Он подал знак официантке, что хочет заплатить. Когда она подошла к нашему столу, он улыбнулся и сказал:

- Дана, я хочу познакомить вас с моей дочерью. Реми переехала на этой неделе и с этого момента живет с нами.

Не заботясь о приветствии Даны, я в шоке смотрела на него. Она ушла, а я сказала:

- Это не смешно. О чем ты думаешь вообще, что ты делаешь?

Бен встал и бросил соответствующую сумму на стол.

- Я не буду ничего подписывать. Ты идешь со мной домой. Никакой работы и никакой арендной платы.

С негодованием я последовала за ним. По-видимому, он играл со мной. Он придержал мне сначала дверь в кафе, а затем в машине. Грязь на сиденье рядом с водителем он не упомянул не словом.

- Почему? - спросила я, когда он сел рядом со мной.

- Я нужен тебе. - Он смотрел на моё разозленное выражение лица. -Хорошо, вероятно, ты во мне не нуждаешься, но ты не должна проходить через это одна. На этот раз я буду рядом.

Новое чувство охватило меня. Надежда. Нерациональная, нереальная надежда. Бен поднес руку к моему подбородку, прикоснувшись ко мне во второй раз.

Синие искры перепрыгнули с моей кожи на его пальцы, и снова я заметила его сердечную аритмию. Его состояние не внушало опасения, всё же я начале его исцелять.

Он, кажется, не заметил вспыхнувшего света.

- Ты не веришь мне?

Я не стала спорить, и он отпустил меня, чтобы завести мотор.

- Все в порядке, Реми. Я чувствовал бы себя также. Но я твой отец и собираюсь поступить соответствующе.

- Ты не мой отец, Бен. Для этого слишком поздно.

Когда я употребила его имя, он скривил лицо и неохотно кивнул.

- Хорошо. Ты права. Тогда я твой друг, столько, сколько ты позволишь мне.

Я пожала плечами, списывая это на ложь взрослых, которые думают, что дети хотят услышать что-то в этом роде.

- Для чего эти глобальные перемены? Ты же семнадцать лет делал вид, как будто меня не существует!

Стыд и чувство вины исказили черты его лица.

- Я уже давно хотел, чтобы ты была частью моей жизни. Но твоя мать убедила меня в том, что будет лучше, если я буду держаться от тебя подальше. Я позволил ей убедить себя, потому что так было проще. - Он смотрел мрачно на улицу. - Таким эгоистичным по отношению к тебе я больше не буду. Если ты дашь мне шанс, я буду рад познакомиться с тобой.

Я упрямо скрестила руки на груди. Мы свернули на его улицу.

- Дай мне месяц, - попросил он настойчивым тоном. - Если не сработает, я помогу тебе встать на ноги. Договорились?

Снова зародилась надежда, но я не допустила её. Никто не менялся с одного момента на другой. И тем не менее... Мое сердце билось нерегулярно, в то время как его теперь регулярно. Он почти не услышал, когда я прошептала: - Договорились.

Когда мы пришли домой, Лаура уже ожидала нас у дверей. Дома. Это не твой дом. Реми. Не забывай это!

Я справлюсь с тем, что нежеланна, и меня не особо заботило, если жена и дочь Бена не хотели ничего обо мне знать, что должно быть так и было. Я расправила плечи и напомнила себе, что это все временно.

Лаура- изящная женщина с сердцевидным лицом и короткими рыжими локонами, с губами, которые в любой момент могли улыбаться. Она едва доставала мне до плеча, так что я чувствовала себя великаншей рядом с ней.

- Привет, - сказала я.

- Реми, о, а вот и ты!

Она обняла меня и окутала облаком цветочных духов. Ещё одно сканирование и диагноз: здорова. Я облегченно вздохнула.

Во время короткой поездки в машине я поняла, какой изнурённой была, как в эмоциональном, так и в физическом отношение. Еще один больной человек мог означать мой конец.

Когда я не ответила на ее объятия, она решила отпустить меня и отступила. У нее были темные круги под глазами, за которые, определенно, в ответе была я.

- Спасибо, Лаура, - сказала я и облизала потрескавшиеся губы. - Мне очень жаль, если я заставила вас волноваться. Я отправилась прогуляться и забыла о времени.

Она засияла.

- Обращайся ко мне на ты, пожалуйста! - Однако больше ко мне не прикоснулась, когда подала знак войти в большой белый коттедж. Что-то подобное я до сих пор видела только на фотографиях журналов. Удивленно я огляделась, так как, когда мы прибыли вчера, было уже темно.

Выглядело так, как будто бы море протекло через дом и оставило там и сям кое-что после себя. На окнах висели на невидимых нитях обточенные кусочки стекла, которые создавали на стенах и потолках красочные световые отблески. В каменном камине горел приглашающий огонь.

Мебель и декорация были выполнены в синем и мягко-коричневом тонах, что воспроизводило снова морскую тему. Было даже ещё лучше - широкие окна смотрели прямо на гавань и пляж, по которому я раньше прогуливалась.

В зеркале я заметила, как Лаура и Бен обменялись интимным взглядом. Он одобрительно улыбнулся ей, а она взяла его за руку. То, что они любили друг друга, было очевидно.

Как бы это было, вырасти с ними? В горле встал ком: ничего хорошего не принесёт желание того, чтобы было всё по-другому. Реальность была дерьмовой, но от нее не уйти.

Когда я пошевелилась и откашлялась, Лаура улыбнулась.

- Хочешь есть, Реми?

- Нет, спасибо. Я позавтракала в кафе.

- Ах, конечно. Что же, хорошо.

Наступила тишина и никто из нас не знал точно, что делать дальше. Я решила уйти.

- Бен, это не будет слишком, если я немного отдохну? Я довольно сильно устала.

По дороге сюда, он предложил еще раз посетить больницу, но я отказалась. Вместо того, чтобы возвратится снова к этой теме, он сказал:

- Конечно нет. Ты еще помнишь, где твоя комната?

Я кивнула, оставила их стоять внизу и поднялась по лестнице в огромный коридор, на каждой стороне которого находились по две двери, ведущие в спальни. Я повернула направо и открыла дверь ногой.

Моя новая комната была больше чем комната Анны и моя вместе взятые в Бруклине, к тому же в ней была мебель, которая стоила дороже, чем когда-либо находилось на нашей сберкнижки. Вид из окна привлек меня.

Мое дыхание замерзло на стекле. Снаружи теперь шел снег и белые хлопья покрывали водоросли, которые тянулись от пляжа к кучке голых, кленовых деревьев.

Запах влажной земли и морской воды пропитал все. Для девушки, которая привыкла к каменным джунглям Нью-Йорка, это должно было казаться удручающим. Тем не менее, дикая красота этого ландшафта завораживала меня.

Так же как заворожил юноша на пляже.

Возможно, я просто вообразила себе встречу с ним. Нормальные последствия исцеления не появились, и новой боли не было.

Тем не менее он заметил, что моя защитная стена была опущена, и обратил мой поток энергии снова на меня, прежде чем я успела просканировать его. Было ли ощущение точно таким же, если ты был тем, кто получал от меня энергию?

Через меня прошло грубое гудение. Если я сканировала кого-то, возникали гудение и боль. Анне было больно, когда я исцеляла ее сломанные кости, но не больше, если бы её лечил врач. Острая боль, а потом огромное облегчение, как я знала из опыта.

Мог ли он тоже лечить людей? Возможно он попытался излечить мои ранения. Если да, тогда исцеление было оказывается гораздо больнее, чем я думала.

Нет, его энергия была другой. Более жадной. Более устрашающей. Кроме того, у него был этот шрам на брови, который он мог бы вылечить. Наверное, у него были другие силы. Волна возбуждения охватила меня.

Он был первым человеком как я. С удовольствием узнала бы о нем побольше, но инстинкт подсказывал не делать этого. Хорошие инстинкты сохранили мне жизнь и теперь говорили, что этот парень опасен. Если когда-нибудь встречу его снова, унесу поскорее ноги. Тихое сожаление, которое я почувствовала при этой мысли, можно было перенести.

Я смотрела вниз на великолепный ландшафт. Меня охватило желание быть там снаружи, почувствовать, как снег тает на коже, оказаться внутри шторма. Если я останусь здесь достаточно долго, то смогу исследовать эти леса осенью, когда их листва окрасится в красный и золотой цвета. Но когда я думала о будущем, то в моей голове раздавался сигнал тревоги.