— Что я могу сказать? — я пожала плечами. — Энтони забавный, — я продолжила ехать и облегченно вздохнула, когда не услышала позади себя его шагов. Остановившись перед лифтом, я ждала, пока выйдет пожилая пара. Как только они вышли, я начала заезжать внутрь. Но что-то мешало мне. Буквально удерживало. Я обернулась и увидела, что Дрю вцепился в мою коляску, оттаскивая меня подальше от лифта. — Что, черт возьми, ты творишь?

Он ничего не ответил.

Злость закипала во мне, пока он вез меня через холл. Существовала только одна причина, почему я молчала и позволила вывезти меня на улицу в облачный день. Мне нужно было видеть его. Нужно было заглянуть в его холодные глаза, когда выскажу ему все.

Достигнув скамейки, он остановился и сел.

— Чего ты хочешь от меня? — бросила я ему.

— Почему со мной ты никогда так не смеешься?

Какого хера?

— Почему? — я покачала головой в полнейшем недоумении. — Потому что ты постоянно ведешь себя, как мудак.

Он отвел взгляд, смотря куда угодно, только не на меня.

— Неужели я настолько плох?

Я ошарашенно уставилась на него.

— Э-э, ага. Добавь к этому еще и раздвоение личности, и ты чертов кошмар.

Дрю посмотрел на меня и нахмурился.

Давай же. Я так готова к этому.

Он открыл рот, чтобы ответить.

— Дрю? — позвала его женщина.

Мы оба посмотрели туда, откуда доносился голос. Мама Дрю пересекала лужайку, неуверенно приближаясь к нам. Остановившись перед нами, она робко сказала:

— Надеюсь, ты не против посетителей.

— Чудненько, — прервала ее я, лицемерно улыбаясь. — Я как раз собиралась уходить.

Дрю посмотрел на меня, взглядом умоляя остаться.

Наклонившись, я прошептала ему на ухо:

— Заслужи спасение.

Я схватилась за колеса, пытаясь быстренько свалить, но голос миссис Слейтер остановил меня.

— Как он? — она села рядом с ним на скамейку.

Я пожала плечами.

— Сами решайте. Я едва знаю вашего сына, — на этом я и уехала, оставляя их решать свои собственные проблемы.

Если только Дрю захочет говорить с ней.

— Ты готова, — сказал Энтони, когда на следующий день я сделала круг по кабинету физиотерапии.

Я остановилась, вытирая пот с лица любимой зеленой футболкой.

— Серьезно?

Он кивнул.

— Больше не вижу причин удерживать тебя здесь.

Я откинула голову назад и закрыла глаза, ощущая восторг, распространяющийся по всему телу.

— О, слава Богу.

— «Элитная Терапия» — одна из лучших клиник в штате. Только пообещай мне, что продолжишь заниматься там.

Я моментально открыла глаза.

— Обещаю.

Пару часов спустя, после заполнения кипы документации, меня выписали. Так как у Логан была середина экзамена, одна из медсестер отвезла меня вниз в холл, чтобы я дождалась такси. Наконец-то, репортеры отстали. Интересно, самостоятельно или их выпроводила охрана? Возможно, Дрю, наконец-то, рассказал им историю, которую они так отчаянно вынюхивали.

Мое такси остановилось у обочины несколько минут спустя. Я схватила с пола пакет со своими пожитками и повесила на ручку коляски. Затем наклонилась и подхватила костыли, положив себе на колени. Наслаждаясь свободой, я взялась за колеса и только двинулась вперед, как меня кто-то остановил, схватившись за коляску. Снова.

Я обернулась.

Дрю смотрел на меня с необъяснимым выражением на лице.

— Ты уезжаешь? — кажется, он был потрясен.

Мой взгляд опустился на его руки, держащие ручки моей инвалидной коляски.

— Пытаюсь, — я чувствовала, что вместе со злостью усиливается и сила голоса. — Отпусти мою коляску.

Он этого не сделал.

— Клянусь Богом…

Полностью игнорируя мои угрозы, он выкатил меня на улицу.

— У тебя нет оснований! — я в ярости и мое терпение закончилось.

Дрю остановился у задней двери такси.

— Да что не так с тобой? — заорала я.

Он отпустил мою коляску и запустил пальцы в свои волосы. У него такой дикий взгляд, словно его мир слетел с катушек.

— Ты! — завопил он в ответ.

— Я? — еле выдавила я, толи от злости, толи от шока. Вероятно, и того и другого.

— Я, блядь, не могу перестать думать о тебе!

Весь воздух со свистом покинул мои легкие.

— Что?

Он опустил руки и рывком открыл дверь. Заглянул внутрь, что-то сказал водителю, но что именно я не расслышала. Потом вернулся ко мне, избегая моего взгляда, поднял костыли и подал мне.

И что это было?

Он ожидает, что в ответ я признаюсь в чем-то подобном, а затем пошлет меня?

Я поднялась на ноги, балансируя на костылях, чтобы дохромать к такси.

Дрю развернулся, схватил мой пакет из коляски и вместо того, чтобы вручить его мне, наклонился и попытался сесть в машину.

Я не сдвинулась с места.

— Что ты делаешь?

— На что это похоже? Сажусь в такси.

— Зачем?

В этот момент нужно либо сидеть, не двигаясь, либо подвинуться, что я и сделала. Дрю скользнул внутрь, и такси с нами обоими отъехало от обочины.

Стук моего бешено бьющегося сердца эхом отдавался в каждой части моего тела. Что он творит? Но я молчала. Даже не смотрела на него. Это все он. Это он сел в мое такси. Именно он сделал это неожиданное заявление. Он слетел с катушек.

Дрю повернулся ко мне, нарушая неуютную тишину.

— Ты доверяешь мне?

— Доверяю? Почему я должна доверять тебе? Ты потерял свою долбаную башку.

Он перевел взгляд на колени. В нем явно шла внутренняя борьба, пока он пытался обуздать свой темперамент.

Это дало мне время. Время, чтобы успокоить проносящиеся в голове мысли. Время, чтобы удержать слова, вертящиеся на кончике языка. Я вообще неправильно поняла, что между нами? Может, я создала еще одну вымышленную ситуацию в голове? Но как? С тех пор, как Дрю очнулся, он предельно ясно показал свои чувства ко мне, даже больше, чем один раз.

— Я хочу сводить тебя куда-нибудь.

— Сводить меня куда-нибудь? Обезболивающие сносят тебе крышу?

— Я не принимаю обезболивающих, — парировал он.

— Это из-за Энтони?

Дрю покачал головой.

— Это из-за тебя и меня.

— Не думала, что есть ты и я.

— Тогда ты невнимательная.

Видите? Раздвоение личности.

Меня бесит моя беспомощность. Мое замешательство. Моя злость.

— Я в отвратительном состоянии. Мне нужен душ.

Уголки его губ приподнялись в легкой ухмылке.

— Я могу помочь с этим.

— Мои родители не заявятся сюда до Дня Памяти, — Дрю открыл банку содовой и передал ее мне. Я сидела в кресте в патио, где он до этого меня оставил. (Примеч. День Памяти/Memorial Day — национальный день памяти США, отмечающийся ежегодно в последний понедельник мая. Этот день посвящен памяти американских военнослужащих, погибших во всех войнах и вооруженных конфликтах, в которых США когда-либо принимали участие).

— Плеснул немного рома? — мне нужно что-то покрепче, чем это.

— Это не поможет тебе, на твоих-то костылях, — ответил он, как истинный физиотерапевт, которым хотел стать.

— Думаю, ты забыл, когда похищал меня, что оставил мои костыли в доме.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я не похищал тебя.

Я посмотрела на свои босые ноги.

— Ты забрал мои костыли и кроссовки, а это значит, что я не смогу никуда уйти. Это похищение.

Его смех был единственным ответом, который я получила.

Я смотрела на частный пляж перед нами. Океанский воздух, смешивающийся со сладким запахом песка, вернул меня в те дни, когда я могла бегать вдоль побережья, наслаждаясь всем этим. Сегодня волны небрежно бились о берег, предвещая шторм. Во многом схоже с текущим состоянием моего трепещущего сердца.

Зачем я здесь?

Словно и не было его признания за минуту до того, как он сел в мое такси. Я пыталась игнорировать вопросы, так и жаждущие вырваться наружу, вместо этого сосредоточившись на волнах, но когда он потянулся и стянул футболку через голову, я не смогла удержаться и не проследить взглядом глубокие рельефные линии его пресса.