И я услышала вдох, тяжелый, со скрипом, но вдох живого человека. Под своей рукой я почувствовала, как его сердце постепенно делает несколько неуверенных ударов, а затем уже входит в ритм, возвращая музыку в жизнь или жизнь в музыку. Оно билось пока еще слабо, но обещало набрать обороты.

Я открыла глаза и с удовлетворением увидела, как грудная клетка его вздымается.

— Никуда ты от меня не уйдешь, — слезы снова закапали из моих глаз, но теперь уже от радости и облегчения, что он жив.

— Ки, что ты наделала, — Макс сказал это так тихо, едва шевеля губами, что я даже подумала, что мне показалось.

Я обхватила его руками и вернула нас домой. Вернее туда, где был его дом.

Пожар потушили, но все здание было усыпано обгоревшими предметами быта, залитыми сверху водой, окна отсутствовали, а вокруг работали пожарные, полиция и медики, за которыми я срочно побежала, чтобы Максу оказали помощь.

Вокруг дома все было уставлено машинами, с поврежденными кузовами и разбитыми стеклами. Также у магазинов отсутствовали витрины, избитые градом.

— Апокалипсис какой-то. Кто-нибудь серьезно пострадал? — спросила я у врачей.

— Точных данных нет, но вроде никто не умер. Хотя сегодня много граждан с травмами разных степеней. Что за день такой?! Посреди лета град. Да еще такого размаха. Господь совсем с ума сошел.

Я опустила голову с тяжелым сердцем, осознавая полностью свою вину. Не знаю, что происходило с погодой, но здание сгорело точно из-за меня.

— Кир, тебе, действительно, надо поспать нормально, а не в этом кресле. Ты выглядишь ужасно, — Лера печально погладила меня по руке. Мои, почерневшие на концах, обожженные пальцы заныли. – Прости, я забыла. Ты сняла повязки? Должно быть, так больно.

— Нет, почти прошло, — я сказала всем, что раскаленная железка придавила Макса, и мне пришлось ее убрать с него. На самом же деле, видимо, новые способности спровоцировали ожоги на руках.

— Слава богу, все обошлось. Целое здание сгорело, вокруг падали огромные льдины, способные проломить голову человеку, но никто не умер. Чудеса.

— Только больницы заполнены ранеными, — с грустью заметила я.

— Все-таки нереальное везение. Есть прок от новых технологий в нашем доме. Ой, в нашем бывшем доме.

— Вы еще и без дома остались, — покачала я головой.

— Ну, во-первых, все застраховано, но заплатят не скоро, конечно. Но есть и хорошая новость.. Это во-вторых. Помнишь, я говорила, что согласовала покупку квартиры с родителями? Это была частично правда. Мы уже все купили. Я хотела торжественно съехать, но теперь придется взять его пожить с собой. Естественно, на моих условиях. Тебе я тоже буду рада.

— О поздравляю! Спасибо.

— А теперь иди поспи. Вечером прилетят родители, а ты в таком виде. Наша маман упадет в обморок от такой невестки.

— Я не думаю, что меня можно так назвать. Я люблю Макса, но…

— Какие могут быть но, когда вы так смотрите друг на друга?! Да я мечтаю, чтоб на меня так смотрели.

— А Егор? – я смутилась, что коснулась ее личной жизни.

— Пока рано что-то говорить. Я за кофе, — Лера тоже покраснела и, мило улыбнувшись, выскользнула за дверь.

Макса перевели из реанимации. В себя он приходил несколько раз, но всегда не долее, чем на несколько минут. Его накачали обезболивающими и снотворным, поэтому в мгновения прозрения он был сильно дезориентирован и мало что говорил. Обшаривая палату взволнованным взглядом, Макс всегда успокаивался, увидев меня. Перед тем, как снова закрыть глаза и уйти в мир снов, он успевал послать мне улыбку и сжать мою руку в своей, заставляя каждый раз мое сердце бешено биться.

Врачи сказали, что он идет на поправку и его здоровью ничего уже не угрожает.

Ну кроме меня, конечно.

Хотя вроде в последние три дня я не путешествовала, не кидалась крупногабаритом, не метала молнии и не расщепляла живых существ, все равно мною владел страх, заставлявший помнить, что ничего не закончилось, и я все так же опасна для Макса и всех окружающих людей.

Что мне делать дальше, я еще не думала. Не заглядывала так далеко. Мое сердце было с ним каждую секунду. Оно билось в унисон с его, пропуская удар, когда я ощущала, что он волнуется. Кажется, после проникновения моего сознания в его, между нами осталась связь. Наверное, как у близнецов. Говорят, что они чувствуют друг друга по-настоящему. И когда одному плохо, страдает другой.

А по мне, так и бывает у любящих друг друга людей. Только что делать, если один из них не человек вовсе, а чудовище в милом девическом обличье?

Кто я вообще? Как мне дальше жить, если моя злость может немедленно разложить живое существо на атомы? А в минуты гнева неконтролируемые молнии поджечь половину квартала?

Я ощутила, как теплая твердая рука опустилась мне на плечо. Волны спокойствия и воодушевления накрыли меня, вызывая положительные эмоции.

— У него все будет хорошо. Он поправляется. Это благодаря тебе.

Я повернулась и посмотрела на говорившего человека. Лицо его было знакомым. Что-то колыхнулось в душе при виде его дружелюбной улыбки и синих глаз.

— О чем вы?

— Извини мои манеры. Я просто рад видеть тебя и Макса живыми и невредимыми. Меня зовут Александр.

Я вспомнила фотографию брата, которую показывал Макс. Там он был гораздо юнее. Передо мною же сейчас был повзрослевший мужчина со взглядом мудреца.

— Алекс. Брат Макса. Я рада с тобой познакомиться.

— Мы не совсем братья, и с тобой уже знакомы, но это долгая история. На эту тему поговорим позже. Мы должны идти, пока не вернулась Лера или не очнулся Максим.

— Куда уйти? – я не поняла.

— Я пришел, чтобы забрать тебя туда, где ты должна быть. Домой, в твой мир. Здесь тебе нельзя оставаться.

— Почему? – спросила я, хотя сама знала ответ. Холодок пробежал по моей спине.

Он вздохнул и сел на стул, стоявший в конце палаты:

— Для этого места ты опасна. Ты и сама уже поняла это. Тебя держит здесь только Макс. Но без тебя ему будет лучше. Нейрофаги преследуют тебя, потому что ты нарушаешь правила этой вселенной. Они будут продолжать выслеживать тебя дальше. А вместе с тобой и его. Это его мир. С ним все будет в порядке.

— Они не тронут его, если меня не будет рядом?

— Нет. Прости, что говорю тебе это лишний раз, но ты и сама знаешь, то, что он здесь, это косвенно твоя вина. Ты и я… — нам не место в этом мире. Мы должны уйти, потому что опасны для них. Для всего вокруг. Ты могла уничтожить целый город, планету, а возможно всю эту галактику, нанеся огромный урон для… многих. Импульс был мощности, санкционировать которую можно только по разрешению комиссии. Рядового человека судили бы на месте. У тебя же есть возможность оправдаться.

— Меня будут судить? Накажут?

— Накажут – это вряд ли, — он усмехнулся. – Твои родители не допустят.

— У меня есть родители?

— Да, я пришел за тобой и отведу тебя к ним.

— Хмм.

— Знаю, Киара, тебе трудно мне довериться, ты меня не помнишь, но мы дружили с детства. Очень хорошо дружили.

— Как ты меня назвал?

— Киара.

— Ответь мне на один вопрос. Кто я? И что со мной происходит?

— Это два вопроса. Я отвечу на них, а потом мы уходим. Договорились?

— Хорошо.

— Ты не чудовище. Ты Киара из рода Стратим. Здесь на Земле в славянской мифологии ты упоминаешься, как Стратим, морская повелительница бурь, в древнегреческих мифах, как Посейдон.

— Я бог? – думала, к этому моменту уже не смогу полноценно удивляться, но… что за черт?!

Александр рассмеялся.

— В каком-то смысле. Так считали древние люди. Но все гораздо сложнее. Твой род очень старинный. Эта планета, да и вся Солнечная система – лишь часть владений вашей семьи.

— Что? Как это владение?!

— Я ответил на три вопроса вместо условленного одного. Остальную информацию ты получишь там, куда я тебя отведу.

— Хорошо, а как же Макс?