Шум в зале нарастал. Лили осторожно приоткрыла тяжелый занавес и заглянула в щелочку.

— Бог мой! Что там творится! Зрителей полон зал и они уже беспокоятся. Деревенщина! Ну кому захочется играть в самом захолустье Небраски, в этом городишке Стэдмене? И зачем только Джеймс затащил нас в такую дыру?

— Ты имеешь в виду Оперный театр Стэдмена? — с усмешкой заметила Джульетта. — Разве тебе неизвестно, что он считается культурной Меккой всего Запада?

Лили поморщилась.

— Ну как же, а я тогда — Сара Бернар. — Она еще раз выглянула в зал, затем отпустила занавес и с раздражением огляделась вокруг. — Черт возьми! Ну где же Джеймс?

— Наверное, опять где-нибудь пьянствует, — сухо вставила миссис Фэрфакс. Она была ветераном сцены и ей были не в диковинку подобные ситуации, чтобы расстраиваться из-за отсутствия ведущего актера. — Итак, если Джеймс появится, я буду в той каморке, которую местные почему-то величают артистической уборной.

Она повернулась и удалилась со сцены решительной походкой.

Округлившимися от страха голубыми глазами Лили уставилась на Джульетту.

— А что если миссис Фэрфакс права! — испуганно промолвила она. — Что же нам тогда делать?

Девушка бросила нервный взгляд на занавес, за которым шепот и шорохи быстро перерастали в громкий ропот.

— Представление давай! — громко крикнул кто-то из зрителей и сразу за этим раздался топот и свист.

— О Боже мой! — У Джульетты похолодело внутри. — Зачем ты спрашиваешь у меня? Откуда мне знать, что нам делать.

— Но ты всю жизнь провела на сцене! Ты должна знать!

Джульетта перевела взгляд от растерянного лица Лили на Гамильтона, который должен был ей аккомпанировать на пианино сегодня вечером. Время от времени Гамильтон появлялся в небольших мужских ролях в пьесах, ставившихся компанией Уэстфилда. Джульетта была в отчаянии.

— Почему ушла миссис Фэрфакс? Она знает побольше моего. Мне ни разу в жизни не доводилось смотреть «Гамлета», а уж тем более играть в таком спектакле, где бы главный герой не появлялся в заключительном акте пьесы.

Джульетта не удержалась и, шагнув к занавесу, выглянула через щелочку в зрительный зал. В зале творилось что-то невообразимое. С первого взгляда было заметно, что терпение зрителей вот-вот иссякнет. Почти все в зале переговаривались и с каждой секундой голоса звучали все громче. Несколько человек, приподнявшись со своих мест, посматривали по сторонам с угрожающим видом.

Больше всего на свете Джульетте захотелось в эту минуту оказаться за тысячу миль отсюда. Даже за две тысячи миль. Ее охватило сильное желание перенестись сейчас в Нью-Йорк или оказаться в Филадельфии у сестры Силии. Ни за что в жизни, никогда больше она не согласится работать с бродячей труппой, разъезжающей в поисках работы по штатам Запада. Это была сплошная череда одних только неприятностей — утомительные поездки через нескончаемые пустынные районы, представления перед сельской публикой, для которой можно с одинаковым успехом играть Шекспира или декламировать детские стишки. К тому же все это сопровождалось ветрами, зноем и пылью. А теперь вдобавок еще и это — Гамлет, который, несомненно, напился и исчез куда-то во время последнего антракта, и недовольные зрители, явно не желающие примириться с тем, что спектакль не закончен.

Сейчас Джульетта горько сожалела, что согласилась на эту поездку по Небраске. При других обстоятельствах она не взялась бы за такую работу, так как знала заранее, что странствия по Западу ей не доставят особого удовольствия. Но Джульетта очень нуждалась в деньгах и Джеймс Уэстфилд был единственным из театральных менеджеров, согласившимся принять ее в труппу, не требуя переспать с ним за это. После того как два года назад умер ее отец, для Джульетты начались трудные времена — поиски такой работы, где ничто не угрожало бы ее добродетели. Только тогда Джульетта поняла, как все эти годы родители оберегали ее, стараясь оградить свою дочь от всего плохого в этом мире. Но теперь оба они умерли, сестра вышла замуж за театрального менеджера в Филадельфии, и Джульетта вынуждена была сама искать средства к существованию, не раз принимаясь за такую работу, которую раньше считала недостойной для себя как подающей надежды певицы. Нужно было признать, что дела складывались у Джульетты не самым лучшим образом. А последняя работа оказалась самой худшей из всех.

— Эй, когда же они будут драться? — громко выкрикнул кто-то в зале.

— Точно, еще ведь кого-то должны заколоть!

— Господи, что же делать? — Джульетта нервно кусала нижнюю губу. Ей казалось, что еще минута и в зале начнутся серьезные беспорядки.

Она отпустила занавес и обвела взглядом остальных артистов. Джульетта увидела, что все они с надеждой взирали на нее, даже Джозеф, который был значительно старше ее и играл гораздо более важные роли. Почему все думают, что именно она знает, как действовать дальше? Но Джульетта понимала — почему. В труппе знали, что она — из актерской семьи. По сути вся жизнь Джульетты прошла за сценами многочисленных театров, где играли ее отец и мать. Сейчас им было вовсе неважно, что Джульетте недоставало актерского опыта и умения, а еще меньше было способностей командовать другими, и что главным ее занятием в спектаклях было исполнение песен. По мнению присутствующих актеров, эта девушка знала театр.

Джульетта вздохнула.

— Ну, что же. Надо попробовать… Джозеф, ты сможешь сыграть вместо Джеймса?

Тот удивленно изогнул бровь.

— Это как еще, сразиться на мечах с самим собой?

— Ах, нет. Конечно же, нельзя одновременно быть и Гамлетом и Лаэртом. Я не подумала об этом. Ну, тогда, например… Нет, похоже на то, что придется сказать им всю правду.

— Какую еще правду? Что Гамлет задерживается в каком-то кабаке?

— Ой, да нет же! — Джульетта улыбнулась и на щеках у нее показались ямочки. — Я не могу настолько откровенно объяснять им все.

Она прошла в центр сцены и раздвинула занавес, затем шагнула на авансцену. При виде Джульетты зрители разразились приветственными возгласами и аплодисментами. Девушка улыбнулась и сделала элегантный реверанс. Собравшейся публике понравились исполненные ею ранее песни, и одобрение зрителей сейчас выражалось громкими криками. Джульетта очень надеялась, что их хорошего отношения хватит на все ее объяснение.

Она протянула руки, призывая к тишине, и вскоре шум утих. Джульетта начала серьезным голосом:

— Мне очень жаль. — Она была самокритична и невысоко оценивала себя как актрису. Но всякий мог заметить, что природа наделила ее приятным, мелодичным голосом, который при желании мог звучать просто великолепно, придавая всей ее небольшой хрупкой фигурке достоинство. Роскошное платье из алого бархата делало Джульетту старше ее двадцати четырех лет, а рыжевато-золотистого цвета волосы и обнаженные белые плечи вполне заслуживали внимания любого мужчины. Смолкли последние голоса в зале и все выжидающе смотрели на появившуюся на сцене актрису.

— То, что я вам сейчас собираюсь сказать, может вас огорчить, — продолжила она, вложив в свой голос как можно больше искренности и печали. Джульетта вдобавок сильно укусила щеку изнутри так, что слезы набежали на ее ясные голубые глазки. — Неожиданно заболел мистер Уэстфилд. Он очень плохо себя чувствует и просто не может больше играть в этом спектакле, хотя мужественно пытался продолжать.

При этих словах голос ее задрожал, но не столько от ее артистического умения, сколько от нацеленных на нее мрачных взглядов и раздавшегося недовольного бормотания. Очевидно, жителей Стэдмена было не так просто разжалобить и они вовсе не хотели отказываться от ожидавшего их развлечения.

Джульетта быстренько подняла руки вверх.

— Минуточку! Я знаю, такая замена неравноценна, но если вы будете так любезны и согласитесь послушать несколько моих песен, я постараюсь хотя бы частично восполнить отсутствие мистера Уэстфилда.