Его рука тряслась от волнения.

— Мы вернёмся до того, как погода испортится. Время отказа — полдень. Где бы вы ни находились в это время, вы должны развернуться и начать спуск. Это приказ. Вы должны прервать восхождение даже в одном шаге от вершины. Поставьте будильник на двенадцать часов. Не рискуйте. Будьте предельно осторожны. Помните, что многие погибли во время спуска. Вы всё поняли? Повторите. — Стрельников уже не улыбался, его щёки прорезали глубокие морщины.

Он выглядел безмерно уставшим.

— Я понял, Паша, — ответил Быстров. — Время отказа — полдень. По будильнику поворачиваем назад.

— Я тоже понял. Я поверну ещё раньше, если мне станет плохо, — сказал Данила.

— Отлично. Вы пойдёте первыми, сразу за американцами. С вами Пурба и Апа. Потом наши ребята. Я пойду последним, чтобы страховать отстающих. — Он замолчал, подумав, видимо, о Кате, которая была самая слабая в команде. — Ну что ж, у вас есть несколько часов для отдыха и сборов. Постарайтесь поспать.

Стрельников уже пополз к выходу, но вспомнил о чём-то и качнулся к Быстрову:

— Слушай, я разговаривал с лидерами других экспедиций. У американцев всё нормально, они стартуют раньше нас. Идут налегке, без шерпов, но у них сильная команда, все опытные высотники. Нет повода переживать. Этот твой парень, финн, он тоже в порядке. Я подумал, ты захочешь узнать...

Быстров только моргнул, глазами благодаря гида, который не упустил случая подбодрить клиента хорошей новостью. Этот твой парень, финн... «Нет, Паша, это чужой человек».