Последнее слово Лимонов произнес так тихо, что Андрей Андреевич едва расслышал.

На душе стало полегче. Ничто так не раскрепощает человека, как чужие унижения.

— Да что ты, Лимоныч. Ну и ну. Сзади?

— А что спереди, что ли? Он же не француз. Сзади и вставил. Такие теперь нравы у молодежи. Да какая это молодежь, мутанты, бля. Культ удовольствий превыше всего. Скоро их клонировать еще начнут, потому что сами не размножаются. И что самое любопытное. Когда однополчанин мой наконец в милицию пошел и менты стали разбираться, то выяснилось, что у зятя алиби железное. Он в этот день в командировке был, в Москве, и там его разные люди видели.

— Вранье, конечно, — приговорил Андрей Андреевич невнятным голосом. Он тщетно пытался вырвать из воблы хоть маленький кусочек, однако зубоупорная рыба стояла насмерть. — Свидетели куплены, менты тоже.

— Так-то оно так, — сказал Лимонов, наглядно показывая, как надо кромсать рыбку.- Но мой однополчанин в это поверил. Более того, он решил, что у зятя двойник есть.

Такое завершение истории снова добавило горечи. Двойник, на которого всё можно списать — это утешение для недоразвитых отставников. Поясница, как бы в знак протеста против белиберды, заныла еще сильнее. Андрей Андреевич подумал, что у него сейчас плохая компания.

Ведь он — бывший вундеркинд, победитель математических олимпиад и шахматных турниров, главный симпатяга университета. Тридцать лет назад он смонтировал в сарае первую советскую персональную ЭВМ. В отличие от аналогичной разработки Джобса эта машина оказалась невостребованной современниками, а потомками тем более. Четверть века назад Андрей Андреевич написал для своей машины операционную систему, которая даже в сарае легко позволяла копировать файлы с твердого диска на бумагу, картон, магнитную ленту и даже хлопчатобумажные ткани.

Копирование. Могут ли быть у человека копии? Темные двойники, тени? Допустим, над ним издевнулась не Лена, милая и вежливая девушка, а ее двойник? По древнеегипетским поверьям у человека, между прочим, пять душ; целая душевная команда получается. Из них одна, Ка, является своего рода двойником…

Тьфу ты, бред Лимоныча заразным, приставучим оказался. Андрей Андреевич почти с ненавистью посмотрел на отставника, мирно грызущего леща… А академический институт, которому было отдано десять лет жизни — это не бред? Да там начальство интересовалось лишь квартальным отчетом, а лаборатории использовались под казино и стриптиз. А «Диджитал Раша», где толпа менеджеров зарабатывала себе на мерс и джакузи, перепродавая чужие программы — это не бред? И что такое «Малина Софт», где отсиживаются уголовники в промежутках между преступными деяниями? А впереди — только бомжатник и остановка ниже уровня грунта в безымянной могилке. Зато все эти годы взмывал вверх его заграничный двойник, даже целая серия двойников (Билл, Стив и прочие), которые реализовывали его концепции, которые выдаивали из остального мира идеи и деньги.

Согнувшись под грузом неудачной жизни, чуть не позабыв портфель, Андрей Андреевич продолжил горький путь домой.

Когда он отправлялся спать, накачавшись снотворными и обезболивающими, то был уверен, что назавтра проснется совершенно больным и разбитым. Но утро ошеломило его.

Боли не было ни в ноге, ни в пояснице. В теле ощущалась легкость, хоть прыгай с ветки на ветку. И даже есть не хотелось.

Андрей Андреевич перебирал карточки, выискивая те, на которых имелись карандашные исправления. Исправления были сделаны уже после того, как данные с карточек были введены в компьютер. И сейчас ему надлежало откорректировать сведения в машине на основании этих карандашных каракулей.

Почти ничего не разобрать, каракули сливаются в сплошной арабский орнамент. Да еще среди карточек попадаются повторные. Он наверняка наделает кучу ошибок, после чего начальница проедется по нему как каток и размажет по паркету. Зато с этой работой чудесно справляются девушки с двумя шустрыми глазками и одной извилиной, по которой лихо, словно по автостраде, носятся несложные мысли.

Сзади послышалось хихиканье и Андрей Андреевич обернулся. Однако у всех сослуживцев были вялые лица, убаюканные мерцанием экранов. И снова такое же хихиканье. А следом кто-то слегка шлепнул Андрея Андреевича по затылку. Он резко мотнул головой и заметил темную неясную фигуру на самом краю поля зрения.

Дверь в комнату отворилась и в дверном проеме появилась Лена.

— Вы вчера бачок в женском туалете испортили, Андрей Андреевич, — сказала она голосом существа, сделанного из жести.

Сослуживцы моментально оторвали рыла от экранов. Картинно закатили глаза. Оскалились. «Андрей Андреевич долго искал себя и наконец открыл в себе женщину. Давайте подарим ему на день рождения станок для бритья ног, а иначе как колготки-то носить».

Андрей Андреевич секунд десять собирал из осколков свою волю и решимость.

— Элен, милочка, ты бы хоть намекнула начальству, что я по твоей просьбе туда полез.

Но Лена не отреагировала.

— Я не понимаю о чем это вы, Андрей Андреевич. Начальство распорядилось, что бы вы бачок починили. Если придется мастера вызывать, то за вызов вычтут из вашей же зарплаты.

И Лена гордо удалилась. Она вела себя так, как будто она и не Лена вовсе. Андрей Андреевич разложил карточки на две стопки: проверенные и непроверенные. Затем вышел в коридор. У двери женского туалета он замер. А если внутри кто-то есть? Андрей Андреевич наклонился и заглянул в замочную скважину. Взгляд не успел сфокусироваться, потому что пожилому человеку дали пинка в задницу. Получив ускорение, Андрей Андреевич стал перемещаться в пространстве; он распахнул головой дверь туалета и даже проехался на животе на полу.

В конце печальной траектории Андрей Андреевич осознал всю глубину своего падения. Голова после удара о дверь была затуманена, в пояснице как будто граната взорвалась, нога тяжело пульсировала. Если вчера ему удалось счастливо избежать худшего, то сегодня его здоровье разрушено окончательно. А унижение какое — с ним поступили как с уличной жучкой!

— Опять ты подглядывать полез. Я ведь не дама. Чикаться не буду.

Андрей Андреевич с трудом оторвал лицо от пола. Над ним стоял, слегка покачиваясь на крепких ногах, вчерашний брюнет. Георгий Леонардович. Кадровик, атлет, полубог.

«И вставать не хочется», — подумал Андрей Андреевич.

— С пола лучше видно? — поинтересовался Георгий Леонардович.

Пожилой человек с кряхтением поднялся и, полусогнувшись, оперся на подоконник. И, хотя Андрея Андреевича одолевали разнообразные болевые ощущения, он увидел, как к зданию подходит Лена под руку… с этим же самым брюнетом!

Значит, здесь, в туалете, двойник Георгия Леонардовича, наглый омерзительный Ка!

— Дополнительные уроки еще требуются? — упиваясь победой, спросил Георгий Леонардович номер два.

Так и не распрямившись Андрей Андреевич рванулся к двойнику и врезался головой в его живот. Лжекадровик, утробно выдохнув, согнулся. Андрей Андреевич распрямился и, выхватив из кармана связку ключей, ударил противника сбоку по голове. Тот упал и, резко дернувшись, замер.

Пальцы Андрея Андреевича были испачканы кровью. Она же текла из-за уха поверженного полубога. Георгий Леонардович не дышал и зрачки его не реагировали на свет. Всего лишь один удар убил его.

Где-то минуту спустя Андрей Андреевич вышел из шока и снова осознал, что лежащий на полу — только двойник, не более. Ненастоящий Георгий Леонардович уже приобрел вид покойника со стажем. На оголившейся нижней челюсти было видно пять золотых зубов. С оригиналом такого бы не случилось. Еще пару минут спустя брюнет номер два превратился в горсть праха. Андрей Андреевич срочно собрал его метелкой и спустил в унитаз. Чужая кровь на его пальцах теперь напоминала обычные чернильные кляксы.

Остаток дня у Андрея Андреевича прошел прекрасно. Поясница даже не напоминала о себе, нога была как новенькая. Андрей Андреевич ясным взором сканировал ранее недоступные каракули на карточках, легко отбраковывал повторные и неверные записи. Зрение не уставало, память работала как у молодого арифмометра. Он сделал работы в два раза больше чем обычно. Он улыбался и впервые за последний год удачно шутил с сослуживцами. Идти в пивную после работы ему уже не понадобилось…