VIII Хунь Чжи и Качу. — История их похождений. — Мертвый хочет погубить живого. — Все кончается очен

В тот же день, несколькими часами ранее, по той же самой долине прошли два человека. Они вели в поводу лошадь.

Один из них был чернокожий — самый обычный папуас, рослый и сильный. Но никаких украшений, обычных для его соплеменников, на нем не было видно. Другой — невысокого роста, со смугло-желтым лицом, проворный и ловкий. За плечами у него висело ружье.

— Ну-ка, Хунь Чжи, посмотри в свою бумажку, — сказал черный, — что там написано?

Хунь Чжи достал бумагу, — ту самую, которую на катере разрисовал Чунг Ли, и принялся рассматривать ее.

— Вот тут показано: долина сильно сужается…

— Действительно, становится уже, а дальше, кажется, и вовсе нельзя пройти, — показал вдаль рукой Качу.

— Затем, — разбирал по бумаге Хунь Чжи, — надо подняться влево, наверх, и там обойти узенькой тропинкой. Ну в этом мы потом разберемся, — сказал он, пряча бумагу, — пока нужно спрятать лошадь, здесь мы с ней не проберемся.

И они отвели ее в ту долину, где ее обнаружили Скотт и его спутники.

Идя дальше, они добрались до того места, где нужно было подниматься вверх, осторожно прошли тем же самым обрывом, с которого сорвались Чунг Ли и Файлу, и через некоторое время спустились снова к реке. Тут был довольно ровный берег и можно было двигаться свободней.

Хунь Чжи снова заглянул в бумажку.

— Теперь, — сказал он, — нужно пройти немного назад, до того места, где по обрыву растут кусты, а сам обрыв образует выступ. Там, пишет он, следует ждать его или он сам будет нас дожидаться, если придет раньше.

Пройдя небольшое расстояние, они увидели, что справа отвесная стена горы покрыта довольно густым кустарником, а над ним, словно балкон, виднеется выступ. Выше над ним стена поднималась отвесно вверх, и там чуть заметной полоской голубело небо. Они расположились под этим обрывом, достали из мешка жареное мясо казуара, перекусили и напились воды из реки, шумевшей тут же у самых ног.

— Значит, сегодня они должны быть здесь, — начал Качу. — Но для чего было нам тащиться сюда? Разве нельзя было раньше как-нибудь освободить Чунг Ли?

— Не забывай — его охраняют так, что он и шагу ступить не может! Особенно этот проклятый Файлу, которого я готов преследовать до самого ада, лишь бы уничтожить его.

— Пожалуй, и я тоже, — согласился Качу, сверкнув глазами.

— А главное, — продолжал Хунь Чжи, — брат говорил мне вот о чем: нам необходимо побывать в этих местах. Брат знает, где здесь можно найти золото. К чему нам отказываться от него?

Пока они сидят и беседуют, мы вернемся немного назад и посмотрим, что с ними произошло.

Убежав с плантации, Хунь Чжи и Качу отправились сначала вдоль берега моря и через день добрались к ближайшей соседней станции.

Им необходимо было раздобыть чего-нибудь съестного. Бродя вокруг станции, они увидели несколько лошадей, и тут им пришло в голову угнать одну из них. Надо сказать, что папуасы не имеют понятия о лошадях, даже боятся их. Поэтому никто из туземцев внутри острова не позарится на лошадь, а для живущих на побережье спрятать ее — даже если бы удалось украсть — не легче, чем у нас спрятать слона.

Все это было на руку нашим беглецам. С похищенной лошадью они направились в глубь страны. Хунь Чжи рассчитывал добраться до голландских владений на Новой Гвинее, подальше от англичан, а там решить, что предпринять дальше.

Качу было все равно, куда идти, и он последовал за Хунь Чжи.

Труднее всего оказалось добывать себе пищу, так как у друзей, кроме ножа, не было никакого оружия. Вот тут-то и помогла лошадь. Они гонялись за казуарами, пока добыча не выбьется из сил, а потом добивали их дубиной. Таким же способом охотились и на кенгуру.

Встречаясь с папуасами, они никак не могли приблизиться к ним: туземцы так боялись лошади, что, увидев ее еще издали, пускались наутек. Через несколько дней они добрались до реки Фляй и услышали тарахтение мотора. Ясно, что это могли быть только белые. Но кто? И почему они здесь? Уж не Скотт ли послал погоню?

Спрятав лошадь и приблизившись к катеру, Хунь Чжи и Качу узнали не только своих хозяев и их слуг, но и Чунг Ли.

Хунь Чжи даже глазам своим не поверил. Каким образом брат оказался здесь? Куда он направляется? С тех пор они стали искать случая связаться с Чунг Ли. Прошло несколько дней, пока это им удалось.

Когда они однажды намного опередили экспедицию, — а сделать это было довольно просто, так как двигались они напрямик, то заметили на реке островок. Подумав, решили, что катер будет здесь вечером и, вероятно, остановится на ночлег.

Так оно и случилось.

Хунь Чжи остался с лошадью, а Качу перебрался на островок и спрятался на дереве. Ночью он спустился к Чунг Ли, переговорил с ним и условился, как действовать дальше.

Тут же Качу прихватил и ружье задремавшего сипая.

Значит, Файлу не ошибался, когда говорил о таинственной тени.

После этого оба товарища все время шли за катером, пока не получили от Чунг Ли письмо, которое тот пришпилил к дереву.

Таким же способом друзья дали ему и ответ, из-за которого едва не случилось несчастье. Единственного китайского иероглифа на листе пальмы было достаточно, чтобы Чунг Ли понял, что все идет своим чередом. И вот теперь они поджидали самого Чунг Ли, решившего, как они поняли, в этом месте удрать от своих хозяев.

— Нехорошо так сидеть и ждать, — говорил Качу. — Может, ему не суметь вырваться без нашей помощи?

— Я и сам думаю то же, — отвечал Хунь Чжи, — но ему лучше знать, что и как делать.

В этот момент у них над головами послышались крики.

Друзья вскочили, словно их укусила змея, и подняли головы кверху. С обрыва, сцепившись, катились два человека. Сразу можно было определить, что между ними идет борьба не на жизнь, а на смерть. Один из них казался более грузным и сильным, но зато другой — ловче и проворнее.

Друзья сразу узнали Файлу и Чунг Ли. Хунь Чжи схватил ружье, но нельзя было и думать попасть в Файлу: оба противника то и дело меняли положение. Уже несколько раз Файлу одолевал, но ловкому Чунг Ли удавалось вывернуться.

Оба постепенно приближались к краю обрыва и в любой момент могли полететь в пропасть.

Хунь Чжи все целился, а Качу тем временем пытался взобраться наверх. Но не успел он найти место, чтобы как следует уцепиться за утесы, как замер от ужаса.

Чунг Ли, на какое-то мгновение подмятый противником, уцепился за куст и что было силы толкнул ногой Файлу в пропасть. Однако тот успел ухватиться за ногу Чунг Ли и повис в воздухе.

Это был критический момент. Файлу раскачивался из стороны в сторону, стараясь найти опору для ног. Чунг Ли бил его по рукам свободной ногой, но тщетно. Оба они держались на одной только ветке куста, которая уже начинала потрескивать.

Все произошло быстрее, чем об этом можно рассказать.

— Держись, Чунг Ли! Мы здесь! — крикнул Хунь Чжи и выстрелил.

Файлу судорожно дернулся, но не выпустил ногу Чунг Ли. Видимо, пуля только ранила его.

Раздался второй выстрел. Файлу взревел, как зверь, и больше не двигался, но он все держался за ногу Чунг Ли. Ветка готова была вот-вот обломаться.

Неужели мертвый погубит живого?!

Новый выстрел — и только теперь пальцы Файлу стали медленно разжиматься.

Еще один толчок ногой — и Файлу, как мешок, полетел вниз.

— Вот где нашел себе смерть, собака! — злорадно произнес Хунь Чжи, толкнув ногой труп врага.

— Ты сможешь спуститься? — крикнул Качу, обращаясь к Чунг Ли.

— Сейчас спущусь, — ответил тот сверху чуть слышным голосом.

Спуститься ему стоило немалых трудов. Он был весь изранен, лицо, руки, грудь и спина покрыты кровью. Однако серьезных повреждений не было.

Обмывшись студеной водой, Чунг Ли пришел в себя и приободрился.

— Как же все это произошло? — первым делом спросили его товарищи.

— Когда я раньше бродил по этим местам, — начал рассказывать Чунг Ли, — мне однажды пришлось спускаться как раз в этом самом месте. Здесь я как раз и нашел самый большой слиток золота. Так вот, когда я писал вам письмо, я вспомнил про это местечко. А когда за мной стали тщательно следить, я понял, что удрать почти невозможно, главным образом из-за этой собаки, — кивнул он на труп Файлу. — И я решил бежать именно здесь. Когда мы шли тропой, я как бы нечаянно оступился и, вскрикнув, полетел в пропасть. Кое-как, держась за кусты, я свалился на ту площадку и собирался спускаться дальше, как вдруг вижу — меня преследует этот подлец. Он разгадал мой замысел и даже рискнул своей жизнью, лишь бы погубить меня.

— И хорошо сделал, — вставил Хунь Чжи. — По крайней мере, нам теперь нечего думать, как уничтожить эту гадину. Собаке — собачья и смерть!

— Но другие остались! — сказал Качу.

— Верно, есть еще Брук, которого тоже надо бы уничтожить, — согласился Чунг Ли, — но его нет здесь, он остался стеречь катер.

— Я готов идти на край света, — воскликнул Хунь Чжи, — чтобы убить этого зверя! Он похуже Файлу.

— Хорошо бы перестрелять и этих, — заявил Качу.

Чунг Ли рассмеялся.

— Ты, видно, готов всех перестрелять, — сказал он. — Но может случиться, что подстрелят тебя самого.

— Никогда! — начал горячиться Качу. — Из-за камня или скалы здесь кого угодно можно подбить, а тебя и не заметят!

— Нет, — возразил Чунг Ли. — К чему нам превращаться в убийц? Да и всех перебить мы все равно не сможем. Погибнут одни, придут другие. Постараемся уничтожить только самых вредных.

Но Качу не хотел этого понять. Так легко и главное безнаказанно можно перебить столько врагов — и товарищи несогласны!

Хунь Чжи был согласен с братом.

— Я от души желаю им всем погибели, но убийцей стать не хочу!

Постепенно сгущались сумерки. Наверху было еще светло, вершины гор сияли в лучах догоравшего солнца, но внизу уже царил мрак.

— Нужно выбросить эту падаль, — сказал Качу и, взяв Файлу за ноги, поволок к реке.

Стремительное течение подхватило труп; он поплыл, как живой, несколько раз ударился о камни и исчез.

Друзья выбрали укромный уголок под скалой и устроились на ночлег.