Она надолго замолчала.

- Утром я уехала рано, он еще спал. Вот и все. Глупость, невинная глупость. Но только я беременная осталась! Мой клан отказался признавать Макса. И тогда я ушла. Не признают моего сына, значит, я не признаю их.

- А этот... он не знал?

- Откуда? Сначала не хотела, потом... пока нашла его... Я может, и сказала бы ему, но он же успел жениться! На любовнике своем, на Лукасе, том смазливом эльфике из Ривервеста. Да и потом, все на мужиках женился! Гомосексуалист, одним словом, для чего такому знать?

- Но сейчас-то он хочет жениться, чтобы иметь детей.

- Не заслуживает он детей. Пока, во всяком случае.

- Лена, ты не права. Подумай о Максе...

- Вот о нем я и думаю. Ладно, давай-ка выпьем!

И они выпили, а потом еще и еще. Малена загрустила, а Иренисса подумала, что иметь ребенка, наверное, хорошо, цель в жизни появится. А то все война да строевая подготовка... А ведь могла бы уже бабушкой стать, как Матильда.

***

Интересное дело, непримиримые соперники в жизни, Джеффри и Матильда прекрасно поладили на танцполе. Очевидно, их взаимное стремление победить, во что бы то ни стало, нашедшее выход в огненном танце, приносило обоим удовлетворение. Победить друг друга они не победили, но измотали изрядно, потому что весь оставшийся вечер танцевали без перерыва. А потом, уже перед уходом, вынуждены были признать:

- Тильда, знаешь...

- Да, Джефф, мне тоже понравилось!

Она протянула ему руку дружбы, и он ее охотно принял.

В половине первого Федра дала команду заканчивать вечеринку. Завтра ответственный день, день перед открытием Турнира, съедутся все гости и зрители, жюри. Команды в последний раз немного потренируются с утра, а потом все - карантин. Вечером пресс конференция, а утром уже открытие. Турнир начнется.

Разбредались по своим комнатам натанцевавшиеся команды девушек и парней, 'голубые' и 'амазонки' успели даже обменяться верхней одеждой, перешучивались, хохотали, грозились надрать друг другу задницы. Беззлобно. Болельщики понабрали автографов, оставленных в самых неожиданных местах. Телохранители орки заступали на новую смену, обслуга прибиралась. Игровой городок готовился отойти ко сну.

И только таинственный прапорщик Фурсенко, так и не появившийся на вечеринке, продолжал проводить сеанс психоанализа, за которым к нему толпой повалили активисты Голубой лиги. Первым был Петрелион. Он пришел еще в начале вечера, попросил перебинтовать пораненную руку и потом просто сидел молча. На вопрос:

- Чего не полечишь магией?

Ответил:

- Не хочу, боль не дает забыть, что я должен...

Что он должен, Петр Сергеевич так и не понял, но явно что-то неприятное для полудракона.

Фурсенко вздохнул. Да, приходится сидеть тут в подполье. А что делать? Пойдешь выпить чуток, так ведь понесет же... Нет, против девчонок-амазонок он ничего не имел, но там ведь еще эти, голубнькие, вдруг приставать начнут. Вот и сидел безвылазно в своей комнате, ибо по опыту знал, после каждой такой вот вечеринки его бабы по постелям растаскивали, а потом, бывало, морду били от ревности. Так что, ну его...

Не успел уйти Пертрелион, пожаловал Олениель. Прапорщик Фурсенко при его появлении откровенно занервничал, вот только его признаний в любви сейчас не хватало!

- Олениель, ты иди спать... - начал было он, но эльф был переполнен новостями.

- Знаешь, Петр, могу я тебя так называть?

- Ну... - осторожно протянул Петр Сергеевич.

- Меня теперь зовут Оли! И мне так больше нравится!

Видя восторг эльфа, тот кивнул и спросил:

- Оли... Нормально. И кто тебя так назвал?

- Царица Амазонок, Иренисса. Ты знаешь, какая она клевая! А Матильда?! - эльфа уже понесло, - Слушай, Матильда, оказывается, такая заводная баба! С ней так весело! А я ее всю жизнь... как огня боялся. А она славная... И эта, тигрица, Лена, она тоже! Знаешь, я ее в армреслинге победил! Да!

Потом он оглянулся и зашептал:

- А Джеффри она показательно разложила, как мальчишку, и не один раз! Такой позор! - кутюрье хихикнул, приятно было почувствовать превосходство над высокомерным Главой, - Я догадываюсь, что она мне поддалась. Но надо было видеть рожу Главы... Ха-ха-ха!

Прыскали в кулак оба. Немного 'стряхнуть пыль с ушей' Главе не помешает.

- Но знаешь, Петр Сергеевич, мне с ними легко было общаться.

- С женщинами? - уточнил прапорщик.

- Да, с женщинами.

- А бабы вообще не страшные, - Петр Сергеевич откинулся назад и скрестил руки на груди, - И нас, мужиков, обожают, просто на руках носят.

- Да брось, - не поверил эльф.

- Вот те крест! Ты их, главное, не бойся. Они сами на тебя толпами вешаться будут.

- Эээээ... Я подумаю...

Как-то он не был готов к тому, что на него начнут вешаться толпы каких-то баб... Но в принципе, против общения с некоторыми не возражал.

На смену Олениелю пришел тигр Макс. Он заходил к прапорщику часто, но в основном по проблемам в команде. А сегодня что-то просто захотелось побыть рядом со взрослым мужиком. Странно, он ведь был раза в два старше, но человеческий воин казался таким правильным и умудренным жизнью. Он посидели молча, потом Петр Сергеевич спросил:

- Ну что, видел свою зазнобу?.

Глаза Макса блеснули из прорезей маски, он чуть улыбнулся и кивнул.

- И как?

- Ну... не смотрит на меня. Но и на него сегодня не смотрела.

- Не смотрит, говоришь?

- Угу.

- Значит, ты ей нравишься, просто цену себе набивает.

Тот вскинулся и вспыхнул, потом пробормотал:

- Ох, не знаю, но когда этот к ней подходит, и она начинает на него пялиться, я его порвать готов! А ей по заднице надавать.

- Этот... Ты когда отцу-то скажешь?

- Что? Откуда ты знаешь?

- Откуда, откуда. Глаза имею. Та тигра твоя мамка?

- Слушай, если ты кому-нибудь скажешь... - начал закипать тигр.

- Не скажу я никому. А вот то, что он до сих пор ни о чем не подозревает, это не дело.

- Мать не хочет.

- Я понимаю, она гордая, я этот, видать, ее обидел. Но все равно, не дело. Не правильно это, не по-людски.

- А так жить, как он - это по-людски?!

Что ответить на это, мудрый прапорщик не знал. Максимилиан ушел к себе задумчивый, обиды обидами, но кое в чем Петр Сергеевич был прав, с этим тигр вынужден был согласиться.

Только собрался уже лечь спать, как пожаловал сам Джеффри Носатый.

- Шеф, чему обязан? - прапорщик снова сел.

- Ты еще не спишь?

- Сам видишь, шеф. У тебя случилось что?

- Случилось... Знаешь... Я вдруг понял, что неправильно повел себя с Матильдой с самого начала.

- Дааа? - сдержал зевок Петр Сергеевич.

- Да. Я не предполагал, что с ней может быть так интересно. Честно говоря, я не предполагал, что с женщинами вообще может быть интересно. На наших северных эльфиек посмотришь, изжога начинается... А она... Да, сейчас я понимаю, что сам все испортил, мы с ней могли бы стать друзьями, начни я нормально за ней ухаживать, - он поморщился, - Но мне жаль было тратить время... Хотелось получить поскорее наследников.

Прапорщик еле сдержался от крепкого словца.

- Слышь, шеф. Одной дружбы мало. Чтобы брак был хорошим, надо еще желание испытывать.

- Что?

Нет, он сейчас не выдержит и все-таки перейдет на родной матерный!

- Желание, говорю, надо испытывать! Чтобы у обоих было желание в постели, тогда все будет хорошо.

- Да... Но...

- Иди спать, шеф! - в сердцах выдал Петр Сергеевич, - И хорошенько подумай, зачем тебе вообще жена! И по сторонам оглянись внимательно!

Речи прапорщика были загадочные, и оставляли Главе Голубой лиги обильную пищу для размышления. Он размышлял еще полчаса, лежа в своей постели, но так ничего и не понял.