— И… какой срок? — обрел он дар речи

— Третий месяц.

— Еще не поздно…

Он не смог договорить, но она поняла что именно его беспокоит, и, тем не менее, ее не обидел его вопрос, она сама хотела раньше избавиться от дитя. Девушка вздохнула.

— Он родится, папа. — твердо выдала она, давая понять, что здесь больше не о чем говорить и складывая салфетку на край стола.

— А… как давно ты знаешь? — спросил отец, оглядываясь в поисках неизвестно чего или кого.

— Давно, еще до аварии.

— Это же месяц прошел! Именно тогда ты рассталась с Кириллом. Ох, он что, узнал о ребенке и бросил тебя?! — шокировано спросил Данил.

Да, это было бы идеальным вариантом! Виновник беды найден, можно на нем оторваться. Ну, собственно то же хотела сделать и Рита… В этом весь папа и люди его толку. Если есть беда, значит, ищи виноватого.

— Папа, это не его ребенок и Кириллу о нем ничего не известно. — поспешила успокоить Самира. Конечно, успокоить отца у нее вообще не получилось. Это усложняло дело в десять раз!

Даниилу понадобилась минута, чтобы прийти в себя, он тщетно пытался увидеть в лице дочери хоть что-то, возможно она пошутила или не вполне осознает, что сейчас говорит. Но сюрпризы продолжались и девушка добавила:

— Не знаю, как ты воспримешь эту информацию, но кроме тебя я никому еще не говорила об этом. Дело в том, что я вообще не знаю от кого этот ребенок.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Воспринял он это словно в кошмаре, переставая соображать что происходит. Данил то расстегивал верхнюю пуговицу своей голубой рубашки, то застегивал ее обратно.

— Как не знаешь… — прошептал он севшим от волнения голосом

— Я сейчас постараюсь тебе все объяснить. — сложив руки словно в молитве, произнесла Самира и начала собираться с мыслями. Но отец не дал ей это сделать.

— Ты не знаешь от кого, но знаешь точно, что не от Кирилла? Это как мне понимать? — кажется, все же виновник успешно найден зрелым адвокатом и имя этого виновника Самира.

— Ты должен выслушать меня до конца, — с самым спокойным и терпеливым видом говорила девушка, но оказалось, что это было слишком для ее отца, поэтому он не желал слышать больше ничего.

— Ты разочаровываешь меня все больше, я перестаю тебя узнавать… сколько их у тебя было вообще? Теперь я понимаю, почему тебя бросил Кирилл. — севшим от волнения голосом пробормотал Данил. Он бросил пуговицу рубашки и ухватил салфетку, чтобы вытирать пот со лба.

— Неужели ты так обо мне думаешь? — спросила девушка с болью в глазах, — Позволь мне тебе все объяснить и ты поймешь, что ошибаешься во мне!

— Как мне еще о тебе думать, ты сама во всем призналась! Ты совсем обо мне не переживаешь, лучше бы сказала неправду, сказала бы, что от Кирилла, даже придумала бы кого-то! Я не заслужил такого ко мне отношения! О чем ты только думала? О том, что я бы тебе аплодировал, и кричал браво?

— Папа, я честна с тобой, я сейчас тебе все скажу как есть, не знаю, поверишь ли ты мне, но это очень важно, чтобы ты выслушал до конца! — стояла на своем Самира.

Ей очень важно чтобы самый родной человек ее выслушал и понял, иначе если не он, то кто вообще поверит в ее невероятную историю?!

— Есть еще что-то? Ну, нет, Мира, мое сердце не может это вынести! Знаешь, это слишком, ты никогда не могла быть такой, чтобы я мог не переживать за тебя, что ты станешь на ноги и все будет с тобой в порядке! Если бы была жива твоя мать, ее бы хватил удар! Что ты делаешь со своей жизнью, что ты делаешь…

Он резко встал и, бросив дочь, вышел из кафе. Отец выбрал бегство. Ну а девушка не пыталась его удержать. На что она вообще надеялась? Ей же заранее было известно, что он не даст ей закончить, что он не простит ей своих вновь не оправданных ожиданий. Никаких оправданий он никогда не выслушивал, а Самире не было в чем и оправдываться. Она не была виноватой, но до конца питала надежду, что он примет ее сторону, так как она — его дочь, а он принял сторону общественного мнения и своего понимания того что можно и что нельзя в этой жизни.

Он сам состоял из запретов и предписаний. Его самого пожалеть было нужно, но Самира не собиралась это делать. Девушка знала, что ей остается теперь и на этот случай подготовилась.

Галина пришла буквально через пять минут, ее дождался-таки Данил, боясь, что эта женщина снова обведет вокруг пальца его дочь, проконтролировал, что и где Самира подписала, после чего средства на этой фирме были отписаны назад концерну Савелия, причем самым что ни на есть корректным способом. Осталось надеяться, что Савелий ничего не заметит.

Девушка получила конверт с деньгами, даже не пересчитала и когда выходила из кафе, достала из своего рюкзака сверток из пакета, в котором было что-то объемное. Она вручила этот сверток в деревянные руки папы, пожелала ему счастливого пути назад, попрощалась с Галиной так, словно ничего не случилось, и пошла в сторону автовокзала.

Пошла не одна, а вместе с Федором, который лишь раз обернулся на Данила и его попутчицу. И очень удивился, что папа Самиры с самым мрачным видом уже удалялся в сторону вокзала, а маленькая сухая женщина одиноко стояла и в изумлении переводила взгляд то на удаляющуюся парочку, то на Данила.

Два часа спустя Самира сидела в автобусе и открыла мамин томик Библии на произвольной странице. Вот что она прочла: «Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь» Только теперь она поверила в то, что все, что происходит — правильно и закономерно. И теперь уж она успокоилась окончательно.

Даниил же, в купе своего поезда, в котором он мог бы ехать с дочерью, смотрел на пакет, который она ему дала как на своего палача. Чтобы окончить муки, он открыл его и извлек Коран — книгу своей погибшей жены, а затем и мобильный телефон Самиры. И только сейчас он понял, что теперь он не сможет дозвониться к дочери, когда его гнев пройдет… а он уже начал проходить.

И вслед за телефоном выпало письмо — очень маленький клочок бумаги, на котором было написано. Несколько предложений: «Жаль, что пришлось отдать этот пакет, я надеялась, что не придется, и ты выберешь дочь, а не свои убеждения. Если так, то лучше будет, если мы прекратим общение, ни в коем случае я не гневаюсь и не обижаюсь, просто спасаю себя и ребенка от оков, которыми ты связан и вяжешь других. Это очень опасные оковы — здравый смысл и догмы общества, они едва не похоронили во мне веру в чудо. Будь счастлив»

Коран упал со стола, раскрывшись, а когда Даниил его поднял, ему на глаза попалась фраза: «Скажи: явилась истина и сгинула ложь. Воистину, ложь обречена на погибель»