–  А можно я посмотрю твоими глазами? – услышала я в голове голос Забавы и вздрогнула.

–  Зачем? – тихо ей шепнула в ответ.

–  Ты так его рассматриваешь, - она задрала на меня свою головку и обратила свои несоразмерно большие фасетчатые глазищи.

–  Потом, хорошо? – кинула я ей и повернула голову опять в сторону изучаемого мною объекта.

Он так сосредоточено читал, что не заметил моего шепота. Забава толкнула меня лбом.

–  Тогда пошли к нему!

–  Нет, - отмахнулась я, не отводя от него глаз.

Почему-то мне не хотелось его отрывать от столь важного занятия. Он казался таким… притягательным, когда не насмехался, а сидел там, над этой книгой. Внутри, не знаю почему, все сжалось. Что бы это значило? Забава снова уткнулась в меня лбом.

–  Забава, прекрати! – возмущенно буркнула я и тут же боковым зрением заметила, как господин куратор медленно оторвался от книги и поднял в мою сторону вопросительный взгляд.

Я вздрогнула. Выровнялась, словно по ниточке, и стою. Жду. Чего? Он закрыл книгу, поднялся из-за стола, отправил ее под мышку и направился ко мне.

–  Простите, господин Наран, я, наверное, вас отвлекла от важного дела?

–  Я вас ждал.

–  А-а-а! – протянула я.

Он как-то странно глянул на меня, словно спрашивал: «с вами все в порядке?» Я сделала на лице что-то вроде улыбки, только что уголки губ почему-то направились не вверх, а вниз.

–  А где Март?

–  Ему надо было срочно отлучиться, - постаралась объяснить я.

–  Куда?

–  В туалет, - выстрелила я и невинно моргнула.

Наран хмыкнул.

–  Идемте, - он пошел в том направлении, откуда я только что пришла. – Март хоть показал дорогу сюда?

–  Да, из лифта.

Он резко остановился и обернулся на меня. Я чуть в него не врезалась. Это начинало входить в традицию.

–  А как же вы тогда меня нашли?

–  Я… - тут я замялась.

Я не знала как объяснить то, что только что со мной и малышкой случилось.

–  Мне вас Забава показала.

Он нахмурился и пристально посмотрел мне в глаза. Что он хочет найти в моих глазах? Все, что ему надо, я и так скажу. Он перевел взгляд на Забаву. Прищурился.

–  Как она вам показала?

Ага, значит, он знает о способностях ниясытей! Ну, конечно, знает! Может, он тоже так смотрел через глаза своего нура?

–  Ну-у-у, - протянула я и почесала свой затылок. – Я будто видела ее глазами…

Он широко распахнул глаза так, что я даже испугалась, чтобы они не повыпрыгивали наружу. Чего это он удивился? Он же наездник.

–  Это что, странно? – на всякий случай, спросила я его.

–  Весьма… - протянул он.

Я ничего не понимала. Он дернул бровями, будто сказав самому себе что-то вроде «Странно», опустил глаза, поставил книгу на полку и зашагал дальше, не говоря мне больше ни слова. Обдумывал. Ладно. Я подожду. Я думаю, он мне все-таки соизволит объяснить? Не захочет, заставлю. Я смогу. Что же все-таки происходит-то? Так мы, молча, прошли до лифта. Он вызвал его. Стоит, думает. Потом повернулся в мою сторону. Глядит пристально.

–  Как это произошло, расскажите иата, - наконец-то, он заговорил.

Я и поведала ему свою историю в подробностях. Он слушал, не перебивал. Прибыл лифт. Сели в него. Он на что-то понажимал и мы поехали. Куда? Пока он был занят моим рассказом, не стал объяснять. Когда я закончила рассказ, он некоторое время продолжал молчать.

–  Вы кушали, иата? – вместо объяснений был совершенно не по теме вопрос.

–  Прямо перед тем, как к вам идти.

–  А я голодный. Вы простите меня, можно я немного перекушу, а потом и экскурсию организую.

Я кивнула. Почему он раньше тогда не поел? Может, он думал, что мы поедим вместе, что Март меня к нему сразу отведет? Лифт остановился, и мы вышли в холл. Направились в столовую. Наран меня усадил за столик возле окна, откуда было видно взлетную площадку флайеров, а сам ушел за своим пропитанием. Я послушно села и стала ждать, уже привычно поглаживая уложенную на колени белую головку Забавы. А в это время в голове кружил настоящий ураган мыслей. Их роилось до такой степени много, что голова норовила закружится за ними, но ни одна не останавливалась в нужном месте. Я  даже не могла понять, о чем мне думать-то? Сижу в такой прострации, тупо уставившись в пол. Жду. Вернулся куратор с подносом. Сел. Глянул на меня как-то с усмешкой. Опять та самая усмешка! Когда он на себе ее рисовал, мне хотелось чем-то в него запустить. Очень тяжелым. Например, кирпичом или тазиком. Я готова была зуб отдать, что он имел обо мне не высокое мнение. Конечно, я же такая глупая! Ничего не знаю, не понимаю. А он весь такой умный-преумный! Он, прожевывая вторую ложку супа, заинтересованно спросил:

–  О чем думаете?

–  Не могу сказать. Мыслей миллион. Точнее вопросов.

–  Ну, тогда спрашивайте. Я отвечу, если смогу.

–  Вы не представляете сколько их! Я даже не знаю, с чего начать.

–  С начала.

–  А где оно, это начало-то? – я обреченно уронила со стола на колени руки и так вздохнула безысходно, что он даже перестал насмешливо ухмыляться, проявив капельку сочувствия.

–  Простите, иата, я часто забываю о том, что вы потеряли память… - его голос был по-настоящему искренним. – В голове просто роится столько информации и дел, которые надо решать...- он виновато моргнул.

Я подняла на него глаза. Так почему-то захотелось заплакать. У него дела. Он знает их. А я вот ничего собрать до кучи не могу.  Какие у меня дела? Чего я хочу? Что мне надо? Я сижу и смотрю в его умные глаза. Мое лицо так перекосило от страдания, что тот поперхнулся. Запил. Посмотрел в свою тарелку.

–  Я прошу у вас прощения за то, что так резко поменял вашу жизнь. Чувствую вину за это. Но, согласитесь, это привело к замечательным результатам. Я уверен, что, если бы не вы, Забава не выбрала никого!

–  Да уж. Резко так резко изменилась моя жизнь. Ничего не скажешь. Но я вас не виню, господин Наран. Я даже не могу представить, насколько резко изменилась моя жизнь, когда меня подобрал Род. Она опять изменилась, но мне уже не привыкать. А то, что теперь у меня есть Забава, меня очень радует. Спасибо вам за это. Мне просто очень сложно сориентироваться в чужом для меня мире. Все вокруг незнакомое. Непонятное. Я ведь даже язык только вот-вот выучила ваш…

–  Язык? В чужом мире? Вы так говорите, словно прилетели с другой планеты, – удивился куратор. – Разве вы не с рождения говорите на ириданском?

–  Я не знаю, на каком языке  я раньше говорила, - снова опустила глаза. – А то, что я сказала о мире, сама не понимаю. Иногда мне кажется, что я будто из другого мира. Поэтому так и сказала. Но не это суть важно. Я теперь здесь. В атконноре. Рядом со мной Забава. Она такая необычная. Любит меня. Идет за мной, куда бы я ни пошла. Заглядывает мне в глаза. Глотает каждое мое слово. А я ничего не знаю ни о ней, ни о ее способностях, ни о ее возможностях. Не знаю ничего об этом учебном заведении. Ириданию не знаю. Что это за страна. Какие здесь порядки. Меня наделили властью здесь. А я даже не знаю, как ею пользоваться. Что мне нужно делать? Что от меня ожидают?

Наран смотрел на меня очень внимательно, и в его глазах читалось понимание. Видно было, что он пытался осмыслить все мои слова и ощущения, а также представить мою ситуацию.

–  Я как-то не подумал об этом… Ситуация требовала быстрого решения. Ждать было нельзя. Я выбрал вас, так как понял, что вы подходите для обряда единения с королевой. Привез можно сказать без вашей воли. Затащил на площадку Единения, ничего не объяснив. Минус в том, что я не убедился в том, подходите ли вы. Не до этого было. Но теперь мы имеем то, что имеем… - Наран задумчиво пережевал очередную порцию своего супа.

–  Я понимаю, что вы были сосредоточены на том, чтобы помочь своему народу. То, что наездниц королев в Ире уже давно не было, вас заставило пойти на крайние меры и привезти меня, такую вот неполноценную, сюда и рискнуть, -  я жестом указала на себя.