1. Утверждать, что общество постсоветской РФ реально едино, консолидировано, и строить политику государства (внутреннюю, внешнюю и глобальную), исходя из этого утверждения, — было бы ошибкой.

Общество многократно и сложно расколото, и это проявляется во множестве фактов: от склок по разным причинам и поводам на интернет-форумах и культуры вождения автомобилей до неспособности породить управленчески состоятельную государственность («вертикаль власти») и массово производить бездефектную наукоёмкую продукцию в общественном объединении труда, и стать мировым лидером научно-технического прогресса в ближайшие 5 — 10 лет.

Соответственно в таких условиях стенания на тему «этот народ не победить!» — выражение безответственности, готовности поддаться на провокации манипуляторов глобальной политики[2], и потому — реальная угроза безопасности самого народа, и человечества в целом. В прошлом Россия неоднократно платила большой кровью за «шапкозакидательство» и «квасной патриотизм». И этого необходимо избежать, хотя нас действительно не победить.

2. Однако и консолидация консолидации — рознь. Консолидация, организуемая с целью последующего разрушения и уничтожения консолидируемого общества в войне против него, осуществляемой методом культурного сотрудничества, — это одно; а консолидация с целью созидания будущего — это другое.

3. Но и в любом из вариантов консолидации, названных в п. 2, консолидация — всегда потенциально многоуровневое явление.

Дело в том, что если рассматривать психику личности и коллективные психики, порождаемые тем или иным множеством людей, как информационно-алгоритмические системы, то:

· базовый уровень в обеих — это безусловные рефлексы и инстинктивные программы поведения;

· надстроечный уровень также в обеих системах — это программы поведения и реакции на среду обитания, обусловленные личностной культурой, культурой общества и субкультурами социальных групп.

Однако и надстроечный уровень не однороден. Он включает в себя:

· культурные оболочки программ инстинктивного поведения;

· разного рода идеи и проистекающие из них поведенческие программы — личностной значимости, социальной значимости в настоящем, бывшие социально значимыми в прошлом, способные стать социально значимыми в будущем;

· культура познания и творчества, на основе которой вырабатываются культурные оболочки инстинктов, разного рода идеи и поведенческие программы их воплощения в жизнь.

При этом для общества характерна определённая психодинамика, управляющая его жизнью (включая и деятельность государственности), в которой характер употребления всего названного и активация его компонент — в каждый момент времени обусловлены тем, какой тип строя психики[3] свойственен каждому члену общества в этот момент[4].

4. Если соотноситься с текстом части 2 статьи 13 ныне действующей конституции РФ: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», — то государство юридически неправомочно поддерживать своей политикой никакую иную консолидацию, кроме консолидации, осуществляемой на основе врождённых инстинктов и рефлексов.

Иными словами такая консолидация предполагает:

· политику всеобщего оскотинивания населения, на принципах оболванивания с целью обеспечения безыдейности, поскольку инстинкты (даже с учётом вариаций половых извращений) у всех в общем-то одни и те же, а идеи могут быть разными, и их несовместимость — объективное препятствие для консолидации общества;

· наличие группы «консолидаторов»-манипуляторов, стоящих вне процесса такого рода консолидации, которые могут быть как зарубежными, так и доморощенными.

Если политика осуществления такого рода консолидации выявлена кем-либо в обществе, кто не принадлежит к числу зарубежных или транснациональных «консолидаторов» и их периферии в само́м обществе, то такого рода консолидация сталкивается как с целенаправленным противодействием ей, так и с разнородным саботажем политики консолидации на принципах оболванивания и оскотинивания.

5. Историко-политическая реальность такова, что «консолидаторами»-скотинизаторами во всём мире, включая Россию, являются идейно убеждённые либералы, а их периферий — уже более или менее оскотиненная ими либеральная массовка[5].

6. В России политика консолидации на принципах оболванивания и оскотинивания проводится с начала перестройки по настоящее время, и протекает менее успешно, нежели это желательно для «консолидаторов»-манипуляторов.

В частности, это выражается в том, что либералам пришлось узаконить и вести Федеральный список экстремистских материалов как средство, позволяющее хотя бы некоторое время тешить себя иллюзией, что им удастся посредством юридической системы заблокировать распространение в обществе неприемлемых для них идей и избежать публичного обсуждения как этих идей, так и идеологии и политико-экономической практики самого либерализма.

К публичной дискуссии по социально-философской, историко-политической, экономической и религиозной проблематике либералы не способны как в силу собственного слабоумия (были бы умны — не были бы либералами), так и вследствие лживости идеологии либерализма, которая неизбежно обнажится в такого рода дискуссии.

7. Создание Федерального списка экстремистских материалов — один из первых шагов либералов в попытке породить фашистскую диктатуру под лозунгами либерализма[6]:

· все известные Истории фашистские диктатуры имели в перечне своих дел «Индексы запрещённых книг» и кары (вплоть до смертной казни) за самочинное распространение запрещённых материалов и самочинное ознакомление с ними;

· все известные истории свободолюбивые силы допускали публикацию даже самых злобных идей, поскольку были способны изобличить их зло в публичной дискуссии и тем самым завоевать себе поддержку со стороны политически активной части общества.

8. Соответственно борьба с угрозой фашизма в России в наши дни — это, прежде всего, ликвидация Федерального списка экстремистских материалов и разоблачение сути либерализма и последствий политики на основе его идей.

Консолидация на основе идей либерализма невозможна потому, что либерализм — враг свободы.

9. Стремление осуществить такую консолидацию как альтернативу либеральной консолидации на принципах оболванивания и оскотинивания, якобы выражающую самобытность Русского мира, отличную от самобытности цивилизации Запада проистекает из того обстоятельства, что в историческом прошлом Российской империи, по крайней мере до начала царствования императора Александра II, погибшего в результате теракта, консолидация многонационального общества России на основе вероучений традиционных для её народов конфессий была реальностью[7].

В этом варианте консолидации Вероучение РПЦ — основа государственной идеологии[8] при покровительственном отношении РПЦ к прочим конфессиям при условии, что их духовенство проповедует среди своих подопечных идею лояльности Российской империи.

И в 1812 г., и в 1853–1855 гг. консолидация такого рода выразилась в боевой стойкости многонациональных по своему составу Русских армии и флота вне зависимости от конфессиональных различий личного состава: и православные, и мусульмане, и иудеи, и «язычники» — все служили честно государю-императору, олицетворявшему своей персоной Россию в целом. И его фигура воспринималась во всём обществе, за редкими исключениями, как священная фигура, и состоятельность Российской империи не вызывала у большинства сомнений.