Но недолго длилось счастье дяди Вити. В свиной колбасе стало попадать на зуб что-то неколбасное. И сало и шпиг — с помойным душком. И от торговли претензии пошли, что в свинине — ноль свинины.

Директор совхоза сходил на свиноферму и упал в обморок.

Оказалось, что система изготавливает колбасу и другие мясопродукты, из чего угодно, только не из свиней.

Система разит направо и налево любую другую живность: кошек, тараканов, крыс, собак, голубей, лошадей. Даже алкоголик-сторож пропал без вести где-то в этом районе. Живность заманивается всякими приманками, потом всасывается пневмозаборником в специальное помещение и там бьется насмерть током. Кроме того, необходимые белки, жиры и углеводы добираются с помощью пневморукавов из баков с помоями и выгребных ям.

На следующий день собрались у свинофабрики мясники. Крепкие бородатые мужики с ножами и топорами пошли в атаку со всех сторон.

И захлебнулись в жидком навозе, которым система залила подступы к свинофабрике.

Тогда вертолет спустил мясников сверху. Они разобрали кровлю, и пошла кровавая потеха.

Мясники резали по плану и сверх плана, всех бы поубивали, если б дед Прогресс не вступился за животных. Вспомнил дед лихую молодость и начал садить по окнам с двух дробовиков…

Явилась — не запылилась комиссия из областного центра и начала копать да вскрывать.

Вывод был однозначен: мысленные протесты свиней против смертной казни показались системе крайне убедительными. Особенно после тщательного копания в банках юридических данных и знакомства с женевской конвенцией.

А вообще-то биоинтерфейсы предназначалась для людей, сельских механизаторов, а не для каких-то хрюкающих тварей.

Местные начальники получили по выговору и поникли головами, обиделись. Никто им ничего толком не объяснил, а сами опять не сообразили. А почему не сообразили?

Потому что старшие товарищи учили их не соображать, а выполнять производственные задания. Так решили участники совместного распития традиционного утешительного яда в здании районной администрации.

Председатель совхоза вместе с руководителем комиссии съездили потом на рыбалку. Клев был хороший, и хотя отправились они злые, но по ходу дела успокоились и даже подружились.

Поэтому ограничились увольнением заместителя по правам животных. Ну, а с дяди Вити чего возьмешь?

Сам же дядя Витя мучался мыслями: то ли оболочка хотела его подставить, то ли свиньи действительно ничем не хуже людей. В любом случае надо доставать мощное программное обеспечение для более тонкой обработки свинских желаний, и совмещения их с общественными потребностями…

Директор ему на это официальное добро не дал, даже руками замахал, мол, прочь с глаз моих, постылый. Дядя Витя решил все устроить частным образом, чтобы облагодетельствовать родное хозяйство внезапно, на манер сюрприза, а заодно и честь свою спасти. Собрал монатки, для прикрытия миссии взял заказов на покупки у односельчан. Настюша, смущаясь и краснея, как маков цвет пополам со свеклой, сама попросила привезти ей полупрозрачные трусики пятьдесят второго размера.

Отягощенный заботами ворвался дядя Витя в город на рейсовом вертолете. Прямо в аэропорту ровно улыбающиеся служительницы прилепили ему к запястью маленькую пиявочку биоинтерфейса (БИ), чтоб его кибероболочки понимали. Пиявочка пощипала кожу и приросла почти что намертво.

А за ухом дяде Васе приклеили радиосетевой приемник-передатчик, токер, чтобы он получал в звуковом виде распоряжения тех самых оболочек.

После того чувствовал на себе дядя Витя день-деньской неусыпное внимание, что свинка в его хозяйстве. Кругом, как оказалось, понатыкано рецепторов этих оболочек, получающих сигналы от его биоинтерфейса. Да и видеодатчики подглядывают, когда впрямую, когда исподтишка. И через токер оболочки ему без устали долдонят, как ему уцелеть среди всех опасностей — будто он не в городе, а в джунглях.

Туда не ходи… сюда ходи… не останавливаться… постой… отдохни… не трожь… хватай… дыши… не дыши… И в самом деле, оказалось, в городе хлопот побольше, чем в джунглях.

На лифтах и самодвижущихся дорожках едут люди и товары во всех направлениях. То трубу прорвет, то кислотный дождь окропит, то воздух вдруг станет нехороший, то солнце неприятное.

Повсюду дядю Витю не только спасают, но и умиротворяют, чтобы не было стресса. Приятный свет, даже в самом глухом закоулке, прямо из стен сочится; ненавязчивая музыка, которая слегка щекочет мозжечок, как будто из тротуара льется; благовония пованивают, создавая легкий дурман; какие-то металлические штуки, похожие на цветы, раскрываются и захлопываются, мелодично позвякивая, и даже сообщая, что их нельзя трогать руками.

А в токере каждые полчаса непонятный, но приятный бубнеж под названием “мантра” — дядя Витя удивился, что индийский мат столь здорово звучит. И от такого непрерывного кайфа спорить не хочется, хотя иногда и надо…

Пошел дядя Витя на выставку-продажу программного обеспечения, что на первом этаже в Эрмитаже, а какая-то надзирающая оболочка его туда и не пустила вовсе. Ударила поролоновым кулаком по шее и словами уязвила: “Эй, куда попер? Ошибся адресом, милок, тебе в греческий зал”. В общем, куда надо не попал, со специалистами не посовещался. Хотел подловить какого-нибудь у входа, но специалист, завидев интересующегося дядю Витю, сразу шарахался.

Пришлось взять некий кибернетический объект с элементами искусственного интеллекта у небритого спекулянта под большой кавказской кепкой. Волнительная проверка покупки откладывалась до живого эксперимента в Пустомерже.

Тут дядя Витя стал впервые ощущать, что оболочки он, в общем-то, не любит. Одна из них заслала его в город, а другие принялись куражиться. Но при всем неудовольствии запросы односельчан предстояло удовлетворить в точности.

После общения со спекулянтом дяди Витина мошна сильно сморщилась и похудела. По такому случаю нашел он центр общественной помощи, где выбил особую чип-карту “для социально слабых и умственно отсталых”. С такой картой можно жить по потребностям, не имея особых способностей.

Отправился потом в большой магазин. Прочитал дядя Витя про нормы отпуска товаров по чип-карте, но решил на этот раз не быть чайником и слукавить. Зашел один раз, отоварился, оставил пакеты в камере хранения. Снова сделал ходку в магазин и спрятал пакеты, и опять повторил операцию. А на выходе, уже после кассы и камеры хранения токер шепнул ему: “Ты сам этого хотел”.

Луч лазера создал канал ионизации, сверкнула зеленая молния и сраженный ей дядя Витя пал на землю едва живой, рассыпав вокруг себя покупки. Прибежали контролеры, охранники, одели шляпу на сотрясенную голову дяди Вити, проверили чеки, сличили его портрет с физиономиями, находящимися в розыске. Потом вложили ему сумки в руки и вывели за дверь, чтобы он шатался уже на улице.

— Во паскуда, три раза туда-сюда просвистел, и никто ничего не заметил. Нет, надо было ему еще рыло начистить,— сказал охранник.

— Как бы нам самим рыло не начистили. Ведь молнией-то можно звездануть только уголовника, а такого олуха, как этот, лишь предупредить звонком. Хорошо, если он деревенщина неотесанная и в суд не подаст,— резонно заметил директор и обернулся к системотехнику.— Ну, так почему ведете огонь по социально слабым и умственно отсталым?

— У кибероболочки был сбой при декодировании мыслесигналов, информация оценена неверно. Но и дядька с каким-то прибабахом, зуб даю. И вообще, оболочка у нас свежая, зеленая еще, можно сказать…

— Свежая, зеленая, вы что на базаре?— уверенно нахамил директор.— Дайте-ка весточку про этот темный случай в Службу Санации.

Тем временем колеблющийся на ветру дядя Витя захотел поскорее добраться до гостиницы “Ленинград”. Там ему, как труженику села, предоставили лежачее место на втором ярусе в общей спальне для социально слабых и умственно отсталых. На первом ярусе, как и полагается, помещались ветераны труда, пенсионеры, на третьем молодежь, неформалы всякие. Так желательно было б сейчас протянуть ноги на своей заслуженной койке, но такси-роботы, робобусы, зля его, не спешили на вызов. Колени дрожали, язык присох, очень хотелось заглотить пива, которое хранилось у него в номере под подушкой. Дядя Витя нащупал потной рукой в кармане скомканную денежку и решил рискнуть своими финансами. Замахал частнику, который как раз выезжал из подворотни дома напротив. Водитель заметил, решил помочь лоху.