Я как раз собрался написать ему сообщение об этом звонке, когда заметил, откуда звонили. Звонок был из онкологического центра Мэрион. Мне стало дурно от ужаса. Рак? У Яна рак? Какого черта он не рассказал мне? Сказал ли он вообще кому-нибудь? О, бл*дь. Я не смогу пережить это снова. Не смогу потерять еще одного человека, которого люблю.

Не принимая в расчет все мои подшучивания, я действительно люблю Яна. Уже какое-то время. Я знаю, что он натурал, и я бы хотел сказать, что люблю его как брата или лучшего друга, но чувство, которое я испытываю, больше, сильнее. Сев на пол, я сделал пару глубоких вздохов и взял себя в руки. Речь не обо мне. Ян болен.

Его телефон переключился на голосовую почту. Каждый раз, когда у меня была возможность в течение дня, я звонил ему, но безуспешно. День тянулся медленно, и я отмахнулся от предложения Мэйсона поработать в приюте. Я просто хотел вернуться домой и выяснить, что, черт возьми, происходит с Яном.

Он ввалился в дверь после полуночи, пьяный в стельку. И наткнулся в темной комнате коленом на журнальный столик.

— Бл*дь! Гребанный стол появился из ниоткуда, — прорычал он. Было бы смешно, если бы я не знал, почему он так напился. — Какого черта ты не спишь? — спросил он заплетающимся языком, когда увидел меня, сидящего на диване.

— Жду тебя.

— Прости, все еще люблю кисок. — он направился в коридор, и я последовал за ним.

Он с такой силой грохнулся на свою кровать, что она затряслась.

— Сегодня я не настроен выслушивать всякое дерьмо, Алекс. Я собираюсь спать. — он закопошился, пытаясь развязать шнурки.

— Убери свои руки, — потребовал я и стянул его ботинки. Он упал навзничь и уставился в потолок. — Звонил твой врач. Ты записан на прием завтра в десять утра.

Он нахмурился.

— У них не было права рассказывать тебе. Что еще они тебе сказали?

— Это был автоответчик. Они мне ничего не говорили. Ян…что происходит?

— Ничего, просто обследование.

— Вранье. — я сел на кровать рядом с ним. — Это был онколог.

Он быстро сел и, сразу же пожалев об этом, обхватил свою голову руками.

— Не твое собачье дело.

Знаю, что он пьян и расстроен, но он меня бесит.

— Хорошо, я просто позвоню Эверли, и посмотрим, что она думает об этом.

Он резко схватил мою руку, достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

— Не смей говорить Эв ни слова. Она будет переживать.

— Я тоже переживаю. У тебя рак?

— Ты никому не расскажешь, — рявкнул он.

— Хорошо, но скажи мне.

— Рак яичка. Мне отрежут его, выкинут в топку где-нибудь. Ты это хотел услышать? — он взобрался на кровать, и его голова коснулась подушки. — Уходи, Алекс.

Надломленность в его голосе выдает, насколько сильно он расстроен на самом деле. Я никогда не видел, чтобы Ян плакал, он и сейчас не плачет, только борется со слезами. Уверен, что алкоголь не помогает. Я лег рядом с ним и положил свою руку на его. Грудь его вздрогнула от глубоко вздоха, и он отключился. Послушав несколько минут его храп, я удалился в свою кровать, чтобы ворочаться без сна.

Не знаю, как ему удается столько пить и не мучиться похмельем, но он, кажется, никогда не страдает от похмелья. Когда на следующее утро выйдя из душа и увидев, что я его жду, он спросил:

— Почему ты так рано встал и уже одет?

— Собираюсь с тобой на прием к врачу.

— Черта с два. Это моя проблема. Мне не нужно, чтобы ты держал меня за руку. — он натянул свитер через голову.

— Я или Эв, таково условие. Ты не будешь бороться с раком в одиночку.

Сердито посмотрев на меня, он огрызнулся:

— Ты не пойдешь в смотровой кабинет. Мне не нужно, чтобы ты смотрел, как парень обследует мои яйца.

— Я подожду в зале ожидания, если ты пообещаешь мне рассказать, что сказал врач и каков план лечения.

Вздохнув, он пробежался рукой по волосам.

— Если поклянешься никому об этом не рассказывать. Я серьезно, Алекс. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал.

— Я никому не скажу. Я просто хочу помочь, также как ты помог мне пережить эти несколько месяцев. Позволь мне отплатить тебе тем же.

Он неохотно кивнул и бросил мне свои ключи.

— Тогда, ты за рулем.

 * * * 

Судя по выражению на лице Яна, ему не нравится план врача. Всю дорогу домой он молчал, и я устоял перед желанием расспросить его до того, как он сам переварит эту информацию. Он прямиком отправился в свою комнату и переоделся в свою рабочий костюм.

— Ты собираешься работать?

— Мне нужно привести дела в порядок и написать заявление на отпуск.

— Когда у тебя операция? Тебе будут делать химиотерапию или облучение? Это…

Он сделал шаг назад и покачал головой.

— Ладно, сегодня вечером. Я все тебе расскажу сегодня вечером. Просто держи рот на замке, пока.

— Хорошо. позвони мне, если тебе что-нибудь будет нужно. Нравится тебе или нет, Ян, я здесь, и буду рядом с тобой, пока ты не поправишься. Я что-то не припомню, чтобы ты оставил мне выбор относительно переезда к тебе после смерти Купера.

— Инициатива наказуема, — проворчал он и вышел за дверь.

Я провел несколько часов онлайн, изучая все, что смог найти о раке яичек. Сложно понять, чего следует ожидать, когда не знаешь, какая у него стадия, но в любом случае веселого мало. Ни одна из них не выглядит забавной. Хирургическая операция, химиотерапия, облучение. Недели, месяцы или даже годы этого, в зависимости от того, продолжил ли рак распространяться. Я немного успокоился, узнав, что это один из самых излечимых видов рака с очень высоким процентом выживших.

Он также один из наиболее разрушительных для мужчины, психологически. Потеря яичка, части, которая делает мужчину мужчиной, может быть губительной, особенно для кого-то вроде Яна, кто определяет себя через секс и успех у женщин. Я предвижу, впереди у нас будет как минимум несколько тяжелых месяцев. Не знаю, как он собирается утаивать это от Эверли.

Словно услышав свое имя в моих мыслях, звонит Эв.

— Ты сегодня не был в спортзале, поэтому просто хотела узнать, как дела, — беспечно сказала она. Все еще проверяет меня. Какого черта мне ей сказать? Разумеется, я буду больше времени проводить с Яном, визиты к врачу, химиотерапия и все такое. Что же мне делать? Как держать ее и моих братьев подальше, чтобы они не волновались и не стояли над душой?

— Прости, я собирался позвонить. Мы с Яном собираемся заняться переделкой кухни и ванной комнаты Артура. Его сантехника в ужасном состоянии. Ян слегка замотался на работе, поэтому собирается взять небольшой отпуск, чтобы заняться ремонтом дома. Скажи Мэйсону, я тоже буду какое-то время здесь занят, хорошо?

— Ладно. — она спросила с сомнением в голосе. — Ян взял отпуск?

— Ага. Полагаю, у него накопилось немного. — боже, ненавижу врать Эв. Хреново будет, когда ложь откроется в середине, но сейчас, Ян для меня важнее. Я даже не представляю, как бы пережил эти несколько месяцев без него.

— Это точно. Он никогда не берет отгулы. Предоставь их ему, и он использует их на работу в другом месте. Эй! Может ты попробуешь уговорить его провести часть отпуска действительно отдыхая. Ему бы это пошло на пользу.

— Я попробую. А ты и мои братья, можете перестать волноваться, Эв. Со мной все хорошо. Я все время занят.

— Рада это слышать. Кстати, Мэйсон звонил в школу, чтобы узнать, как там Кайл. Ему там очень нравится. — Кайл. Черт, как я мог забыть? Через две недели он узнает. Ему придется, если он приедет во время болезни Яна. Ну да ладно, ничего не поделаешь.

— Хорошо. Ян словно старая озабоченная мамаша.

Эв засмеялась.

— Он милый. Мне пора идти. Звони в любое время, Алекс. Люблю тебя.

— И я тебя. — я завалился на свою кровать, чувствуя себя илом со дна озера. Как только у Яна пройдет шок от всего этого, мне нужно будет попытаться убедить его не держать свою болезнь в секрете.

Он пришел домой рано вечером с огромным пакетом, в котором была курица с гарниром из ресторана фаст-фуд. Мы молча наполнили свои тарелки и стали смотреть Ходячих Мертвецов (Ходячие Мертвецы — американский пост апокалиптический телесериал, в центре сюжета небольшая группа людей, пытающаяся выжить после зомби-апокалипсиса). Мне только недавно удалось увлечь его этим сериалом. Думаю, в ближайшем будущем у него будет уйма времени, чтобы запоем смотреть телевизор. Когда мы закончили есть, и сериал закончился, я взглянул на него, вскинув брови.