Коляска остановилась у дома губернатора. Ну, в общем, я так и думал.

Заходим, слуга принимает шинели и головные уборы, второй провожает к дверям кабинета губернатора.

Губернатор Смоленской губернии барон Аш Казимир Иванович сидел за столом, делая гусиным пером правки в какихто бумагах. По возрасту чуть за сорок, по виду педант. Движения медленные, взгляд ледяной.

Стою, по артикулу ем глазами начальство.

 Вениамин Андреевич, вы рекомендуете этого юношу. Охарактеризуйте его. Голос губернатора тих и невыразителен, а глазки морозят, как зимний сквозняк из балконной двери.

 Казимир Иванович, Васильев ведет себя абсолютно свободно, видно с губернатором они давние знакомцы, этот юноша весьма отличился в последнем деле. Смел и скор в решениях. Кроме того он имеет одно ценное качество умеет помалкивать.

 Хорошо, он мне подходит. Объясните ему его обязанности, и все остальное…. Ну, вы меня понимаете?

 Конечно, Казимир Иванович, меня это нисколько не затруднит.

 Ступайте, друг мой. Вечером непременно жду продолжить нашу шахматную партию, кажется в этот раз вам разгрома не избежать.

Васильев раскланялся, после кивнул мне. Кругом. Марш.

Двери перед нами раскрылись и мы вышли.

И че это было? Как пел Владимир Семенович 'смотрины стало быть у них….'

Это куда меня сватают? Какие такие обязанности и все остальное, а?

Едем в обратную сторону, опять молчим. Заворачиваем к дому Васильева.

Только переступив через порог капитан заговорил.

 Без чинов, Сергей Александрович. Теперь можем и поговорить. Что, много вопросов накопилось?

 Нет, Вениамин Андреевич, мало знаю для вопросов. Может потом и будут, а пока нет.

 А вот у меня есть. Скажите, Горский, как вы относитесь к золоту? Я хотел бы услышать ответ, причем, абсолютно правдивый. Это важно, Сергей Александрович.

Вопрос конечно интересный. И как прикажете это понимать?

 Отношусь спокойно. Сундучок вот сберег. Улыбается, поощрительно мне кивая. Продолжай мол, Сергей Александрович. Ладно, продолжу.

 Человек проверяет пробу золота, а золото пробу человека. Ктото так сказал из мудрецов, не помню кто, но сказал хорошо.

Я сидел ночью возле примерно двухсот фунтов желтеньких монет и, слава Богу, ничего. Кажется, тогда пробу золотом я и прошел, а сейчас вижу в нем лишь ценный и нужный инструмент из редкого, но бездушного металла.

 Хорошо. Именно то, что я надеялся услышать.

Сейчас, Сергей Александрович, вы будете посвящены в один из государственных секретов, сказанное здесь не должно быть услышано никем посторонним.

 Готов дать Слово Чести, господин капитан, если это действительно требуется для пользы России.

 Ладно, ладно, верю. Хотя и слово дать придется. И бумаги подписать. И крест поцеловать. Готовы? Я лишь кивнул в ответ.

 Итак, слушайте.

Двести лет тому отряды поляков вывезли из разоренной Москвы огромное количество ценностей, а точнее более девятисот возов. Восемь тысяч пудов примерно. В Польшу же попала лишь ничтожная часть. Все остальные ценности были спрятаны здесь на нашей земле между Смоленском и Можайском.

Кроме самих ценностей, что само по себе немало, были вывезены и святыни Православной церкви, а также царские символы и регалии. Бесценные книги и рукописи.

Долгое время они считались утерянными, но два года тому в Париже некоторые золотые предметы были опознаны как часть Московских сокровищ. Удалось разузнать, что они были вывезены и проданы некими русскими дворянами. Следы привели в Смоленск.

Наш Государь человек любознательный. Сей факт никак не мог пройти мимо его внимания. По заданию самого Императора и министерства финансов Империи, разумеется, с ведома губернатора я и занимаюсь этими изысканиями. Негласно, Сергей Александрович.

Государственные регалии и святыни не должны попасть в иноземные руки. Сие нанесет урон и чести, и престижу Государя. Это уже политика. Ну и ценности также совсем не лишние в Русской казне.

Глядит на мою реакцию, я же спокоен как удав. Но идея поисков мне нравится просто до жути, с детства мечтал о чемто подобном. Капитан продолжил.

 Увы, два года розысков ни к чему не привели, но тут вдруг обнаруживается целый сундук монет двухсоттрехсот летней давности. По воле провидения именно вы, Сергей Александрович, вышли на людей, имеющих представление, где именно запрятаны ценности.

К огромному огорчению помещик, который хранил монеты, мертв, мертвы и разбойники. Мы опять там, где и были два года назад, но часть золота в казну все же вернули. Свыше двадцати тысяч монет различной чеканки, казалось бы немало. Но это лишь капля в море, возможно одна тысячная от всего сокровища. В моих изысканиях мне требуются помощники, таковым я и рекомендую вас.

Ну и че меня спрашивать? Вроде у меня выбор есть? После таких предложений не отказываются.

 Для меня это честь, Вениамин Андреевич.

 Ну и славно. А вот сейчас мы с вами выпьем за ваш новый чин.

Отлично, нос чесался не зря. Тем более, как я понял, сюрпризы еще не кончились. И точно, последовали.

Начиная с 1807 года, Россия увеличивала свою армию, готовясь к будущей войне. Были увеличены рекрутские наборы, начинали переформировываться старые части, и создаваться новые. Вот в такие новые части уже послужившие солдаты выдергивались понемногу из других подразделений. Не минул сей жребий и Смоленский гарнизон.

Пока очередь дошла только до кавалерии гарнизонов, а на следующий год обещают полное переформирование гарнизонной службы с заменой ее на Внутреннюю Стражу. Освободившихся солдат выведут в новые линейные полки.

Придумала же какаято светлая голова поскрести по сусекам. А иначе где еще взять солдат? Всеобщего призыва нет, на рекрутах резко численность армии не увеличишь.

Через неделю всех драгун губернского кавалерийского отряда численностью двадцать четыре человека переводили во вновь сформированный драгунский полк.

Высочайшее повеление, с таким не шутят. Выметают всех, согласно списка. Это чтобы командиры не сплавляли худших бойцов и не хитрили.

На их место, силами местного гарнизона в течении месяца формируется замена новые двадцать четыре конника. Один оберофицер, два унтерофицера, двадцать один нижний чин. Выделялось двадцать строевых лошадей.

Функции кавалеристов были весьма многочисленны, но самые главные курьерская и конвойная. Все бумаги, которые не доверяются почте, должны доставляться курьерами. Охрана и сопровождение губернатора при поездках также на них. И самое главное некоторые частные поручения губернатора, о которых посторонним знать не обязательно. От драгун требовалась абсолютная лояльность к их превосходительству.

Нечего и говорить, что в отряде находились только доверенные люди губернатора, и как он был рад, когда их забрали. Правда в его распоряжении оставалась усиленная губернская пехотная рота и уездные команды из которых можно было набрать преданных людей, но приказ был четким формировать из гарнизона, вот губернатор и проводил кастинг, подбирая людей с помощью знакомых офицеров батальона.

Я ему подошел. Но к добру или к худу это для меня не ведаю.

Кроме того Васильев из своей роты выделяет еще четверых человек. Вот только обрадуются ли новоявленные драгуны?

Ха, вы думаете, так и побегут в кавалерию? Щас! Это офицеру лафа, а солдату тоска.

В пехоте служить ровно в два раза легче. Там солдат обслуживает только себя, а тут в первую очередь забота о коне. Драгун может недоесть, недоспать, но конь должен быть обихожен и спрос в первую голову за него.

Но это было не последним сюрпризом. Через три недели, может чуть раньше Васильев планирует поездку сроком на месяц. Куда мне знать рано, но я его должен буду сопровождать конно и оружно. Учеба в корпусе опять откладывается, а это ломает мои планы. Заррраза, во непруха.

ГЛАВА 10

Мужики в капральстве огорчились, узнав о моем переводе в кавалерию говорят, привыкли они ко мне. Да и я к ним, честно говоря, тоже. Вот вроде и гонял их безбожно, но гляди ты….