли воды. Оксана, наблюдая из-за полуопущенных ресниц за реакцией мужчины.
Тело Оскольского было напряжено, мысли в смятении. Он чувствовал только острое желание. Девушка опустилась на колени, продолжая целовать и изучать тело любовника.