Время летело незаметно, тропинка тоже давно миновала самое глухое место и уже приближалась к заимке. Тень же по-прежнему следовала за Мичийэ по пятам, постепенно сокращая интервал. Теперь, если бы девочке вдруг пришло в голову оглянуться, она бы увидела пару ярко-жёлтых глаз, неотрывно следящих за нею. Немногим временем спустя на сером фоне уже можно было различить мощные лапы, высокие треугольные уши и черную мочку носа.

Лес редел, в нём стало заметно светлее из-за увеличившихся просветов между деревьями. Судя по времени и степени усталости Мичийэ, заимка была уже совсем близко; в какой-то момент девочке даже показалось, что потянуло дымком и вкусным запахом чего-то печёного.

Щенок заворочался в своем походном ложе, устраиваясь поудобнее, но вместо того, чтобы спать дальше, забеспокоился и принялся тихонько поскуливать. Мичийэ поглаживала его руками сквозь ветровку и уговаривала потерпеть немножко, но тот трепыхался всё активнее, и в конце концов чуть не вывалился прямо ей под ноги. В последний момент девочка ухватила непоседу за лапу и, не дав упасть, медленно присела на корточки, опустив его на землю. Щенок завалился на бок, досадливо тявкнул, потом, видимо вспомнив, как нужно пользоваться конечностями, хоть и враскорячку, но встал. Мичийэ держала вырывающегося щенка изо всех сил, а он почему-то пытался бежать туда, откуда они только что пришли. Чем крепче Мичийэ его держала, тем громче он визжал и настойчивее пытался удрать. Мичийэ даже немного растерялась: она не могла понять, с чего это вдруг щенку надоело её общество. Однако долго удивляться не пришлось: за спиной вдруг раздался странный звук, которого Мичийэ никогда раньше не слышала. Он был негромким, но на низких тонах, и казалось, что всё вокруг вибрировало ему в такт: и земля, и воздух, и даже в тело Мичийэ. Звук не прекращался и громче не становился, но от него было не по себе. Ощущение липкого ужаса во второй раз за сегодняшний день охватило девочку. Она резко обернулась и почувствовала, как сердце ухнуло и упало в пятки, а ноги стали ватными: всего в нескольких метрах от неё на тропе стоял огромный серый волк.

Зверь стоял, немного пригнув лобастую голову, и не мигая, смотрел на ребёнка. Тёмно-серая шерсть вздыбилась вдоль хребта, и от этого волк казался ещё больше. Волчий нос сморщился, а губы задрались вверх, обнажив огромные желтоватые клыки. Потерянно и жалко выглядела хрупкая фигурка перед грозным лесным зверем; казалось, волк мог раздавить ребёнка одной лапой или одним махом перекусить его пополам. Мичийэ не могла не только пошевелиться, но и дышать, кажется, в тот момент разучилась. Она лишь судорожно прижимала к траве щенка, понимая, что шансов на спасение у них нет.

Прошло несколько минут, а может, это были секунды, а группа на лесной тропе будто застыла. И только маленькому глупому щенку все было нипочём: он пищал и извивался, как червяк, не оставляя попыток вырваться из детских рук. Мичийэ понимала, что долго так она его удерживать не сможет и, слегка привстав, сделала крошечный шажок назад, пытаясь переменить позу. Рычание моментально усилилось, а волк придвинулся ближе. Отчаяние охватило девочку, но она, не спуская со зверя глаз, безотчётно все пятилась и пятилась назад, пока не запнулась о выступающий корень и не полетела вверх тормашками на землю. Падая, она нечаянно выпустила щенка и тот, шлёпнувшись рядом с ней, жалобно взвизгнул и отлетел прямо волку под лапы.

Мичийэ зажмурилась от страха и закрыла ладошками уши, чтобы не видеть и не слышать, как страшный зверь растерзает несмышлёныша. Больно ли ей самой, она даже не поняла; так и лежала, где упала, сжавшись от ожидания неизбежного.

Повисла звенящая тишина, и снова было непонятно, сколько прошло времени: в такие моменты вся жизнь может пролететь перед глазами в один миг. Тем не менее, тишина стояла подозрительно долго; по всем меркам, за это время уже что-то да должно было бы произойти.

Мичийэ немного ослабила ладошки – тихо. Ни жалобных воплей, ни грозного рычания. Только какое-то тихое то ли чавканье, то ли хлюпанье. Хлюпанье?.. Девочка чуть-чуть приоткрыла глаза и… села, в изумлении уставившись на происходящее: щенок пританцовывал на дрожащих лапках перед самым волчьим носом, а зверь самозабвенно вылизывал малыша огромным, как лопата, языком. «И-и, и-и!!!» – в восторге пищал щенок. «Хлюп-хлюп!» - отвечал ему волчий язык.

«Мамочки, да что же это?!» - про себя воскликнула Мичийэ, и тут же чуть не хлопнула себя ладошкой по лбу: щенок! Откуда тут мог появиться щенок?! В глухой тайге, вдали от человеческого жилья?! Морок, навеянный обеденным сном, рассеялся, и невероятное стало очевидным: в ловчей петле запутался вовсе не собачий щенок, а волчонок, который в силу возраста еще не чувствовал опасности и из любви к приключениям совал любопытный нос куда ни попадя.

Теперь-то Мичийэ стало понятно стремление щенка вырваться из ее объятий: он проснулся и почуял близость родителя, который, судя по всему, наблюдал за историей спасения с самого начала. А потом несколько часов шёл за девочкой по тропе, не теряя спасительницу из вида. Умный зверь знал, что малышу ничего не грозит и, более того, что все действия детёныша человеческого идут волчонку на пользу. Понял волк и то, что за пазухой у Мичийэ временно обездвиженный малыш куда скорее попадет в нужное место, чем если бы ему самому пришлось ковылять на покалеченных лапах. Поэтому волк и позволил Мичийэ нести малыша, но как только волчонок оправился (а может, девочка уже дошла туда, куда было нужно!), родитель потребовал своего ребёнка назад.

Как только в голове Мичийэ все паззлы сложились в ясную картинку, у неё появился шанс и на собственное спасение. Она немного успокоилась и потому быстро вспомнила известные ей случаи встреч человека с волками. Поразмыслив немного, она очень медленно подобрала ноги, затем оперлась руками о землю и так же медленно и плавно встала сначала на четвереньки, а затем и на ноги. Волк всё ещё занимался волчонком, но не переставал посматривать и в её сторону. Он моментально заметил движение, снова вперил в Мичийэ пронизывающий взгляд и опять зарычал, но уже не угрожающе, а как бы предупреждая: «Моё! Не подходи! Не трогай!»

Мичийэ, если честно, подходить к волкам совершенно не хотелось; предположив, что их интересы совпадают, она снова попробовала сделать шажок назад. Потом ещё один, и ещё. Волк тоже, по-видимому, не возражал, потому что по-прежнему не делал никаких попыток остановить или догнать девочку. Мичийэ не знала, насколько он твёрд в решении не сожрать её на ужин, и решила не испытывать судьбу, маяча у него перед глазами. Она повернулась боком, чтобы видеть одновременно и тропу, и волков, и потихоньку, приставным шагом, стала отходить все дальше и дальше от зверей. Отойдя на приличное расстояние, она рискнула повернуться к ним спиной и ускорила шаг, затем пошла еще быстрее и, наконец, побежала что было сил, торопясь к показавшейся вдали заимке. К бабушке, на запах дома, дыма и долгожданного покоя.

Выбежав в изнеможении из леса, она перешла на шаг и внимательно всмотрелась в знакомый пейзаж. Наконец, напряжение спало, и улыбка озарила её личико: у открытого окошка лесной избушки она увидела знакомый силуэт в светлом фартуке. «Бабушкааааа!!! Я здееееесь!!!» - и вприпрыжку побежала по дорожке к распахнутой настежь двери.

И, конечно, Мичийэ никак не могла видеть, что внимательный волчий взгляд провожал её до тех пор, пока она окончательно не скрылась из виду, а волчонок так и вообще порывался вскочить и побежать за ней следом. Правда, попытку тут же пресекла огромная лапа, прижавшая малыша к земле: «Куда? Лежи!»

…Маленькая Мичийэ даже не подозревала, что всё это время, от самого её дома, стая нелюдей шла за ней по пятам. Убийцы не заметили её около дома, но засекли, когда она пробиралась к лесу. Решив, что на пустынной дороге расправиться с ребёнком будет проще простого, они дали ей войти в лес, но не зная о тропе, тут же потеряли Мичийэ из виду. Такой прокол привёл их в бешенство, и они чуть не передрались между собой, выясняя, кто виноват и что теперь делать. После бурного совещания, банда по какому-то только им известному принципу разделилась. Часть вернулась назад и поодиночке рассыпалась по лесу, исчезнув из вида; оставшиеся двинулись дальше. Шли довольно быстро, но настороженно, прижимаясь к обочинам и сосредоточенно сканируя окрестности. Всякий раз, когда на дороге им мерещилось движение, они быстро и бесшумно исчезали из виду, находя укрытия в кустах и придорожных зарослях.