Ветер валил его с ног, соленые волны обдавали брызгами, но он ни на что не обращал внимания. С любопытством и страхом всматривался он в непроглядную мглу, ожидая, что вот-вот появится кану белых. Он знал, что кораблю сейчас угрожает опасность; но в то же время сомневался, могут ли вообще погибнуть такие могучие гиганты кану. Однако юноша сознавал, что сейчас происходит нечто значительное.

Так он простоял на берегу с полчаса. Гудок не повторился, во мгле ничего нельзя было разглядеть — только волны ревут, да неудержимыми потоками низвергается ливень.

Вдруг на белом гребне волны мелькнуло что-то темное. Оно поднялось над поверхностью воды, потом снова опустилось. Через минуту показалось опять, уже ближе, невдалеке от берега. Но встречная волна подхватила и отнесла этот неведомый предмет обратно в открытое море. Накатилась новая волна, подняла и опять бросила его на берег, но встречный вал снова отнес его обратно. Теперь Манг разглядел, что это был человек, державшийся за обломок лодки. Волны могли бросать этого несчастного до тех пор, пока он не разобьется о прибрежные камни. И Манг, выбрав момент, когда волна прибила человека к берегу, бросился ему навстречу и ухватился за обломок лодки, за который тот держался. Новая волна налетела на Манга, грозя смыть его с берега, но он нырнул под гребень волны и этим ослабил удар, а потом в один миг подхватил пострадавшего.

Но человек почему-то не выпускал из рук обломок доски, и это очень мешало Мангу. Новая накатившаяся волна ударила юношу в спину, он бросился вперед, но упал, а на него навалился человек с доской. Манг сильно ушибся, но на это не стоило обращать внимания. Нужно было поскорее отползти хоть шага на два, чтобы не накрыло новой волной и не отнесло в море. Он попытался было вырвать из рук спасенного человека лоску, но тот так крепко в нее вцепился, что Манг ничего не мог сделать. И Манг вынужден был тащить его вместе с доской. Только на берегу, с большими усилиями разжав закостеневшие пальцы человека, ему удалось вырвать доску из его рук.

Тут только Манг разглядел, что он спас женщину, вернее, молодую девушку. Она была без сознания, быть может, уже мертвая, и Манг не знал, что с ней делать. На всякий случай он взял ее на руки, отнес под дерево и завернул в шкуру. Вряд ли ей было здесь очень удобно: дождь лил не переставая, шкура покрывала лишь часть тела, на девушку лились потоки воды. Но Манг больше ничем не мог ей помочь.

Он присел рядом с ней на корточки и с любопытством рассматривал диковинную белую женщину. Почему-то больше всего его заинтересовали ее ноги. Манг очень удивлялся тому, что ноги у девушки были голубого цвета. Мокрые тонкие чулки так плотно облегали их, что не оставалось ни одной складки; потому-то Манг и ошибся, приняв эти голубые чулки за человеческую кожу. Маленькие черные блестящие туфельки с острыми носочками тоже были очень занятны. Манг даже потрогал их рукой, чтобы узнать, из чего они сделаны.

Теплый и мягкий мех котиковой шкуры сделал тем временем свое дело: девушка вздрогнула, слабо застонала. Манг обрадовался: значит, незнакомка жива! Потом из груди ее вырвался вздох, изо рта полилась вода; девушка шевельнулась, застонала сильнее и задрожала, как в лихорадке.

Манг и сам весь дрожал от холода; он очень жалел, что нигде нет теплого сухого местечка. Он все-таки решил поискать какой-нибудь более укромный уголок, чем их убежище под деревом. Буря и дождь не прекращались, серые сумерки становились темнее: наступал вечер.

Манг со всех ног побежал к возвышенности. Там, вдали от берега, он утром разглядел скалы. Добежав до них, он стал искать какой-нибудь грот, защищенный от ветра и дождя; он заглядывал во все уголки, но ничего подходящего не находил. И только на обратном пути, невдалеке от дерева, где лежала спасенная девушка, он нашел наконец подходящее укрытие. Это был обрыв с небольшим углублением, защищенным со стороны моря. В это время ветер дул с моря, струи дождя были косыми, но все равно в нише у обрыва мог поместиться один человек.

Манг побежал на старое место, подхватил на руки девушку и перенес ее в новое укрытие. Она вся дрожала и порой невнятно произносила что-то. Тем временем темнело все больше и больше. Хорошо было бы развести костер. Но как это сделать?

Когда Манг был один и целиком отдался сооружению лодки, он готов был перенести любые лишения и не хотел тратить время на добывание огня. А сейчас надо было позаботиться о неожиданно появившейся спутнице.

Манг внимательно осмотрел все вокруг. На обрыве, под которым они обосновались, росли деревья, кустарник; кое-где торчали сухие корни; на земле валялись опавшие листья, сучки. Все это могло пригодиться. Нужно было только собрать сухое топливо и высечь огонь.

И юноша принялся за дело. На корнях и ветвях он нашел сухие губчатые наросты, они могли служить трутом. Приготовил веточек потоньше и посуше, травы, листьев, выбрал два подходящих камешка и занялся добыванием огня.

Но всегда бывает легче сказать, чем сделать. Сколько камешков пришлось ему перебрать, перепробовать, пока не подобрались хорошие кремни. Еще больше времени потребовалось на то, чтобы ударами высечь из них искру и поджечь трут.

Медленно тянулись минуты, часы. Девушка стонала, ворочалась, охала. Казалось, даже буря начала уже стихать, а Манг все бился над своими кремнями и трутом.

Несколько раз он хотел уже бросить это занятие, но жизнь приучила его к терпению.

Было совсем темно, когда наконец запылал костер. Сколько было радости! Как будто все вокруг ожило, изменилось. И спасенная девушка, обсохнув и согревшись у огня, окончательно пришла в себя.

Она приподнялась, пристально взглянула на Манга и, поняв наконец все, что произошло с ней, дико вскрикнула, закрыла глаза и снова упала, потеряв сознание.

А Манг неподвижно сидел на корточках у костра и улыбался, довольный тем, что незнакомка ожила. Нет, кажется, еще не совсем ожила, надо подождать. Немного погодя она снова раскрыла глаза, увидела страшного полуголого человека и в ужасе вскочила. С пронзительным криком она силилась забиться в угол тесного грота, беспомощно протягивая руки, словно обороняясь от нападения.

Поняв, что теперь белая женщина окончательно пришла в себя, Манг широко улыбнулся, закивал головой и заговорил:

— Хорошо, хорошо! Ты уже здорова. У огня хорошо.

А бедная девушка уже решила, что пришел ее конец: этот дикарь сейчас зарежет ее и съест.

— О, лучше бы я утонула! — со стоном проговорила она по-английски.

Услышав непонятные слова, Манг снова закивал головой.

— Хорошо, хорошо! Ты не умерла. Манг тебя спас.

Девушка сжалась в комочек, втянула голову в плечи, закрыла лицо руками и стала покорно ждать смерти.

Но Манг не двигался с места. Он только подбросил веток в огонь и снова уставился на девушку.

«Так вот они какие!» — думал он, разглядывал спасенную.

Она напоминала ему красивую беспомощную птицу и вызывала в нем сострадание. Ему приятно было сознавать, что он является спасителем этой белой девушки. И он гордился тем, что сидит рядом с дочерью таинственных белых людей, которых прежде даже вблизи никогда не видел. А девушка в это время, окаменев от ужаса, ждала неминуемой смерти.

— Хоть бы скорее все кончилось! — простонала она.

Она была уверена, что сейчас придут еще дикари, множество дикарей — свирепых, вооруженных. Они начнут плясать вокруг нее, разложат огромный костер, а потом… потом… Дальше страх сковывал ее мысли, она зарыдала. Плечи ее вздрагивали, жалобный вопль рвался из груди.

Манг был удивлен и обеспокоен. Эти слезы, это отчаяние растрогали его. Ему было очень жаль бедную девушку. Пододвинувшись ближе, он начал, как умел, успокаивать ее:

— Не бойся! Манг все сделает: раздобудет пищу, построит кану, чтобы выбраться отсюда. Не плачь!

Увидев, что дикарь приближается к ней, девушка решила, что пришла последняя минута ее жизни. Она вскрикнула душераздирающим голосом, вскочила и со-всех ног побежала в темноту.

Манг не двинулся с места; он еще больше изумился. Что с ней? Куда она побежала? Кажется, она его боится, но ведь он ничего плохого ей не сделал и не собирается делать. Как же с ней теперь быть? Может, поймать ее, удержать? А девушка, сделав несколько шагов и увидев, что дикарь не гонится за нею, остановилась. Успокоившись немного, она впервые трезво взглянула на обстановку. Куда она побежит? Ведь если дикарь захочет, он сразу поймает ее. А она пока не замечала за ним никаких недобрых намерений. Он вытащил ее из воды, перенес в укрытие, обогрел, обсушил, даже шкуру ей отдал, а сам сидит на холоде, едва прикрывшись каким-то фартуком.

Нет! Как видно, он не собирается обижать ее. Может, на счастье, ей встретился просвещенный, великодушный дикарь. Она слышала, что такие иногда попадаются. Может быть, он даже защитит ее от своих соплеменников. Пусть будет что будет — ей все равно некуда деваться.

И она вернулась на свое место.

Тогда юноша снова заговорил с приветливой улыбкой:

— Манг не обидит белую пташку. Манг мстит только своим врагам, таким, как Нгара.

Девушка совсем успокоилась, нервное возбуждение прошло. Но теперь она почувствовала сильную усталость и недомогание. Сперва, опасаясь за свою судьбу, она силилась не уснуть, но постепенно голова ее опускалась все ниже, глаза закрылись, и она сама не заметила, как уж спала крепким сном.

Было уже около полуночи. Буря утихла, но океан шумел по-прежнему. Все так же, разбиваясь о рифы, грохотали волны, все так же яростно бросались они на берег.

Манг подбросил в огонь корягу и примостился уснуть. Только голову и плечи сумел он укрыть в углублении, а туловище оставалось снаружи.

Несколько раз холод заставлял его просыпаться и поправлять костер, но вскоре подложить в него было уже нечего. Костер едва теплился и совсем не обогревал Манга.