В нос ударили влажная жара и запахи гниющей растительности и застоявшейся воды. Я вглядывалась в сумрак, силясь разглядеть хоть что-нибудь. Что угодно. Хотя часы на руке показывали, что до заката еще почти час, густая листва древних дубов отбрасывала прохладную тень.
Я не увидела ничего, кроме причала и притока реки, исчезающего за поворотом. На другом берегу испанский мох с сотен кипарисов уходил в болотную траву.
— Есть кто-нибудь? — Сунув руку в карман, я вытащила записку. — Адам Рюэлль?
Единственным ответом был громкий всплеск, отчего я остановилась на полпути к причалу. Как быстро аллигаторы перемещаются по суше?
Не так быстро, как бегаю я. Но что, если это не аллигатор?
Волки двигаются быстро, как и большие кошки, а работая с новыми или прежде неизвестными животными, можно ожидать чего угодно.
Я глубоко вдохнула. Пусть меня и растили нежным цветком, но, прежде чем с головой окунуться в полевые исследования, мы с Саймоном взяли несколько уроков самообороны. Нельзя поспать под открытым небом в десятке штатов и рано или поздно не столкнуться с неприятностями.
Но умение обездвижить человека на двадцать килограммов тяжелее меня никак не пригодится в схватке с диким зверем. О чем я только думала, когда ехала сюда одна без пистолета?
Я фыркнула. Нет у меня пистолета.
Не сводя глаз с текущей реки, я медленно отступила. Тихие всплески приближались. Наверное, стоило сматываться, но не хотелось поворачиваться спиной к тому, что шныряло в глубине под кувшинками.
Я услышала какой-то посторонний звук — не плеск рыбы или воды. Скорее шорох травы, треск веточки под ногой. Я медленно подняла глаза и вгляделась в противоположный берег.
Лишь цветок на качающемся стебле, ярко-красный на фоне зеленовато-голубой воды, — и высокая трава со свистом смыкается за чьим-то телом.
Оно могло принадлежать кому или чему угодно.
— Вот только хвост, — пробормотала я.
Пушистый. Черный. Я склонила голову. Собака? Или кот?
Я подошла к краю причала, чтобы получше разглядеть то, что уже скрылось из вида. Когда волна выплеснулась мне на туфли, я дернулась и тут же поскользнулась.
Размахивая руками, я падала, во все глаза испуганно глядя на двухметрового аллигатора, который уже выжидающе раззявил пасть, но тут кто-то схватил меня и дернул назад. Каблуки громко стукнули по доскам причала, а аллигатор недовольно зашипел.
Я ожидала, что меня отпустят, едва ноги коснутся земли, но мой спаситель и пленитель не разжимал рук.
— Кто вы? — хрипло спросил он.
Казалось, он редко разговаривал, и в его голосе различались южный говор и легкий французский акцент. Никогда ничего подобного не слышала.
— Д-диана, — с трудом выдавила я, потому что вдохнуть было тяжело, а сердце колотилось как сумасшедшее. — Диана Мэлоун.
Вот. Я говорила спокойно, отстраненно и уравновешенно, хотя вовсе себя так не чувствовала.
— Мне нужен проводник по болотам, — продолжила я.
— Здесь проводника нет.
— А мне сказали, что есть.
— Вам солгали. Экскурсии на катерах чуть дальше.
«Каджун», — поняла я, стараясь разобрать слова, произнесенные с этим чарующим акцентом.
Чарующим? Да что со мной такое? Я даже лица его не видела. Наверное, акценты — это мой пунктик.
Я пыталась вспомнить, что мне известно об культуре этого народа. Не слишком много. Каджуны, изначально называвшиеся акадианцами, — это потомки французских переселенцев, прибывшие в Луизиану из Канады. Большинство из них осели к западу от Нового Орлеана и занимались земледелием и рыболовством, но некоторые переехали поближе к Городу-Полумесяцу.
— Эти парни даже дадут вам подержать детеныша аллигатора, — тихо сказал незнакомец.
Я поежилась, вспоминая, как близка была к тому, чтобы аллигатор — отнюдь не детеныш — подержал меня.
— Нет, — выдавила я. — Мне нужен…
Его подбородок врезался мне в макушку; клянусь, мужчина нюхал мои волосы. Я напряглась, пытаясь вспомнить, как меня учили высвобождаться из такого захвата, но прием не шел на ум.
Незнакомец был выше меня, пусть и ненамного, и значительно сильнее. Одной рукой он держал меня так крепко, что я не могла пошевелиться. Я гадала, что он делает второй рукой, но тут его ладонь скользнула по моему бедру.
— Эй!
— Женщина не должна приходить сюда одна, — прошептал он. — Можно увидеть зрелище, не подходящее для глаз.
— Например?
Повисла тишина, нарушаемая лишь жужжанием летающих над водой насекомых. Могла бы поклясться, что услышала смешок, но когда незнакомец вновь заговорил, в его тоне не прозвучало ни намека на шутку.
— Любопытным кошкам следует соблюдать осторожность.
— Это угроза?
— Наблюдение, cher.
Cher? Я еще его лица не видела, а он уже называет меня дорогушей? Вот это да. Или нет?
Я попыталась освободиться или хотя бы повернуться к нему лицом. Стальная хватка усилилась, да так, что не вдохнуть. Мои груди — не большие, но довольно ничего — расплющились под его рукой. Что-то зашевелилось в районе моих ягодиц, и незнакомец меня отпустил, подтолкнув вперед.
Пока я восстанавливала равновесие и разворачивалась, он уже скрылся под сенью деревьев, двигаясь с грацией, напомнившей мне фантомных кошек, о которых я думала как раз перед его появлением.
Белая футболка ярким пятном выделялась в сумеречном свете. Рукава оторваны — из-за жары или чтобы обнажить загорелые руки? На стройных бедрах брюки защитного цвета. Никакой обуви. Темные лохматые волосы доходили до плеч. Лица было не разглядеть.
— Кто вы? — прошептала я.
Он не ответил, а зажег сигарету, держа спичку так, чтобы огонь не осветил ничего, кроме табака. На запястье сидел бронзовый браслет в тон коже. Никогда не обращала внимания на мужские украшения, но в этом случае браслет лишь подчеркивал мужественность своего владельца.
— Видели здесь волков? — попытала счастья я.
Он глубоко затянулся, словно ни о чем другом думать ему не требовалось, как и встречаться с кем-нибудь в этом веке. Но я все равно почувствовала настороженный интерес.
— Может, черного койота? — давила я.
Сама мысль привела меня в возбуждение. Черный койот вполне мог бы помочь мне наконец защитить докторскую.
— Как насчет большой кошки? — продолжила я, когда мужчина, ничего не ответив, затянулся еще раз. — Кугуара?
Он выдохнул дым через ноздри.
— Волки так далеко на юге не водятся.
— А койоты?
— Сейчас да. Завезли, чтобы они охотились на нутрий.
Про этих животных я читала. Крупные грызуны, похожи на бобров, но с крысиными хвостами. Я понадеялась, что койоты побеждают.
— Кошки? — вновь спросила я. — Или медведи?
— Рысь. Несколько медведей. Нечасто встречаются.
Меня всегда восхищало, как легко животные прятались в естественной среде обитания.
— Я слышала, тут люди пропадают. Поговаривают о волке.
— Люди всегда болтают.
— Дыма без огня не бывает, — заметила я.
Кончик сигареты вновь покраснел, когда собеседник сделал очередную затяжку.
— Вы коп?
— Ученый.
Название моей непосредственной профессии только сбивало людей с толку.
Мужчина буркнул и выбросил окурок. Тот зашипел — попал в воду.
— Может, вы станете моим проводником? — Я шагнула вперед. — Вы знакомы с Адамом Рюэллем?
— Нет.
Его голос зачаровывал. Хотелось, чтобы он говорил со мной вечно.
Раздался громкий всплеск, за которым последовал глухой удар по доскам. Я развернулась, помня, что в болотах водятся не только мохнатые хищники, но ничего не увидела.
Равно как и повернувшись обратно к деревьям — ни мужчины, ни зверя.
Черт, я даже окурок найти не смогла.
Глава 3
Пока я таращилась на место, где недавно стоял незнакомец, в сумерках раздался протяжный низкий вой. У меня даже волосы на руках встали дыбом. Могла бы поклясться, что источник этого звука находился точно напротив меня.