8 Глава

Вон

После категорического отказа Келли, остаток дня я провел умеряя свой пыл, одновременно стараясь выяснить, какого хрена что-то пошло не так. Я знаю, что у нее нет парня. И даже если бы был, раньше это никогда не мешало цыпочкам лечь на спину, перед возвращением парня домой.

Я не могу выбросить ее из головы. Я использовал все приемы, а она выстрелила мне в спину. Она смышлёная, остра на язык, но вместе с тем и скромняшка. Только румянец выдавал ее желание.

А тут еще возник вопрос с Эшкрофтом. Я говорю себе, что это совпадение, много парней существует примерно с тем же именем, но мне что-то не дает покоя, убеждая себя, что в этом кроется куда больше, чем я знаю. Я знал, что мои секреты настигнут меня. Я просто не думал, что может случиться нечто подобное.

И я, блядь, ненавижу оставаться в неведении примерно настолько, насколько я ненавижу гоняться за киской, которая не подчиняется и не позволяет мне ее трахнуть.

В этот вечер я получаю смс-сообщение с незнакомого номера.

«Ваша цель направляется в медицинский центр Седарс-Синай. Не откладывайте».

Никакого имени, но я сразу узнаю, что речь идет о Келли. Кто такой, черт возьми, этот парень, который меня нанял? Зачем кому-то хотеть, чтобы ее трахнули? Она не тот тип девушек, который может нажить себе врагов. Что она могла такого сделать?

Я останавливаюсь на стоянке больницы как раз вовремя, чтобы увидеть ее, выезжающую со стоянки на своем медленном Сивике, и проскальзываю в переулок позади нее. Из-за ЛА движения «бампер к бамперу», очень легко вести слежку, и когда она делает поворот и пакуется на краю улицы, я следую прямо за ней.

Куда это ты собралась, красотка?

Я наблюдаю за ней, идущую через дорогу к широко открытому входу в Музей искусства округа ЛА.

Серьезно? Вечер пятницы, а эта девушка хочет побродить и посмотреть на каракули с каменными набросками?

Если бы это был кто-то другой, я бы прямо сейчас бросил ее и ушел, чтобы найти в баре легкую на подъем девушку для минета, но я вспоминаю ее румянец на щеках, когда говорил о скольжение в ее влагалище и изумленный взгляд в глазах.

Ее румянец указывал, будто я уже жестко входил в нее напротив раковины в ванной, и смотрел в зеркало, как она кончает, когда вколачивался в ее влажные глубины.

Черт.

Я вхожу вслед за ней. Она блуждает по главному залу, разглядывая экспонаты, а потом занимает место на скамье перед одной картиной. На ней что-то абстрактное, с огромными мазками цветов, но из-за того взгляда, которым на нее смотрит Келли, можно подумать, что она смотрит на Бога.

Я хочу, чтобы она так смотрела на меня, с моим членом, глубоко толкающимся в ее рот.

– Эй, – я сажусь на скамейку рядом с ней и наслаждаюсь тем, как она, задыхаясь, почти вскакивает с места.

– Что ты здесь делаешь?

– А как ты думаешь? – Я наклоняюсь ближе. – Ты должна мне ужин.

Она снова поворачивается к картине напротив нас, ее глаза зацикливаются на красном слое, пробегающем через центр. – Я сказала – нет.

– Почему? – Я одновременно провожу пальцем вдоль ее горла. Она начинает дрожать от моего прикосновения, ее дыхание становится поверхностным.

– Я могу утверждать, что ты хочешь меня. Так почему ты так упорно держишься от меня подальше?

– Ты клиент, – она отрывает взгляд от картины и отодвигается от меня. – Это было бы неправильно.

– У вас есть чему поучиться, Келли, – я медленно придвигаюсь ближе. – Вещи, насчет которых, мы сомневаемся – единственны, что могут доставить нам удовольствие.

– Да ладно. Ты так уверен, насчет того, что я хочу тебя, – она снова поворачивается, оглядываясь на картину, табличку рядом с ней куда угодно, но только не на меня. – Я не могу.

Сможешь.

Вот когда я чувствую, что вот-вот получу ее. Разрушить ее «не могу». «Этого никогда не случится».

Она для меня такая горячая, она желает мой член так же сильно, как и все остальные. Единственное, что стоит между мной и этой сладкой киской – бредовый голос разума, раздающейся в ее голове.

Так что я просто должен остановить его. Оглушить его похотью и опасностью, через что у нее не будет времени прислушиваться к чему-либо.

Я оглядываюсь по сторонам. Зал галереи практически пуст, лишь несколько человек проверяют экспонат в другом конце зала и пожилая пара рядом.

– Ты когда-нибудь занималась сексом? – небрежно спрашиваю я.

– Что? – Ее глаза вспыхивают от шока.

– Ты слышала меня, – я подвигаюсь ближе, наблюдая за ее напряжением. – Мне просто интересно, почему ты ведешь себя как испуганная школьница каждый раз, когда я говорю о том, чтобы трахнуть тебя. Эй, в этом нет ничего постыдного, – добавляю я. – Я люблю обучать девственниц.

Ее щеки вспыхивают, и она выглядит сердитой.

– Я не девственница, – бормочет она. – Я видела мужской пенис и раньше, большое спасибо.

Я лениво смеюсь. – Это не класс анатомии. Ты можешь сказать член. Я не о той, вялой вещице твоего парня из средней школы, которой он скользнул в тебя на десять секунд на заднем сидении его папиного Камаро. Не о маленьком пенисе твоего бывшего, толкающегося в тебя, что ты едва его чувствовала. Я говорю о настоящем мужской члене. Твердом. Большом. Как у грёбаного животного.

Я придвигаюсь ближе, и вижу, как у нее перехватывает дыхание, а ее зрачки расширяются от желания.

– Ты хочешь его, не так ли? – шепчу я. – Чтобы узнать, каково это. Когда присутствует настолько сильное желание, что ты не можешь ничего поделать, поэтому – это будет чувствоваться настолько чертовски хорошо.

Она смотрит на меня. Увлажняет свои губы. Блин, я могу использовать свой член прямо сейчас, даже перед окружающими.

– Вы делаете довольно смелые обещания, – говорит Келли с издевкой в голосе. – Могу поспорить, – это все только на словах.

Я смеюсь. – Я заставлю тебя кончить. Ты будешь на коленях, умоляя меня, сделать минет.

– Я тебе не верю, – она встречается со мной наглым взглядом. Блин, эта девушка взвинчивает меня больше, чем я думал.

– Попробуй меня, – я встаю со скамейки.

– Что?

– В уборной. Сейчас.

Она насмехается. – Хватит нести чушь.

– Ты сомневаешься в моей мужественности. Самое малое, что ты можешь сейчас сделать, это позвольте мне доказать тебе обратное.

На ее лице ясно отображается внутренняя борьба, война между любопытством и бредовыми манерами хорошей девочки. Этот же бой я вижу в каждой женщине просто из-за того, как решило общество, что получение чистого удовольствия – это какой-то криминал. Блядь, я хотел убить ребят, которые придумали все это, и, вероятно, разочаровались в кисках, потому что им не удалось заняться сексом, и они захотели, чтобы мы страдали вместе с ними.

Келли обдумывает предложение, ее нерешительность ясно видится на ее лице. Наконец, она поднимает глаза прямо на меня. – Пойдем.

Я вижу вызов в ее взгляде. Она думает, что победила, вызвав мой блеф, но посмотрим, кто станет на первое место.

– Я сошла с ума, – бормочет она про себя, поднимаясь на ноги.

– Подожди тридцать секунд, – информирую ее. – Не хочу, чтобы о тебе сложилось неверное представление, – я подмигиваю и оставляю ее краснеть, когда медленно подхожу к уборной в задней части зала. Через несколько секунд, раздается стук в дверь.

Келли украдкой заглядывает, затем быстро вбегает внутрь, плотно запирая за собой дверь.

– Я не могу поверить, что это делаю, – говорит она, щеки вспыхивают еще больше. – Но с другой стороны, я не сплю с тобой. Это сугубо деловые отношения.

– Конечно, – я достаю пряжку ремня, затем опускаю его. Я расстёгиваю джинсы, и дергаю их с моих бедер, слыша вздох с ее сладких губ.

Дамы, встречайте свои самые смелые фантазии.

Некоторые люди говорят, что размер не имеет значения. Эти гребаные киски ни хрена не знают. Потому что даже простое представление о том, что я собираюсь сделать, заставит Келли дрожать от вожделения.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: