Далия распахнула глаза и повернулась, в упор уставившись на Дзирта, одновременно ошеломленная и разъяренная.

— Я не шлюха, — смеясь, ответила Аруника.

— Нет, — подтвердил дроу, тоже со смешком, — не для этого. Энтрери согласился сопровождать нас на север, но теперь изменил свое решение. Тем не менее я убежден, что лучший путь для него тот, что ведет на север, и я хотел бы, чтобы ты поддержала его в этом направлении.

— Твоим честным словом? — скептически спросила провидица.

— Используй свои возможности, если этого не достаточно, — попросил он. — Я знаю, где найти то, что он хочет вернуть.

— Меч?

— Уничтожен, — вставила Далия.

— О-о…. - выдохнула Аруника, явно впечатленная.

— Речь идет о другой вещи, не менее важной, — заверил ее Дзирт.

Аруника мгновение пристально его рассматривала, затем прошептала себе под нос несколько слов, в которых он признал заклинание.

— Артефакт или прозрение? — лукаво спросила провидица.

— Да, — ответил дроу.

Аруника поднялась и задержала руку Дзирта, когда тот потянулся к своему кошельку.

— Я схожу к нему, — пообещала она.

— Что тебе надо? — спросил из-за приоткрытой двери Артемис Энтрери, обнаженный по пояс.

Аруника постаралась, чтобы он заметил лестный взгляд, которым она окинула его мускулистый торс.

— Баррабус, — отозвалась она.

— Это не мое имя. Никогда больше.

— Артемис, да. Позволь мне поговорить с тобой. Мы ведущие игроки среди толпы крестьян. Нам не следует быть друг для друга чужими или врагами.

Слова провидицы были заряжены сильным магическим внушением, предосторожность наверняка излишняя. Для большинства мужчин — и Энтрери не стал исключением — хватало уже соблазнительного и обезоруживающего эффекта ее магически улучшенной внешности. Убийца отступил на шаг и открыл дверь, и Аруника радостно вошла в его логово.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказала она. Женщина села на смятую постель, скромно скрестив ноги. В этот момент ей пришло в голову отказаться от просьбы Дзирта и убедить Энтрери остаться в Невервинтере. Может быть, ей удастся сделать его информатором, дополнительной ценной ниточкой в созданной ею сети? В конце концов, подвиги Баррабуса Серого были ей известны. Это был весьма опасный и сильный человек.

«Слишком опасный», — решила она вскоре после начала их разговора, глядя в его ледяные глаза. Нет, она не забыла Баррабуса Серого, в котором всегда видела одного из немногих встретившихся ей смертных, способных ее победить.

Это не означало, однако, что он не мог быть ей полезен, и во многих отношениях.

Несмотря на свои прежние возражения, рыжая провидица пустила в ход капельку непреодолимого соблазна, чтобы и себя побаловать, и Энтрери угодить. Она покинула комнату, когда небо уже начало светлеть от проблесков зари, оставив убийцу полностью истощенным и крепко спящим.

Она доставила ему немалое удовольствие, и он ответил ей взаимностью. «Дополнительный бонус», — подумала суккуб, потому что ее собственное удовольствие не было целью этого обольщения. Не в эту ночь, во всяком случае, даже если это было весьма желанно! Нет, во время их объятий Аруника наложила чары на опасного убийцу, двеомер ясновидения. На исходе их забав, когда они замерли в объятиях друг друга, рыжеволосая суккуб, демон баловства, оказалась верна своей репутации и прошептала тихие слова ободрения на ухо Энтрери, уверяя, что лучший путь для него лежит рядом с Дзиртом и Далией.

Ее репутация провидицы не была такой уж незаслуженной. Отныне Артемис Энтрери, отмеченный двеомером Аруники, будет шпионить для нее.

Изменение перспективы сопровождалось для Дрейго Проворного полной потерей ориентации. Сначала в своей комнате он увидел, как пантера превращается в дым. Затем он прошел сквозь эфир, кружась и вращаясь, проникаясь чувствами, тайно связанными с Гвенвивар.

Вскоре он оказался рядом со следопытом дроу и Далией на Ториле, но ближе к земле, чем они, и двигаясь вперед. Он слышал эльфов, но не мог повернуться к ним. Не иметь способности управлять мышцами кошки, а просто видеть, слышать и чувствовать через нее было для старого колдуна странным опытом в состоянии бесплотности и, что более важно, потери контроля.

Он обнаружил изменившуюся реальность: глаза пантеры различали мир иначе, чем глаза людей. Все казалось ему удлиненным, расстояния определялись более четко. Кристальная прозрачность производила почти увеличительный эффект на травинки, ветки и опавшие листья. Как будто сто зеркал поймали солнечные лучи и многократно усилили их, чтобы полностью изменить цвета мира. Это было ошеломляюще!

Сознание Дрейго Проворного наполнилось звуками. Некоторые были тихими, как щебетание далекой птицы, затем становились неожиданно громкими, когда пантера обращала уши в их сторону. Тогда другие звуки приглушались. У Дрейго было ощущение, что кошка могла избирательно фиксировать свой слух в том или ином направлении, усиливая звуки в одних местах, и почти заглушая в других.

Пантера быстро двигалась в погоне за чем-то. Земля и кустарник проносились с такой дикой скоростью, что Дрейго рефлекторно закрыл глаза, пытаясь избавиться от этого видения. Но смежить веки Гвенвивар он был не в силах, поэтому его действия не возымели эффекта. И когда колдун был почти готов разорвать связь с пантерой, в поле зрения внезапно появилась добыча Гвенвивар.

Люди и тифлинги — фанатики Ашмадай — в панике разбегались, подбирая свои боевые скипетры и расталкивая друг друга.

Воздух над ним расколола ослепительная вспышка, далеко отбросив одного ашмадай.

Затем колдун почувствовал, что и сам летит, когда Гвенвивар прыгнула. Он увидел, как нырнула в сторону женщина, другая обернулась и завизжала, а он, перепрыгнув через обеих, жестко врезался в торс внушительного воина тифлинга. Дрейго Проворный ощутил удар, когда воин попытался ударить жезлом в бок пантеры, но более остро он почувствовал вкус пота и плоти, когда Гвенвивар укусила тифлинга. Потом он не видел ничего. Кошка закрыла глаза, но колдун отчетливо слышал звук рвущейся плоти и хруст костей. А запах — о, этот запах, металлический и горячий! — переполнял его.

Аромат хлещущей крови.

Он снова ощутил себя летящим, и зрение внезапно вернулось. Он увидел, как кружится дроу, рассекая скимитарами воздух. Мимо промчалась Далия, и он услышал стон, хрип и звук удара ее посоха о череп жертвы. Пантера врезалась в другого человека, сбивая его на землю, ломая ветки и сминая кусты. Как только они приземлились, Гвенвивар развернулась и прыгнула. Дрейго Проворный даже не понял, что он скребет и царапает воздух, рефлекторно подражая Гвенвивар, чьи когти рвали плоть человека.

Еще бросок — еще один ашмадай пал от смертоносных когтей. Скимитар блеснул прямо перед полем зрения Дрейго Проворного, и он закричал и заслонил лицо руками, отчаянно пытаясь избежать этих тягостных картин, этих звуков и запахов.

Ему казалось, что он падал и падал в огромную черную дыру.

— …привело нас сюда, потому что здесь что-то было. — Голос Дзирта достиг его слуха и вытянул из тьмы, вернув к чувствам пантеры. — Что-то мощное…

Последние слова утонули, потому что Гвенвивар повернула уши, чтобы сконцентрироваться на далеком крике. Кто-то сбежал из этой группы ашмадай?

— …имея дело с вампиром? — осведомилась Далия.

Пантера прыгнула в сторону и взобралась на ствол дерева. И все, что Дрейго Проворный смог уловить из ответа Дзирта, было:

— …гораздо хуже, чем это.

«Ох, да вернись же назад, глупая кошка!» — тщетно вопило сознание колдуна.

Внизу эльфийка и дроу продолжали разговор, но слух пантеры сосредоточился вдаль, и Дрейго Проворный слышал дыхание убегающего воина ашмадай гораздо четче, чем голоса Дзирта и Далии. Он мысленно умолял Гвенвивар спуститься с дерева, но конечно, она не могла его слышать.