Если говорить о девушках, то, за всю свою жизнь, не припомню ни разу, чтобы западал на них. Хотя не удивительно. Когда еще только перешедшего в среднее звено ребенка постоянно заставляют смотреть, как трахают его мать, отношение к девушкам явно меняется. Видимо, в моем подсознании что-то перевернулось, но я не могу даже думать о девушках в сексуальном плане… словно блок поставили.

      Так, может, я и правда гей? Если учесть, что при взгляде на бармена, возникает мысль, что он мог бы быть в моем вкусе, видимо, правда. А его карие глаза… Такие красивые, смотрят так внимательно, ожидая чего-то… Черт, он же про заказ спрашивал. А я, вообще-то, за секунду до его вопроса хотел свалить отсюда. Да вот только теперь перехотелось уходить… Но денег-то все равно нет.

 — Слушай, — Неловко выставлять себя идиотом перед первым же человеком, который вызвал мою симпатию, но выбора все равно нет. Или так, или проваливать из клуба и от этих глаз. — Дело в том, что у меня денег почти нет. Можешь налить мне воды? Просто мне нужно остаться тут… А я… я пятьдесят рублей дам. Хватит? — Смотрю на него с надеждой, в ответ он усмехается и отходит от меня.

      Идиот. Какой я идиот. Ну, а что еще оставалось? Я не потяну, если закажу даже что-нибудь из самого дешевого в баре, а за меня платить явно никто не горит желанием. Что ж, я попытался задержаться, не вышло. Прощай, бармен с самыми красивыми глазами, которые я видел. Собираюсь вставать, как-никак меня вокзал заждался, поразберут сейчас все лучшие места, но тут передо мной возникает бокал, неверяще поднимаю взгляд на этого странного брутала с добрыми глазами, только хочу сказать, что это явно не вода, а на коктейль денег у меня нет, но меня опережают.

 — Смешной ты. Не парься, это за счет заведения. Считай, бонус за первое посещение гей-клуба.

 — Откуда…

 — Говорю же, смешной. Ты ж как котенок приблудившийся сидишь, видно, что впервые в таком заведении. В общем угощайся и, как говорится, расслабься и получай удовольствие. — Подмигнул мне и ушел обслуживать народ.

      А я всё никак не мог оторвать от него взгляд, есть в нем что-то такое… притягательное. Жаль будет уходить отсюда, когда закончится мой халявный коктейль, вряд ли я когда-нибудь еще приду в этот клуб, разве что, когда местная выпивка станет мне по карману.

      Хотя, лето только начинается, до поступления в какое-нибудь училище, или куда там идут после девятого, еще куча времени, а деньги-то нужны… Бредовая идея, конечно, но может кто-нибудь требуется в этот клуб? Я бы с радостью убил двух зайцев: и начал бы зарабатывать, и находился бы рядом с этим секси-барменом. Вопрос только, как можно устроиться сюда, но не светить свой паспорт, все-таки меня выкинут отсюда сразу, как только увидят дату рождения… Ладно, попытка — не пытка, с чего-то же нужно начинать поиски работы. Пользуясь тем, что бармен снова подошел достаточно близко ко мне, беру быка за рога, пока не струсил и не передумал.

 — А можно вопрос?

 — Извини, я не знакомлюсь с клиентами.

 — Н-нет, я не за этим. — Блядь, я что, так явно пялился, что он заметил мой интерес? — Я спросить хотел, ты не в курсе, в клубе есть какая-нибудь подработка для бедного студента?

      Ловлю на себе пристальный оценивающий взгляд. Видимо, что-то для себя решив, бармен кивнул своим мыслям.

 — У нас пару дней назад официант вылетел с работы, ты, в принципе, можешь подойти на его место. Работа не пыльная, заказы носишь только на второй этаж, в ВИП-комнаты, следишь за чистотой в них, ну и не лажаешь… Работать по трудовой хочешь?

 — Нет, я, если честно, не хотел бы вообще светить документы.

 — Ну, в таком месте не удивительно. Вообще, у нас были официанты, которые даже без договора работали, просто в конце каждой смены пересчитывали выручку и, если все совпадало, они шли домой, а если недостача или нас просто пытались кинуть, за работу брались люди нашего управляющего… Кстати, не советую тебе косячить, никому не пожелал бы иметь дело с его людьми. Но чаевые, сколько бы не оставили, все твои. Вроде всё… Подходит?

 — Вполне. А график какой?

 — А это уже с управляющим обсуждай. Видишь на втором этаже возле лестницы охранник стоит? Это Серега, он тебя проводит. Тебя, кстати, как зовут-то?

 — Миша.

 — А я Рома. В общем, удачи, Миш. Я думаю тебя без проблем возьмут. — Я на несколько секунд залип на его ободряющей улыбке, но все-таки взял себя в руки и пошел по направлению к лестнице.

  часть IV

И в городах адвокаты, крысы в галстуках, фирмы,

Я так хочу ограничить мир нами двоими…

      После разговора с управляющим, я находился в приподнятом настроении. Меня приняли на работу, даже не потребовав ни одного документа. Просто, как Рома и говорил, дали понять, что пытаться их обмануть окажется себе дороже. Платят за месяц прилично, плюс я могу забирать себе все чаевые. Но достаточно один раз ошибиться и работы у меня уже не будет. Не важно что, может, разобью стакан, может, опоздаю на работу, может, с деньгами не досчитаю чего-нибудь, да даже любая жалоба от клиента, и меня без суда и следствия выкидывают с этой работы. Теперь понятно, почему они могут принимать на работу без документов, ведь с такими правилами, должна быть дикая текучка, а кому хочется возиться с ворохом бумаг ради человека, который, может, уже завтра вылетит с работы. Но за обещанные деньги я готов забыть, что когда-то вообще умел косячить.

      Так что теперь, вполне счастливый, я сидел в подсобке и ждал Славика. Славик — это, по идее, мой сменщик. Он должен будет мне все рассказать и показать, и уже завтра я смогу выйти на работу, насчет графика тоже мы сами должны договариваться, но выбор невелик: либо работать два к двум, либо три к трем.

      Я прождал, наверное, минут десять, прежде чем в подсобку на высокой скорости ввалился парень. Интересный такой парень: очень высокий, при этом чересчур худой, я бы сказал, даже тощий, блондинистые волосы достают до плеч, в брови, в носу и на нижней губе красуется пирсинг, а глаза настолько яркого зеленого цвета, что сразу понятно, что без линз тут не обошлось. При его росте, в сочетании с худобой, все его движения выглядели какими-то неуклюжими, рваными, но при этом он корчил такие моськи, что при взгляде на него хотелось улыбаться.