***

И они спустились. В тесной связке, шаг за шагом пройдя по смертельно опасной тропе. На 8200 их встретил окоченевший Данила и защёлкнул карабин своей страховки на поясе Мики. Так и пришли они в лагерь — ослепший финн между двумя полумёртвыми русскими. Гора их отпустила.

Они упали в руки шерпов, которые ждали их на Южном седле. Мику забрал лидер американской экспедиции, эвакуировал в Базовый лагерь, а потом отправил на вертолёте в госпиталь в Катманду. Стрельников с шерпами отогрели Федю и Данилу, и тоже спустили вниз — лучшее лекарство в горах. Добрый доктор в Базовом лагере лечил их отмороженные пальцы и носы. Тот же доктор ухаживал и за Пурбой, который застенчиво улыбался и уверял, что совершенно поправился. Они бесконечно спали и ели то, что приносили кухонные мальчики, пока не смогли передвигаться по лагерю самостоятельно.

— Федя, как ты думаешь, нашему экспедиционному врачу можно доверять? Он мне не нравится. Он говорит, что с коленями всё нормально, но откуда эти странные трупные пятна?

20 мая

Катманду плескался в океане свежего ароматного кислорода. Пока группа ждала прибытия оборудования из лагеря, Быстров гулял по городу, вдыхая и впитывая Непал как воздух. На Дворцовой площади, где оглушительно звенели колокола, кричали дети, а под ноги падали паломники, он потерялся среди миниатюрных храмов и золотых статуй Будды. Толкаясь между хиппи и рикш, он прошёлся по окрестным рынкам и купил домой сувениры. Его опалённое солнечной радиацией лицо, белые круги у глаз и забинтованные руки говорили сами за себя. Иногда к нему подходили люди, бесцеремонно задавали вопросы. Он отвечал, что нет, не покорил, вынужден был прервать восхождение на ступени Хиллари. Да, может быть, попробует в следующем году, если богу будет угодно. Местный отшельник его благословил и поставил красную отметину на лбу.

Вечером все собрались в легендарном клаймерском баре, где каждый покоритель Эвереста мог бесплатно обедать всю жизнь. Быстров оказался единственным, кто не заслужил это право. Итальянцы, нелюдимый альпинист из Мурманска, Катя Дудаль, Дунаевский, Паша Стрельников — все побывали на вершине. На спуске попали в метель, но успели уйти до большого шторма. Стрельников рассказал Быстрову, как искал его с шерпами у мёртвого альпиниста. Они бросили поиски, когда убедились, что на склоне никого нет: никто и подумать не мог, что Быстров и Мика скатились к самому обрыву. Все решили, что найдут их в лагере на Южном седле.

На раздачу сертификатов о восхождении приехали и другие команды. Австралийцы и американцы, громкоголосые, уже выпившие. У них не все дошли до вершины: кто-то заболел, кто-то повернул из-за непогоды, один человек погиб — тот парень из Колорадо. Полсотни загорелых бородатых мужиков — некоторые с подругами, жившими месяц в Базовом лагере, — расселись за длинными накрытыми столами. Скудное освещение, шум, гам и острый запах непальских блюд — Быстров не видел, приехал ли Мика. Только когда лидер американской группы выкрикнул его имя и вручил бумагу с водяными знаками, Быстров разглядел Мику поверх голов впереди сидящих. Белый бритый подбородок, отросшие волосы торчком — он выглядел каким-то другим, незнакомым. Быстров пожалел, что тоже не побрился, хотя отмороженными руками он и помыться-то не мог без посторонней помощи. Пришлось Дунаевского просить...

Мика нашёл его, когда вечеринка превратилась в коллективную пьянку и братание. Протянул сертификат:

— Возьми, он твой.

Быстров возмутился:

— Что за ерунда! Я не был на вершине.

— Ты был, — просто ответил Мика.

Он стоял близко, и Быстров чувствовал его тёплый чистый запах. Всё, что случилось на горе, казалось теперь бредовым сном, предсмертной галлюцинацией. Они о чём-то говорили, в чём-то признавались, море какое-то, чёрный альпинист... Быстров не доверял своей памяти. К ним подошёл американский руководитель и обнял Быстрова за плечи, обдавая запахом виски:

— Тед, я знаю, чем ты пожертвовал, чтобы спасти нашего Мику. Все это знают. Ты великий альпинист с великой душой! Если захочешь повторить восхождение, позвони мне, я возьму тебя в команду. Бесплатно, разумеется.

Слово этого американца дорогого стоило. Один из знаменитых восходителей, легенда Эвереста. Быстров смутился:

— Спасибо, но я не... Это не для меня. Я не герой...

Он ушёл из бара в разгар вечеринки, почувствовав себя лишним. Мика праздновал в своей компании, Дунаевский напился и что-то втирал мурманчанину, Стрельников смотрел на Катю так, словно они одни в целом мире. Пришли немцы за своими сертификатами, добавили криков и толчеи. Невыносимо болели руки.

Быстров вернулся в гостиницу пешком, открыл настежь окна и лёг в кровать. Вдыхал сладкий майский воздух и прислушивался к вечернему гомону улицы. Смеялись мальчишки, пронзительно трезвонили рикши, пахло жареными фисташками и ладаном. Последняя ночь в Катманду.

Он вспомнил, что не запер дверь, когда она открылась и кто-то подошёл к постели. Быстров привстал на локтях, оберегая забинтованные руки, и разглядел в полумраке Мику. Услышал тихое:

— Я пришёл.

Горло перехватило, словно во всём Непале закончился кислород. Он молча откинул край одеяла.

Эпилог

Встречающие сгрудились в зале прилёта, ожидая пассажиров из Амстердама. Быстров пробирался к выходу, стараясь никого не сбить своим огромным рюкзаком, и всё время оглядывался назад. Наткнулся на кого-то, поднял глаза.

— Ну, здравствуй, Федя.

Брат выглядел постаревшим. Он пополнел и полысел, и стал похож на покойного отца.

— Здравствуй, Стёпа. Ты кого-то встречаешь?

— Тебя. Я звонил Паше, он сказал, каким рейсом ты прилетаешь, — Степан смотрел на него так жадно, словно не мог насмотреться. — Я следил за твоим восхождением. Знаешь, я ведь до сих пор читаю альпинистские форумы. Вижу, там фотографии: русский альпинист Фёдор Быстров отказался от восхождения, чтобы спасти чужого человека. Холодная ночёвка под Южной вершиной, уникальная спасательная операция в зоне смерти... Весь интернет тебя обсуждает, даже на Первом сюжет показали.

— Стёпа, я не покорил Эверест, мне нечем гордиться.

— Ты не прав. Я пришёл сказать, что ты... ты — настоящий человек, — Стёпа порывисто вздохнул. — Я хочу познакомить тебя со своей дочкой, если ты не против.

Глаза защипало и Федя отвернулся.

Сквозь слёзы он увидел Мику в весёлой футболке с мохнатыми вышитыми яками. Мика тащил две необъятные сумки — свою и Федину. Быстров подождал, пока он подойдёт, и представил брату:

— Стёпа, это Мика Хаст. Тот самый. Только он мне не чужой.

Степан оглядел Мику с ног до головы, будто пытаясь понять, что в нём нашёл его младший брат, а потом улыбнулся и протянул руку:

— Добро пожаловать, Мика!

— Он, кстати, покорил Эверест, если тебе это важно, — пошутил Федя.

— Я думаю, есть вещи поважнее, — Стёпа рассмеялся и крепко обнял брата.

Конец