14

Остаток этого вечера и почти весь следующий день готовилась к предстоящему экзамену. Юра крутился по дома. Разгребал свои вещи и освобождал для меня полки в шкафах. Вполглаза поглядывала, как он заботливо раскладывает мою одежду и книги, втихаря листает мои тетради, проводя пальцами по конспектам. Потом он надолго пропадал на кухне и готовил нам еду. Запахи отвлекали от зубрёжки, и несколько раз я прокрадывалась к Чудову и обнимала его со спины. Всякий раз он настороженно вздрагивал, а потом клал свою руку поверх моей, и мы долго-долго стояли рядом, слушая, как бурлит в кастрюле бульон, или шкварчат на сковородке овощи.

Затем Юра непременно давал мне что-нибудь попробовать, спрашивал достаточно ли соли, задумчиво чёрт затылок после моего ответа и возвращался к готовке. Я тонула в этой тягучей идиллии, ловила каждый миг рядом с ним и каждую ночь хотела заснуть последней, поймать тот момент, когда Чудов первым закроет глаза.

— Ничего у тебя не получится, — шептал он в темноте, крепко сжимая мою руку.

— Я не соревнуюсь.

— Ну, конечно, а то я не заметил. Спи давай, завтра вставать рано. Я тебя отвезу на экзамен.

Проиграла, снова уснула раньше, чувствуя, как мой спаситель охраняет мой сон.

Поцелуй на удачу и обещание встретить меня после напрочь лишили меня волнения, сидела на скамейке в коридоре, ощущая полное превосходство над целой вселенной.

После того как получила свою зачётку, со вторым «отлично», рванула в фойе и сразу же поняла, куда делись мои переживания. Сейчас нервничал Юрей, рассеянно здоровался со знакомыми и нервно ослаблял воротник рубашки.

— Ты как? — спросил меня и кивнул на зачётку.

Показала ему пятерню, но волноваться Чудов не перестал. Покусывал губу и крутил в руках ключи от своей газели.

— Класс! Отпразднуем чуть позже. Съездишь со мной кое-куда? Там ненадолго, — попросил Юра.

— Конечно. А куда?

— Увидишь, — кисло ответил Чудов, нащупал в кармане паспорт, пробежался взглядом по страницам, а затем с тяжёлым вздохом убрал его обратно.

А увидела я в конце нашей недолго поездки двери загса.

— Ну, всё не так уж и страшно? С сегодняшнего дня ты будешь официально свободным человеком?

Юра оставался бледным и сосредоточенным, и мои слова ему совсем не помогали. Как его вообще угораздило на такое подписаться?

— Долго тебя ждать?! — гневно топала ножкой Алина, а стоящий рядом с ней парень был ещё напуганнее Юрца и оттягивал руками карманы на джинсах с такой силой, что резинка от трусов показалась.

— Пойдём со мной, — Чудов дёргал меня за рукав.

— Справишься, — подбодрила его и подтолкнула к кабинету.

Вернулся он очень быстро, шатающейся походкой двинулся ко мне, а вот Алина осталась в кабинете, из которого донеслось:

— Следующий!

Тот самый бледный парнишка скрылся за дверью и вышел уже под руку с бывшей женой Юры.

— А вы ещё не надумали, ребятки? — поинтересовалась Алина. — Мы вот с Гришей решили не ждать.

По лицу Гриши не было видно, что он вообще что-то решал. Очень живо представляю, как его руку держала Алина и помогала ставить подпись в заявлении.

Так мы с Юрой и остались в коридоре с повисшим в воздухе вопросом. Я уже было повернулась к выходу, когда Чудов поймал мою руку и рывком вернул меня на место.

— Знаешь… Я теперь свободен, а у нас будет целый месяц, чтобы всё обдумать хорошенько. Мы всё равно живём вместе, знакомы с детства, росли в одном дворе…

Сейчас он совсем не волновался, говорил уверенно, не сомневаясь ни единой секунды, а вот до меня происходящее доходило с чудовищным опозданием.

— … ты сама видела, что развестись несложно, если нет детей или совместного имущества. Зато мне не будет неловко перед твоим отцом за то, что мы в одной постели спим, понимаешь? У нас вроде как документ будет, который, — Чудов запнулся. — Который разрешает нам быть вместе и до конца. Всё будет по правилам…

— Тебя только формализм волнует? Мы с тобой взрослые люди, можем спать хоть рядом, хоть верхом друг на друге. Могу тебе расписку написать, что я не против, если тебе так важны документы.

Разозлилась на него. Это он из-за волнения такую чушь несёт, или реально считает, что штампик что-то решит?

— Что? Нет, Надь, ты не так поняла. Я… да блин.

Он вдруг сел на одно колено передо мной и крепко стиснул правую руку.

— Выходи за меня просто так. Если откажешь я пойму, и ничего между нами не изменится, клянусь. Мы так же будем жить вместе, спать на диване, буду возить тебя на учёбу, любить буду так же сильно как сейчас…

— Ты сумасшедший, ты в курсе?

— Есть такое, — он улыбнулся, не выпуская мою руку. — Ну так? А насколько ты сумасшедшая?

А я ещё более двинутая, чем он.

— Родители убьют нас, ты же понимаешь?

— Мы им не скажем.

— У меня фамилия поменяется! Думаешь, они не узнают?

— О, ты согласна стать Чудовой? — он поднялся на ноги и взял моё лицо в ладони.

— Если соглашусь на твоё безумное предложение, я автоматически Чудова…

— Соглашайся, — к Юре вернулся его дьявольский соблазняющий голос, когда он понял, что почти продавил меня.

— А это даст мне право целовать тебя?

— Не-а. Это не идёт в счёт уплаты долгов, извини, там отдельная такса.

— А что я тогда получу? Какие бонусы?

— Всего меня получишь и на всю жизнь. Как тебе?

— Ты и так мой.

— Чёрт… Когда ты успела стать такой коварной?

— У меня был хороший учитель. Как думаешь, четырнадцатое февраля уже застолбили?

— Пойдём узнаем.

— Надя, поступила в твой институт, ты знал?

Читай на Книгоед.нет

Мама очень редко заговаривала о ней. Родительское сердце без ошибки чувствовало мою боль, потому в семье все избегали этой темы.

— Не знал, — ответил после подозрительно долгой паузы, не отрывая взгляда от тарелки с супом. Приехал домой на летние каникулы и теперь жадно наверстывал упущенное в Москве. Там мне было одиноко без папы и мамы, пусть и приёмных. И не только по ним я скучал…

— Врёшь.

Отложил ложку и позволил себе заглянуть в глаза матери.

— С чего ты взяла?

— Юра, мне можешь не врать, я знаю, что тебе не плевать на девочку. Ты первым делом её всегда во дворе высматриваешь. Может, уже пора сказать ей и не мучить себя?

Мама не знает всей правды, просто думает, что я обычный безнадёжно влюбленный парень. Но всё не так, всё сложнее.

— Что сказать? Не понимаю о чём ты.

Она лишь покачала головой, а затем коварно улыбнулась.

— Тогда тебя не расстроит, что вы разминулись? Она только что взяла такси и поехала на вокзал.

— Как разминулись? — вскочил с места.

— Очень просто. Ей надо явиться в институт до первого августа. Она в Москву поехала?

— Почему ты мне раньше не сказала?! — я почти кричал на мать.

— М? Не понимаю о чём ты, — передразнила меня она, и я в голос простонал. Да блин.

Схватил рюкзак и бросился к двери.

— Что даже чаю не попьёшь? — мама с нарочитой тоской спросила меня в спину, а я уже нёсся по лестнице на улицу и высматривал хоть кого-то, кто сможет меня подбросить.

— Юрец! — сгрёб меня в охапку Денис, один из тех, кто когда-то дразнил мою Надю, но это было так давно, что он уже и не вспомнить. Да и изменились мы сильно с тех пор.

— Денч, подбрось до вокзала. Срочно надо.

— За Надькой бежишь? Всё по-прежнему да, Чудов? — смеялся мой друг детства.

Меня трясло от волнения. Уедет, она сейчас уедет! Я столько ждал, чтобы её увидеть, хоть мельком после летней сессии, и вот упустил эту возможность. Я больше не могу ждать, я скажу ей, что я идиот. Что люблю её, что я псих вдобавок, и пусть сама решает, что с этим делать. Нужен я ей такой? Надеюсь, что нужен. Боже, как все клокочет в груди от страха и предвкушения.

— Пожалуйста…

— Не вопрос. Поехали.

Денис не жалел свою старую девятку ради меня. Гнал к вокзалу, и периодически поглядывал в мою сторону.

— Ты прости меня, Юрец. Глупо мы себя вели тогда. Видели, что девчонка тебе дорога, и задирали. Это смешным казалось. Если бы мы только не… Мы же всё её искали тогда. А ты нашёл, нашёл и спас.

— Не надо. Ты не виноват. Никто не виноват, это я её оттолкнул, а если бы не толкнул, то никого спасать не пришлось бы, — обхватил себя руками, чтобы сдержать захлёстывающий меня до краёв ужас того дня.

— Она скучала по тебе, — соврал Ден.

— Не скучала, она меня даже не помнит.

— Вспомнила бы, если бы ты не избегал её всё это время.

Смелости мне не хватило. Когда она пришла в себя в больнице, то очень долго вспоминала родных, а когда мы наконец встретились, то спряталась за своего отца и испуганно спросила его:

— Кто это?

Солнце погасло, стёрлась из памяти конфета на ладошке, а искренняя улыбка сменилась вечной настороженностью, которая проявлялось напряжённой складочкой на лбу. Она забыла меня, забыла что с ней случилось, и я посчитал это знаком. Сам решил вычеркнуть себя из её жизни. Но свет к Наде всё равно не вернулся, улыбаться она не начала, словно той ночью мне всё отдала. В итоге я не выдержал этой пытки. Смотрела на неё и мучился от бессилия. Сбежал в Москву, хотя мог остаться, поступить в наш пед, быть рядом… Я пожалел об этом в первый же месяц, но назад пути не было. Я быстро направил свою безумную любовь в нужное русло, стал безотказным добрячком с периферии. Меня смешила недоверчивая реакция на мою безвозмездную помощь, и вскоре я поверил, что таким образом несу Надин свет. Вот только я не был искренним, потому что только ей одной я хотел светить…

— Не расстраивайся, Юрец. Позвони ей, хочешь номер дам её? — предложил Денис, доставая из кармана мобилу.

Поезд ушёл, и я воспринял это как очередной знак. Вернулся к маме и остывшему супу, отложив своё признание на неопределённый срок, а заодно проморгав мудака Кирилла…

Дома мне ничего не сказали. Опять всё поняли без слов, а утром мама положила мне на подушку билет на поезд и поцеловала в висок. Я ещё долго не мог решиться, а потом…

— Юр…

— М?

Я уже заполнил графы со своими паспортными данными, и наблюдал за Надей.

— Ты точно уверен?

Молча ткнул пальцем в свою подпись и улыбнулся. Я точно уверен. Никогда ещё не было настолько, чёрт возьми, уверен.