Мне почудится голос настолько родной и знакомый,

Что вдруг вспыхнувших слез невозможно сдержать.

Он когда-то привёл к чуду, к детству в ласковом доме,

А теперь – уведёт в неподвижные будни опять.

Лёгок путь этот будет, как с горки дворовой. Конечно!

Правда, снова подняться по тёмному льду – не успеть.

Остающимся станет морозно, тревожно и снежно,

Ну а мне – невозможно их успокоить или согреть.

Мне судьбой уготовано тоже прийти за другими,

За теми немногими, кто предо мною в долгу.

Ну, а долг – это жизнь,

Жизнь, да прежнее детское имя...

Но я быстро за ними прийти не смогу,

Не смогу.

* * *

Не знаю я, что вдруг произошло:

Разбилось, будто бы, какое-то стекло…

Не наяву, похоже, не во сне,

А где-то там, наверное – во мне.

И понял я, что жизнь моя ушла,

Не завершив, конечно, все дела.

Но мне на жизнь не следует роптать:

Привычка у неё – всего не завершать,

А уходить, не ведая покоя,

В другое тело и во всё другое.

Весть

Вой собак под горой…

«Эй, хозяин, открой,

И прими запоздалую весть.

А приняв, не скорби,

Скарб с собой не бери:

У тебя только миг, чтоб присесть.

А потом не забудь

То, что пройдено:

Путь

Начинается снова, поверь.

Там, за тёмной стеной,

Будет мир и покой.

Выходи за тяжёлую дверь.

Я тебе помогу.

У меня на веку

Было много подобных дверей.

Ты не бойся: ведь страх…

Что ты держишь в руках?

Эка тяжесть… Бросай поскорей!

Тяжесть там не в чести:

Вес мешает идти,

А тем более – просто лететь.

Уж пора верить в то,

Что легко, как листок, –

Что не золото и не медь.

У последней межи

О былом не тужи:

Кое-что сохранится и впредь.

Как войдёшь в мир иной,

Будешь синей звездой

Вечно светом вчерашним гореть.

Ты почувствуешь здесь,

Что бессмертие – есть;

А его источник простой:

Усмирив свою прыть,

Станешь ты, стало быть,

Постоянною величиной».

После крушения

Когда погаснет солнца круг

Совсем и навсегда,

Когда исчезнет с неба вдруг

Последняя звезда,

И прошлых дней счастливый след

Растает в свой черёд,

И даже запредельный свет

До сердца не дойдёт,

Когда останешься без всех

Один во тьме глухой,

Не совершай печальный грех,

Махнув на жизнь рукой.

Из тьмы, что у тебя внутри,

Ты в холод не беги,

А уголь мрака собери –

И чем-то подожги.

Пусть будет искрою – твой гнев.

Он, тьму воспламенив,

Сожжёт в безжалостном огне

То, что тебя темнит.

Сожжёт не боль, а бред и тьму.

Их них – восстанет свет,

И ты увидишь всех, к кому

Забыл счастливый след.

А этот новый свет – он весь

В тебе. Теперь сложи

Никем не сложенную песнь

О пламени души,

О том, что в угольном огне

Не всё перегорит;

Печаль останется на дне

Души, быть может – стыд.

Потом – придёт и новый друг,

Лишь крикнешь: «Покажись!»

А с ним начнётся новый круг,

Уже другая жизнь.

Ты станешь вновь не одинок,

Кому-то – дорогим...

И вот тогда настанет срок

Оставить всё – другим.

Завещание

Ни поместья, ни кареты,

Ни набитых сундуков…

Я не нажил вещи эти

Для семьи и для веков.

Ни теорий, ни религий,

Ни напутствий для семьи,

Оставляю только книги

(Книги, впрочем, не мои).

Может быть, ещё чего-то

Оставляю – вы уж там

Разбирайтесь, коль охота

Ворошить вчерашний хлам.

Я гореть не прекращаю,

Но сказать уже пора:

Ничего не обещаю,

Только угли завещаю,

Что родятся из костра.

Угольки – такая штука,

Что хранят вчерашний жар.

Завещаю дочке с внуком

Ими греть свой самовар,

Посыпать углём все тропы

В огороде,

Чтобы мог

Каждый бегать, как в Европе,

Без резиновых сапог.

Завещаю им не имя,

А костра неверный след.

Пусть углём непогрешимым

Мажут лица, словно гримом,

Для веселья долгих лет.

Детская жизнь

Пусть смысла нет, и поиск безнадёжен

Конечной истины, которую лишь Бог,

Возможно, знает (иль не знает тоже?),

А жизни срок почти уже истёк,

Не огорчайся: нам даны подсказки,

Как школярам на грифельной доске, –

Листвы осенней цирковые краски,

Узор, оставленный волною на песке,

Рассвета летнего весёлая соната,

А вечером – немая краснота заката.

Пусть нет решения запутанной задачи

Ни в середине жизни, ни потом, в конце,

Смотри – мальчишка беззаботно скачет

И нет печали на его лице.

Он любит жизнь не потому, что цели

Достиг сегодня, просто – день хорош:

Как этим утром славно птицы пели,

Ну а сейчас идёт весёлый дождь.

Он рад тому, что мама обещала

Поехать завтра вместе с ним туда,

Где пароходы дремлют у причала

И где течет широкая вода.

Он счастлив, путь-дорогу ожидая

Туда, где не бывал пока,

Где чудный мир от края и до края

Откроет для него могучая река –

Тот мир, что будет там, на пароходе

Так близок – руку протяни! –

Селенья, города и всё, что есть в природе,

Что мимо и сквозь них проходит…

Как с мамой будут радостны они!

Потом, усвоив часть людских историй,

Поняв (чуть-чуть) и правду, и обман,

Под вечер, вдалеке они увидят море,

А может быть – великий океан…

Куда ж они плывут? Зачем? Расстаться с прошлым?

(О, только бы не наскочить на мель!)

Пока плывёшь – всё кажется возможным,

Им надо плыть – и только в этом цель.

… Когда же борт большого парохода

Пристанет к берегу неслышно, словно плот,

Тот мальчуган, уставший от похода,

Прижавшись к маме, вечером уснёт.

Утро

Открыта дверь. Неведомое утро.

Трава седая, чей-то свежий след.

Ребячий смех. Он так звенит, как будто

На свете горя нет

И смерти вовсе нет.

Конечно – нет! Сегодня жизнь не в тягость,

Хотя и давит груз прошедших лет.

Я этим утром с детскою отвагой

Смотрю на свой закат, как на рассвет.

Спасибо им – смешливым детям, внукам

За эту дверь, раскрытую вовне,

За то, что вижу неразрывность круга

Вокруг себя и – пусть чуть-чуть –

Во мне.

СОДЕРЖАНИЕ

Две родины. Цикл стихотворений………………………………….3

Эволюция жизни. Цикл простодушных стихотворений………………………………..14