В таком состоянии Эн-уру-гал добрался до входа в подземный сектор тюрьмы, где находились пленённые Главнокомандующим Сварогом адайцы. Бывший телохранитель, отправляясь выполнять новое поручение Хозяина, не знал, где искать пленников. К ним его привело чутьё и всё та же сила, с помощью которой он сейчас с лёгкостью смотрел сквозь металл дверей, изучая помещения сектора.

Едва начиналось утро. Комплекс был практически пуст, не считая мобильных групп охранников. Персонал в секторе отсутствовал, только небольшой отряд охранников, двое на входе и трое у камеры генерала адайцев – л1гкая работа. Чем чаще Эн-уру-гал позволял дарованной ему силе выходить на свет, тем масштабнее она становилась. Его способности развивались на глазах, в особенности в последние дни, когда он и вовсе отказался от морали и чувств. Бывшему телохранителю не составило труда силой мысли, не прикасаясь к двоим ближайшим охранникам, разогреть их кровь до кипятка, пока те не скончались в считанные секунды. После этого Эн-уру-гал попытался дотянуться мыслями и к своей цели – пленному генералу адайцев, но тот был не столь простой мишенью, и уже почувствовал присутствие опасности. Сил у адайца оказалось немного, но и убить его, как и охранников, Эн-уру-галу не удалось. Пришлось идти дальше.

Потратив немало энергии на открытие входа в подземный сектор, бывший телохранитель, отдышавшись, медленно пересёк несколько коридоров, по обе стороны которых шли камеры с захваченными в плен адайцами. С более чем полусотней пленников он расправился так же, как и с охраной, не прекращая двигаться к главной мишени.

Интуитивно Эн-уру-гал чувствовал, что генерал его ждёт и при этом знает, что пришёл он не ради помощи. Молодой наследник в любое мгновение был готов к вою сирены тревоги, но комплекс по-прежнему молчал. Генерал адайцев отчего-то так и не предупредил остальных охранников, даже когда Эн-уру-гал тихо зашёл тем за спины, останавливая силой мысли всем троим сердцебиение. Теперь между его целью и бывшим телохранителем находилось лишь прозрачное силовое поле, проникнуть сквозь которое он мог, практически не прибегая к силе.

Генерал не сопротивлялся, хоть и был способен потягаться с уже уставшим от растраты энергии наследником. Вместо этого он стоял к гостю лицом, прямо, с осмысленным и спокойным взглядом. Эн-уру-гал уже мог его убить, но медлил. Он удивился, услышав свой хрипловатый голос.

– Сожалею, тебе придётся умереть, – сказал Эн-уру-гал, не веря в искренность этих слов, и не понимая, зачем он вообще говорит.

Конечно же, ему не жаль. По сути, бывшему телохранителю было всё равно, но что-то в позе генерала адайцев вызывало к нему чувство, отдалённо схожее с уважением. Он был адайцем, и при этом так контрастно не походил на свою расу. Не внешним, скорее внутренним содержанием. Эн-уру-гал ещё никогда не видел достоинство в обличии этих существ, но стоящий перед ним генерал обладал этим качеством куда в большей степени, чем пришедший к его камере убийца.

– Мне придется… – повторился Эн-уру-гал, готовясь нанести удар.

Адаец же продолжал стоять, не удостоив молодого наследника даже взглядом. Лицо его было безмятежным, и Эн-уру-галу даже казалось, что счастливым. Он не помнил положительных эмоций у этой расы, но если и была у них радость, то выглядела она именно так. К подобной реакции на скорую кончину Эн-уру-гал не привык. В какой-то момент он растерялся и ещё больше увяз в ненужном разговоре с тем, кого собирался лишить жизни.

– Мне приказано тебя убить за то, что ты… – вновь начал он, но неожиданный ответ пленника его прервал.

– Делай, что должен! – коротко, практически без акцента, приказал генерал, закрывая глаза.

Лицо его расплылось в улыбке, и эта эмоция уж точно никогда не входила в список присущих адайцам. Понимая, что должен поторопиться, Эн-уру-гал, тем ни менее, затягивал последний удар. В нём играло любопытство.

– Ты не боишься смерти? – тихо спросил он.

Адаец впервые взглянул на молодого наследника. В глазах его таилось удивление, будто бы тот спросил глупость.

– Я жажду смерти! – в каком-то экстазе, на одном дыхании ответил адаец.

– Я хотел умереть, едва родившись, едва осознав, в каком мире мне предстоит жить, – уже не в состоянии остановиться, продолжал он. – Что ты знаешь о вечном рабстве, наследник?! Что ты знаешь о существовании, рождаясь в котором вновь и вновь, ты вынужден влачить свою судьбу под гнётом этого рабства, не имея шанса на то, что твоя душа когда-нибудь освободится? Даже сейчас, будучи за несколько измерений и тысячи миров от своего дома, я не могу управлять своей жизнью. Она по-прежнему принадлежит ЕМУ!

Глаза генерала неестественно выпучились на последнем слове. Заметив реакцию молодого наследника, он взял себя в руки и тихо продолжил.

– Я бы мог лишить себя жизни, и поверь, я делал это, – тусклым голосом говорил он. – Но его власть каждый раз возвращала мою душу в его мерзкий мир, и наказывала. Из жизни в жизнь я терял всех и всё, что хоть немного становилось для меня дорогим. Из жизни в жизнь я влачил память об этих потерях. И, если я не оборву этот путь, все мои последующие жизни будут лишь в разы ужаснее предыдущих…

– Он обещал вам свободу за вторжение в наши края. Достойная плата, и за эту награду можно стерпеть все что угодно, – неожиданно для себя, продолжил разговор Эн-уру-гал. – Разве нет?

Он не должен был говорить подобное. Не имел права. Но томившие его вопросы прорывались наружу. Что такого, если перед убийством он узнает ответы хоть на некоторые из них? Бывший телохранитель уже дважды пытался найти их и у Хозяина, но тот отмалчивался, так и не сказав своему помощнику, из-за чего раса адайцев, существа некогда в разы более развитые, нежели илимы, сейчас служат Тёмному Кочевнику.

– Обещал? – переспросил адаец с неподдельным удивлением, заходясь странными скрипучими хрипами, лишь отдалённо похожими на смех.

– Мы его игрушки. Забава, – откашлявшись, вновь заговорил генерал. – Он не дал моим предкам даже возможности выбрать между смертью и рабством. Но будь этот выбор за мной, я сотни раз предпочёл бы уничтожение всей расы, нежели подобное существование.

Некогда мой народ достиг высот развития, к которым твой пока только стремится. Мы управляли материей четвёртого измерения, мы создавали новые технологии, путешествовали сквозь миры. Многие из нас, как и я, научились перерождаться и жить вечно, помня все свои предыдущие жизни. Мы ослепли от своего величия и не заметили его прихода, впрочем, как не замечают сейчас и твои собратья…

Неожиданное откровение адайца потрясло Эн-уру-гала. Пытаясь скрыть от пленника волнение, он оставался непроницаемым, как камень. Но адайцу, похоже, было не до него. Он продолжал свой рассказ.

– Тёмный Кочевник поработил нашу галактику меньше чем за час, – тем временем тихо говорил он, – поглотил, но сохранил систему моих предков. Моя раса оказалась в его плену. В плену его ужасной чёрной дыры. Наша система висит на волоске уничтожения от её жерла темноты вот уже более двадцати миллионов лет, мы рождаемся, умираем и рождаемся вновь рядом с этой опасностью, и если бы ты видел то место, не удивлялся бы моему желанию умереть.

То же самое он сотворит и с твоим домом. Вы станете его рабами. Как и многие расы в бесконечно многих мирах. Он всегда так делает – находит тех, кто ему не нравится и порабощает их. И сейчас для уничтожения и порабощения вас он выбрал мой народ.

Пленник затих, продолжая что-то бормотать под нос. Эн-уру-гала же мучил ещё один вопрос, но прежде чем он его задал, адаец, сам того не зная, дал ответ. Ответ, о котором бывший телохранитель догадывался последнее время, и который не желал принять.

– Обещал… – опять повторил адаец. – Не было в моих жизнях ещё такого, чтобы Владыка исполнил своё обещание…

Дальше Эн-уру-гал уже не слышал. Тот ещё что-то говорил, не замечая посеревшего лица своего убийцы. Бывший телохранитель стоял, застыв на месте, пока не почувствовал, как немеют сильно сжатые пальцы. Пленник приблизился вплотную к силовому полю. Дотронься он до него и сработала бы сирена, но и сейчас адаец не звал на помощь. Его последняя фраза наконец-то донеслась до молодого наследника: