Дожидаясь сигнала выхода на сцену, Эрик стоял позади своей установки и покручивал в руке палочку. Он улыбался, слушая в наушнике мягкий голос Ребекки, раздающий указания. Эта женщина слишком хороша, чтобы быть правдой. Словно она была создана специально для него. И сейчас все было идеальным. Он ждал, когда же с неба упадет метеорит, и все испортит. Вся его жизнь состояла из череды неудач. Поэтому и то чудесное, что у него было с Ребеккой, должно было скоро закончиться. И когда это случится, то изменит его навсегда.

– Эрик! Эрик? Эрик! – его имя эхом звучало в его голове. Ребекка кричала в наушнике, привлекая его внимание.

Он понял, что в зале зажегся свет, и он уже должен отбивать первые биты «Прекрати», а он еще даже не сидел за установкой. Дерьмо! Надо перестать мечтать на работе. Он быстро сел на свой трон, он же маленькая табуретка, и начал обивать ритм ногой.

В это же время прожектор осветил белоснежный рояль, окрашивая его сначала в красный, желтый, потом зеленый, все время, пока Джейс играл вступление. Остальные участники тоже вступили, Сед закричал первые ноты, заглушая собравшихся зрителей. Эрик забыл о своих неприятных мыслях, растворяясь в музыке, бите, позволяя ей уносить его в мир, где нет ничего, кроме звуков. Размахивая руками, отбивая ногами по басовым барабанам, он полностью отдавался ритму. Он почти забыл, что должен был петь припев. Пока Сед с разной интонацией и громкостью кричал «Прекрати», Эрик вступил со своим мелодичным отрывком. Он сосредоточился на дыхании, пока руки и ноги продолжали отбивать ритм. Он обожал эту песню, но было погано петь и играть одновременно, ему не хватало воздуха. К концу первого куплета он уже задыхался и постоянно сбивался. И лишь оставалось надеяться, что пел он хорошо, и его голос не походил на речь через рупор. Он обрадовался, когда Ребекка предложила выключать микрофон в перерывах между его пением. Теперь он мог не беспокоиться, что все будут слышать его тяжелое дыхание во время соло.

В этот момент воспроизведение в его наушнике выключилось. Он сбился с ритма, пытаясь подстроиться под звучавшую музыку. Сед вступил на несколько битов позже, поэтому трое гитаристов заиграли быстрее, пытаясь подстроиться по Эрика.

– Маркус! – Эрик услышал испуганный голос Ребекки. – Маркус! Проигрыватели отключились! Маркус!

Она была права. Проблема была именно в этом. Группа слышала эхо из колонок, а не то, что они играли.

– Ты сама программировала эту чертову песню, – сказал Маркус. – Это твой косяк, не мой.

Сед перестал петь, опустил микрофон, глядя за сцену, где Маркус стоял, сложив руки на груди. Группа последовала примеру Седа и поочередно перестала играть. Эрик замер, истекая потом, тяжело дыша, гадая какого хуя сейчас произошло. У них никогда не было таких проблем. Неужели Ребекка реально облажалась? Его первым желанием было вступиться за нее, но в действительности он не знал, чья это была вина.

– Не мели ерунды, Маркус! – Ребекка продолжала переговариваться по микрофону. – Ты оператор подзвучки. Ты отвечаешь за проигрывание в наушниках группы. Это никак не связано с моей программой. Она отвечает за звук для зрителей, а не то, что слышит группа. Тем более, ты даже не используешь мои настройки.

– Простите, ребята, – обратился Сед к зрителям. – У нас небольшие технические проблемы. Мы скоро вернемся, никуда не расходитесь. – Его голос с задержкой в пол секунды послышался в их наушниках.

– Или можете начать раздеваться, – сказал Трей, и его голос также зазвучал в их наушниках. Он поднял край своей футболки, демонстрируя живот группе фанаток в первых рядах возле сцены.

По эху в его наушниках, он мог с уверенностью сказать, что это была ошибка оператора подзвучки. Ребекка отвечала только за усилители, и не имела никакого отношения к передаче звука между музыкантами. Это была работа Маркуса. Неужели он думал они настолько тупые, что не поймут этого?

– Тогда объясни, откуда взялось эхо в наушнике, когда Сед и Трей говорили в микрофоны? – говорила Ребекка, задыхаясь от гнева. – Ты не можешь винить в этом мою программу или настройки. Может они не знают, как это работает, но я в этом разбираюсь. Ты пытаешься выставить это моей ошибкой, чтобы они меня уволили.

– Это полный бред – зарычал Маркус. – Девочка, да ты …

– Пойми, ты, придурок, дело не в нас. А в группе, их выступлении, и многотысячной толпе, пришедшей на концерт, – продолжала Ребекка. – Так что, вытащи свою самовлюбленную голову из задницы, и делай свою гребанную работу. Если у тебя есть ко мне претензии, выскажешь их после концерта.

– Черт, милая, – сказал Эрик себе под нос. – Обожаю, когда ты такая властная. Это меня так заводит.

Зрители взорвались оглушающим смехом. Сед повернулся, глядя на него с удивлением. Эрик побледнел.

– Дерьмо, я забыл о включенном микрофоне, – сказал Эрик.

Зрители вновь засмеялись.

– Я понял, в чем проблема – каждый услышал в наушнике слова Маркуса. По крайней мере, зрители не слышали его, и маленькую сексуальную тираду Ребекки. Задавая следующий вопрос его голос, звучал уже не так уверенно. – Хотите начать песню сначала?

– Они все починили, – обратился Сед к толпе.

Джейс снял гитару, и вернулся за рояль. Джон сиял, когда вернулся на сцену со своим басом. Сегодня ему представится возможность сыграть два раза вместо одного.

– «Прекрати» с самого начала, – сказала Ребекка. – Начинайте, когда будете готовы.

Оставшаяся часть шоу прошла без инцидентов. После концерта Эрик взял бутылку воды, и, дождавшись, когда все разойдутся, пошел на поиски Ребекки. Скорее всего, она будет расстроена случившимся, и у него была огромная потребность утешить ее. А после приодеть в костюм развратного копа, чтобы она могла отчитать его как следует.

Он нашел ее за кулисами вместе с Маркусом. Рядом с ними стоял недовольный и разгневанный Сед. Эрику не раз попадало от Седа в таком состоянии, и в этом не было ничего хорошего.

Когда Ребекка попыталась высказаться в свое оправдание, Сед выставил руку, затыкая ее. – Мне насрать, чья это вина. Я не потерплю повторения случившегося. Вы меня поняли?

Ребекка закусила губу, пытаясь сохранить самообладание.

– Не ори на нее, – сказал Эрик Седу.

Сед посмотрел через плечо.

– Я не ору.

Эрик скривил бровь.

– А мне кажется, орешь.

– Гастроли итак выматывают, не хватало нам еще разборок между звукорежиссерами.

– Такого больше не повторится, – ответил Маркус. – Я нашел проблему и устранил.

– Если вы двое еще раз начнете спорить во время выступления, вы оба будете уволены? Усекли? – продолжил Сед.

Ребекка угрюмо кивнула.

Маркус же начала размахивать руками.

– Сед, я уже 4 года в вашей команде. Ты не можешь…

– Маркус, мне плевать, будь ты даже моим отцом. Еще раз сорвешь концерт «Грешников», случайно или намеренно, и ты вылетишь отсюда. Все конец истории. Никаких споров. Разговор закончен.

– Заебись, – Маркус зыркнул на Ребекку и ушел.

– Молодец, знаешь как разрулить ситуацию, – сказал Эрик.

– У тебя есть идея получше? – спросил Сед.

– Да, не впутывай сюда Ребекку, особенно когда знаешь, что она не при чем. – Эрик обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Тогда Маркус подумает, что мы ее защищаем, и еще больше на нее разозлиться.

Эрик взглянул на Ребекку, и она согласно кивнула.

– Сед прав.

Эрик шумно выдохнул и покачал головой.

– Сед всегда прав.

Сед улыбнулся во все 32 зуба.

– Рад, что хоть в этом у нас полное согласие.

– Мне нужно собирать инструменты, – сказала Ребекка, выскальзывая из потной руки Эрика.

– А ты можешь позже переодеться в копа? – спросил он.

Она взглянула на Седа и покраснела, после перевела взгляд на Эрика.

– У вас есть право хранить молчание.

Эрик усмехнулся.

– Думаю, я откажусь от этого права.

– Я знаю одного потрясающего будущего адвоката, – сказал Сед. Его невеста Джессика была на последнем курсе юридического.