— Как‑как… Получается же как‑то…

— Ясно… А как ты вообще своего первого покойника поднял?

— Да чтоб я знал… Мне до сих пор кажется, что он сам поднялся…

— И попытался дать деру… — Добавила Салли, не одобрявшая некромантии. — Чувствовал, небось, какая судьба его ждет в руках этого горе–экспериментатора…

Незаметно летели часы, за окном уже сгущались сумерки. Отщепенцы занимались своими делами, изредка бросая косые взгляды в сторону двери. Или прислушиваясь к звукам снаружи. Непредвиденные обстоятельства не внесли сумятицы в их размеренный быт, а лишь немного подкорректировали график дежурств по кухне и распорядок самостоятельных занятий. Сержи с Валеком могли спокойно разбираться со своими заклятьями — их познания для программы третьего курса были практически не нужны, ибо практикумов по проклятиям и темпестологии в расписании не предвиделось. Салли и Дуча слушали наставления Струка по сопромагу, временами отвлекая Хлииса от занятий с Голаном. Голан пытался объяснить ящеру, а заодно и светлым эльфам суть некоторых гномьих рун земли, что значительно выходило за рамки Академической программы. Потом эльфы ушли грохотать кастрюлями на кухню, а Голан как‑то по–особому стал поглядывать то в сторону первых звезд, то в сторону Дучи. Одним словом, все как всегда…

Грабители вернулись где‑то за час до полуночи. По их внешнему виду нельзя было сказать, успешно ли прошла операция. Даже Тридрилл, лучившийся, обычно, от гордости после очередной залихватской проделки, выглядел задумчивым.

— Только не говорите, что на Закатной улице опять кого‑то убили… — Вздохнул Сержи, увидев лица вошедших. Без особой, впрочем, надежды.

— Убили. — Подтвердил Тридрилл. — мы потому, собственно, и задержались. Хотелось взглянуть на труп поближе…

— Насмотришься еще… — Хмыкнул Лоувель. — Сегодня в морге и насмотришься… А как основная задача? — Эльф ерничал, потому что его на дело сегодня не взяли, поручив взамен наряд по кухне.

— Сделали… — Гремлин достал из‑за пазухи медальон и покрутил им в воздухе. — Собственно, благодаря трупу и сделали. Объект увидел столпотворение, сунулся, и, пока любовался на жертву, я его и обработал. Как ребенка, если честно. Ощущение собственной безопасности изрядно притупляет бдительность, так что по этому вопросу все сделано в лучшем виде.

— А что тогда вас так смутило? Труп? — Уточнила Налинна.

— Да, труп. — Кивнул Гремлин, а потом еще раз кивнул, уже в сторону гномов. — Ребята правильно все описали — множество совершенно непонятных символов, лишенных магии и какого‑то смысла… Странно все это… Порядок в этот раз был другой, но общий эффект — тот же. Возможно, какие‑то символы добавились… не знаю… такое ощущение, что неведомый художник пытался взять количеством…

— Да на нем места живого не было… — Сплюнул Друххук.

— Такими темпами Закатная улица скоро совсем опустеет… — пробормотала Салли. — Сначала этот градобой, а теперь вот художник какой‑то выискался… по живому мясу…

— Кстати, а магистрат нашел, откуда этот градобой тогда взялся? — задала Дуча вполне себе риторический вопрос. По спинам отщепенцев прошел вполне ощутимый холодок. Их этот вопрос тоже интересовал, но чисто теоретически. И о нем благополучно забыли, уверовав, что построенные по линеечке советником Родшином магистры будут землю рыть, но до истоков этого дела докопаются. Не докопались.

— Думаете, у этих событий может быть один источник? — Задала Салли общий вопрос.

— Нет. — Сержи покачал головой, но отнюдь не так легко, как хотелось бы. — Не эльфийский стиль. Да и руны, что вы вчера рисовали, были смешанные… не думаю, что это проделки тех же рук.

— Градобой был с–с–создан с помощью эльфийской магии, но это не значит, что на волю его выпус–с–скал эльф. — Рассудительно заметил Хлиис. — Ты же с–с–сам говорил, что выпус–с–стить его под с–с–силу практически кому–угодно, а с–с–сколько времени дух вампира дремал до этого в с–с–статуе — никому не извес–с–стно…

— Да, но эти руны вообще лишены какой–бы то ни было силы… — Заспорил Струк. — Их даже на самое элементарное действие не хватит, а для освобождения градобоя все же какая‑то сила нужна… Какая‑то сила, и более чем конкретные знания…

— Ладно, хватит спорить. — Прервал диспут Сержи. — У нас сейчас на повестке другая проблема. Хотя я был бы не прочь все же взглянуть на эти руны, чтобы убедиться самому…

— И думать забудь! — Отрезал Тридрилл. — На тебя, ушастенький, если помнишь, гильдия убийц имеет вполне определенные планы. И они скажут большое спасибо, если ты высунешь свой аристократический нос наружу. Ты здорово облегчишь им задачу, которая пока что тянет на неразрешимую, или, во всяком случае, требует незаурядного воображения и комплексного подхода. Ты и вправду так стремишься помочь ближнему своему? Нет? Вот и не высовывайся!

* * *

Наличие пропускного медальона не означало свободный допуск в магический магистрат. Эту систему охраны не простофили делали. Медальон лишь частично облегчал задачу.

На счастье отщепенцев, Тридрилл знал систему охраны магистрата достаточно досконально, если не сказать, дотошно. Медальон должен был сыграть свою роль в трех местах — на границе между общественной и внутренней зоны, на границе между рабочими и служебными помещениями, и при входе на нижний ярус подвала. И, соответственно, обратно.

Основная же проблема доступа была в том, что в остальное время медальон был бесполезен — действовали иные ловушки и средства контроля, простого способа обойти которые — не существовало.

— Смотри, Мау — не вздумай по привычке напялить личину. Ни при каких обстоятельствах! Даже если тебе на встречу вывернет сам главный магистр! — наставлял напарника Тридрилл по дороге к цели. — Там невероятно чувствительные амулеты, реагирующие на наличие личины. Уж лучше ковриком прикинься!

— Тогда я лучше из твоего пальтишка себе маску сделаю! — Не стоит шутить про коврики в присутствии мурристов. Они как‑то особенно болезненно относятся к этому виду меблировки.

Примерно, как гремлины к собственным предметам гардероба.

— Ладно, если тебе в голову не придет более надежного способа укрыться от посторонних глаз! Мое пальтишко твой хвост все равно не укроет, так что рекомендую начать шевелить усами заранее, ну или чем там твои сородичи думают…

Маури вздыбил шерсть, но промолчал. Манера общения гремлина, когда он знал, что нужен своему окружению, становилась невыносима. Внешне нейтральные для постороннего уха фразы казались адресату непрерывным потоком яда, струящегося на голову. Что поделать, такая уж природа этих гремлинов. Главное, чтобы в одном месте их не собиралось больше одной штуки, иначе начиналось непрерывное соревнование в том, кто допечет окружающих больше, и в угоду этому нередко приносилось даже общее дело. А так — можно и потерпеть.

— Короче, пятнисто–полосатый, ты меня понял насчет личин?

— Да понял я, понял. Что еще?

— Еще то, что несмотря на ночь, там всегда кто‑то ошивается. Я тебе не случайно на счет внешности говорю. И на магическом освещении там особо не экономят, так что проскользнуть в тени, играя в вора в трущобах, там не выйдет.

— Может, ты зря тогда меня взял? Позвал бы Друххука — он пробил бы стену в нужном месте, и дело с концом?

— Угу… прямо в камеру… где бы потом и отдохнул от трудов неправедных.

— Так какой план?

— Ты будешь смеяться… или не будешь… Но я собираюсь напялить на тебя ошейник арестанта!

— Чего?! — Маури аж на месте застыл от этой новости. Такой свиньи от напарника он точно не ждал.

— Чего–чего… Ну сам подумай. По зданию магистрата свободно ходят не только сотрудники, но и задержанные…

— Свободно, говоришь?.. — У Маури непроизвольно появились когти на лапах.

— Ну… почти… — примирительно сказал гремлин, уловив в темноте опасный блеск. — По крайней мере, до пыточной и обратно. А она… вот странно‑то, как раз напротив морга! И никто специально для них охранные чары не снимает. А ошейники для преступников никто не прячет! Так что мы его возьмем прямо за первым барьером, где они и хранятся!


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: