- Не брать, - буркнул он. - Поняла?

Я старалась не шевелиться даже слегка.

- Я так понимаю, это означает «да», - он повернул ключ и грузовик завелся.

- У тебя есть пистолет? - глупый вопрос. Он лежал всего в двенадцати сантиметрах от меня за тонкой пластиковой дверкой. Я глубже вдавилась в сиденье. Колин не ответил.

- Мой дядя знает об этом?

Взгляд Колина однозначно подразумевал, что, если я была настолько глупа, лучше позволить злодеям меня схватить. - Конечно он знает, - я сама ответила на свой вопрос. - Ты знаешь, что пистолеты запрещены в городе?

Колин вздохнул и вцепился в руль, без сомнения, для того, чтобы не начать душить меня.

Я еще раз попыталась. - Огнестрельное оружие опасно.

- Это его смыл и цель. Лучше, если ты не расскажешь своей матери ничего об этом.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я саркастически. - Ты знаешь, как с ним обращаться, не так ли?

- У меня есть очень хорошее представление об этом, - он повернул ключ несколько более сильнее, чем необходимо при зажигании.

- Ты уже подстрелил кого-то?

Он лишь стиснул челюсть и не ответил, что не было совсем утешительно. Разумеется, пистолет был бы очень полезным, если бы я выслеживала убийцу Верити. Для защиты.

Я посмотрела на бардачок. - Научишь меня стрелять из него?

- Нет.

- Если кто-то охотится за мной, я должна уметь защитить себя сама.

- Нет.

- Но я...

- Мо, - мы остановились на светофоре, и он бросил на меня взгляд. - Если кто-то подойдет к тебе так близко, что тебе придется защищаться, значит он прошел через меня. И если он прошел меня, то пистолет тебе уже не поможет, - выражение его лица было серьезным, но не озабоченным, как будто это было невозможно, чтобы что-то подобное произошло.

Разумеется, я считала слишком много вещей невозможным, чтобы чувствовать себя спокойнее. Резко загорелся зеленый свет, и он свернул вместо того, чтобы поехать прямо.

- Ты едешь в неправильном направлении, - сказала я. - Через Вестерн Авеню можно быстрее добраться до 91 улицы, - он бросил взгляд в зеркало заднего вида.

- Я знаю.

- Значит мы не едем домой? - мне очень хотелось нарушить это напряжение, возникшее в машине.

- Мы едем другой дорогой.

- Почему?

- Ты каждый день пользуешься одной и той же дорогой каждый день, не так ли?

- Я езжу на автобусе. Так как у меня нет другого выбора.

- На автобусе ты ездила одна, - сказал он. - А мы будем брать попеременно различные пути, чтобы было невозможно предсказать твое передвижение.

- Ты не особенно хорошо знаешь меня, не так ли? - я была практически воплощением предопределенности.

- Нет, - он слегка улыбнулся, когда мы остановились возле дома. - Но я еще познакомлюсь с тобой.

Я взялась за дверную ручку, неуверенная как я должна реагировать. - Спасибо за поездку, - сказала я, и это выглядело так, как будто выходит он. - Я могу сама занести покупки в дом.

- Я должен осмотреть дом, - возразил он.

Этот парень? В моем доме? Эта мысль вызвала внутри меня панику. Оставила ли я валяться свое нижнее белье? Сушатся ли еще лифчики в ванной? Лежало ли где-нибудь издание Космополитен со статьей «Семь способов соблазнить мужчину»?

Колин вытащил из бардачка пистолет и снова убрал его под рубашку. Он носил что-то вроде кобуры из черной кожи, которая ненадолго выглянула из под одежды.

- Ключ? - он поспешил к входной двери мимо меня.

Я вытащила связку ключей из сумки, и он вырвал ее из рук.

- У кого еще есть комплект ключей? - он проигнорировал мой протест, когда открывал дверь.

- Я. Моя мама. Вероятно дядя Билли тоже, - я остановилась. - Верити.

Он осмотрелся, и его фигура не давала мне возможности заглянуть в гостиную.

- Новые замки. Сигнализация, - бормотал он, пока бродил по дому. - Выходы?

- Ну, входную дверь, в которую ты вошел, ты уже знаешь, наверное... - я остановилась, когда он повернулся ко мне, нахмурив лоб и показывая мне рукой «Давай уже!».

- Есть еще задняя дверь на кухне. Нам не нужна сигнализация. У нас вряд ли есть что-то ценное, что хотели бы украсть.

- Хочешь, чтобы я переехал сюда?

Я зацепилась ботинком за выцветший восточный ковер. - Нет!

- Тогда вы установите сигнализацию, - он продолжил обход дома, как будто бы меня не существовало, осмотрел окна и покачал головой, очевидно, разочарованно.

Я попыталась посмотреть на свой дом его глазами, это было мучительное чувство. Я жила здесь с момента моего рождения. Комнаты были такими знакомыми, что я могла спокойно ходить в темноте и не наталкиваться на мебель, для такой неуклюжей как я, это было довольно впечатляюще. Я никогда не осматривала квартиру с другой стороны. Здесь никогда ничего не менялось. Я побежала за Колином и коснулась тонкой трещины на оконном стекле.

Дом был естественно убран. Моя мама была очень педантична в этом плане. Мои школьные фотографии были аккуратно расставлены на полке над камином, которым мы никогда не пользовались. Фотографии мало отличались друг от друга: школьная форма, коричневые волосы, завязанные в конский хвост или пучок, натянутая улыбка и слегка наклоненная голова, как делают все.

Тут же была единственная фотография моего отца, отодвинутая назад. На фото он держит меня на коленях, и мы катимся вниз по горе в парке. Мне было примерно три года, а мое лицо наполовину объято ужасом, наполовину восхищением.

Колин бросил мимолетный взгляд на фотографию, затем снова посмотрел на меня.

- Твой старик?

Я кивнула. Он взглянул еще раз, теперь внимательнее. - Ты похожа на него. Одинаковые глаза.

Однако, на этом сходство заканчивалось, как мне хотелось бы верить. Но он уже продвинулся дальше, а я повернула фотографию к себе и повнимательнее всмотрелась в нее впервые за долгие годы. У меня было толстощекое лицо, как у большинства маленьких детей, глаза прищурены, но глаза моего отца были невероятного цвета лесного ореха и расставленные далеко друг от друга. Я не заметила никакого сходства.

Наш диван видал уже и лучшие дни. Потертые места выцветшей синей парчи были спрятаны за гобеленовыми подушками моей прабабушки и аккуратно сложенным желтым шерстяным одеялом, которое связала моя мать, когда я была совсем маленькой.

На стене висели книжные полки со старыми словарями, книгами об Ирландии, старые выпуски National Geographic и большое количество кулинарных книг, которые толпились вокруг телевизора. Узамбарская фиалка и другие цветочные растения стояли на равном удалении друг от друга.

Все было в полном порядке и в тоже время жалко. Я спросила себя, что Колин подумал насчет этого. Его тщательная инвентаризация дома, кажется, включала в себя каждую мелочь, ничто не ускользнуло от его внимания, но несмотря на его замечание о фотографии, он не показывал никакой видимой реакции.

Он пошел назад на кухню, осмотрел столешницу, которая была настолько чистой, что она потеряла свой блеск, платок вышитый крестиком висел над кухонным столом, и маленькая чаша со святой водой рядом с задней дверью.

- Хочешь чего-нибудь выпить? - спросила я и пошла к холодильнику. - У нас есть вода, лимонад... холодный чай.. молоко? Кола лайт?

Он неохотно покачал головой и пошел дальше через комнату. Вышел через заднюю дверь на крытую веранду со старой плетеной мебелью и качелями. Это было мое любимое место во всем доме. Потолок был небесно-голубой, пол блестяще зеленый. Верити и я, еще до того как пойти в старшую школу, покрасили всё собственноручно. Хотя там был всего лишь один вентилятор вместо кондиционера, на веранде было прохладно и прекрасно.

Я все еще могла представить себе там Верити, вытянувшуюся на качелях, перекинув ноги через спинку, и мягко раскачивающуюся туда-сюда. Она читала новый номер People, злословила о прическах знаменитостей и о том, кто из бывших детских звезд потерял контроль на этой неделе. Боль так внезапно и сильно охватила меня, что мне пришлось облокотиться на дверную раму, чтобы не упасть и бороться, чтобы держать под контролем мои слезы.