- Думаю, мне стоило спросить у тебя еще до нашего первого траха, - сказала Нора, отламывая большой кусок чизкейка, - но ты совершеннолетний, так? Я всегда забываю спрашивать об этом в самом начале.

- Очень совершеннолетний. - Джесси закинул пару кусочков картошки фри в рот. Он любил заказывать фаст-фуд в пятизвездочных отелях. - Восемнадцать, почти девятнадцать.

- Тем не менее, ты очень молод, чтобы гастролировать по миру в одиночку.

Джесси пожал плечами.

- Я был бы рад, если бы моя семья была со мной, но я и мои родители не очень ладим.

- Твоя вина или их? Или это меня не касается?

- Тебя не касается. Но определенно моя вина. Напился и упал с лодки. Мерзкая пресса разнесла этот небольшой инцидент. Мама и папа еще не простили меня. Они очень консервативны.

Нора сочувствующе улыбнулась ему. Сейчас она была такой красивой и выглядела намного моложе тридцати двух лет. Она сняла свои убийственные сапоги и ее босые ступни болтались в воздухе.

- Я тоже пакостила в подростковом возрасте. Меня арестовали, когда мне было пятнадцать.

- Серьезно? За что? Вождение в нетрезвом виде? Непристойное обнажение?

Она фыркнула.

- Да будет вам известно, молодой человек, меня арестовали за угон автомобиля.

Джесси едва не подавился картошкой.

- Ты угнала машину в пятнадцать?

Она покачала головой.

- Милый, я угнала много машин в пятнадцать. Пять за одну ночь - роскошные автомобили, спортивные... в ту ночь меня словили на Форде Мустанге Кобра.

- Угнала с целью покататься?

- Неа. Это все дорогой папочка, - ответила она, и сделала глоток вина. Нора заказала бутылку красного, но не позволила ему пить. - Мама думала, что вышла замуж за милого механика католика. Оказалось, в папиной мастерской разбирались угнанные машины для мафии. Скажем так, с юного возраста я оказалась полезной для семейного бизнеса.

- Угон авто. Это серьезно. Ты попала в колонию для несовершеннолетних?

- Должна была туда попасть. Должна была там находиться до восемнадцати лет, хотя, скорее всего до двадцати одного.

- Что произошло?

Она улыбнулась, но в то же время чувствовалась грусть.

- Мой священник спас меня, уговорив судью, вместо срока, привлечь меня к общественным работам. Но я должна была полностью подчинить свою жизнь.

- Судье?

- Священнику. После этого он был мои хозяином. Судья назначил его главой центра общественных работ. Но он отлично справился. Сейчас я совершенно другая.

Джесси рассмеялся так сильно, что едва не упал с постели.

- Если ты другая, я бы не хотел, чтобы ты отреклась от веры.

- И мир содрогнется от этой мысли.

Встав с постели, Джесси убрал свою тарелку на передвижной столик. Нора отломила пару кусочков от чизкейка, и отдала свою тарелку ему.

- Не голодна? - спросил он.

- На самом деле, умираю от голода, - ответила она, схватила за петли на его джинсах и притянула к себе.

Он прижался к ней бедрами, и она откинулась на спину. Джесси не мог поверить, что он снова возбуждался. Эта женщина была как наркотик, и он быстро становился зависимым.

- Я думал, ты сказала, что не трахаешься на спине.

- Мы не трахались. Но можем передумать, если хочешь.

Он опустил голову и поцеловал ее, наслаждаясь вкусом вина и шоколада на ее губах.

- Определенно хочу. Знаешь, чего еще я хочу?

- Скажи мне. Скажи все, что ты хочешь.

- Ты будешь разочарована. Я знаю, ты хочешь, чтобы я рассказал что-то извращенное. Но я не такой.

- Джесси, мы занимались извращениями с той самой секунды как встретились.

Он изогнул бровь, и она снова поцеловала его.

- Думаю, я бы запомнил цепи и плетки.

Она покачала головой.

- Извращения – это не только садо-мазо. Я заставила тебя обращаться ко мне «мэм». Это доминирование. Я отдавала приказы. Ты выполнял их. Я связала тебя. Заставляла умолять. Ой, и ты сдерживал свой оргазм, пока я не дала тебе своего разрешения. Сплошь извращения. И вероятно, можно причислить твой чудесный дар в оральном сексе, как поклонение киске.

- Поклонение киске. Что ж, я очень люблю своего кота Каспера.

- Я тоже очень люблю свою киску. Но не думаю, что тебе нужно кончать с дикими сексуальными фантазиями в форме медсестры, пока какой-то парень, одетый как Гитлер, шлепает тебя. Я хочу, чтобы ты был честен со мной и рассказал, что на самом деле ты хочешь. А теперь рассказывай.

Джесси еще раз поцеловал ее и понял, что, несмотря на разницу в возрасте и насколько более опытной она была, он ощущал себя с ней спокойнее, чем с бесчисленными закулисными девчонками.

- Хорошо. Она скучная, но я бы хотел оказаться с тобой обнаженными... полностью обнаженными.

- Не так уж и скучно, Джесси. И я думала об этом на столе.

Джесси улыбнулся и поцеловал ямку на ее шее.

- Забудь о столе. На кровати намного удобнее.

Нора опустила руку и стянула с него футболку. Он надел ее, чтобы впустить персонал обслуживания номеров. Джесси начал разделываться с корсетом Норы, но быстро понял, что не знал, как к нему подступиться.

- Заел в петлях, - сказала она, быстро справившись с замысловатыми крючками.

Корсет упал на пол, и она расстегнула черную блузу. Джесси стянул ту с ее плеч и затем медленно с огромным удовольствием, расстегнул ее лифчик и бретельки соскользнули по ее рукам, присоединяясь к корсету и блузе на полу.

- Вау, - прошептал он.

Ее груди были прекрасны... полные и мягкие, намного женственнее, чем он видел на тощих маленьких семнадцати и восемнадцатилетних фанатках, с которыми зависал.

- Хорошее «вау»? - спросила она, расстегивая его джинсы.

- Очень хорошее «вау».

Он уже скинул сапоги, когда Нора стянула его боксеры вместе с джинсами. Джесси расстегнул юбку Норы и она, виляя бедрами избавилась от нее. Плечом к плечу, грудь к груди, нога к ноге, бедро к бедру они лежали на постели. Ее обнаженная кожа ощущалась невероятно хорошо.

Джесси поцеловал ее в шею и опустился к полной груди. Нора ахнула, когда он вобрал сосок в рот и нежно пососал его. И когда его ласки стали чуть жестче, она дернулась от очевидного удовольствия, настолько очевидного, что он не смог оторваться от нее еще несколько минут.

- Джесси, если ты не перестанешь делать это, я кончу без тебя, - сказала она, задыхаясь.

Его губы были на ее грудях, а три пальца глубоко внутри нее.

- Прости? Я угадал?

- Иди ко мне, Ковбой. На спину.

- Опять на спину? Ковбой и потолки Санкт-Реджиса становятся хорошими знакомыми.

- Кстати о ковбое, где твоя шляпа? Разве не все кантри-певцы по закону должны постоянно носить ковбойские шляпы?

- Только в штате Теннесси. Нам дают послабление в ПДД, если мы едем на север от линии Мэйсона Диксона.

- Я хочу увидеть шляпу.

- Боже мой, женщина. Она там.

Джесси нехотя поднялся с кровати и достал свою бежевую ковбойскую шляпу из сумки, стоявшей рядом с дверью ванной. Он не планировал носить ее после сегодняшнего шоу. С таким же успехом он мог бы стоять рядом с неоновой вывеской "Джесси Скотт, звезда кантри-музыки".

- Ты ведь не заставишь меня надеть ее, пока мы будем заниматься сексом? - спросил он, не заботясь о том, что она может заставить его быть в вышеупомянутой форме медсестры, пока он будет вколачиваться в нее.

Нора протянула руку и забрала у него шляпу. И затем с привычной легкостью и поразительным достоинством полностью обнаженной женщины, она повертела шляпу в руке и надела на голову.

- И снова хорошее «вау», - сказал он, глядя на нее сидящую на коленях на постели в одной лишь шляпе.

Он отдал бы все, что угодно за фотографию этого момента, чтобы повесить ее в свою музыкальную комнату рядом с автографом Картера Бейли.

- Пробовал когда-нибудь обратную наездницу?

- Не могу сказать.

Она щелкнула пальцами и указала на постель.

- На спину. Да, мэм.

Он перевернулся на спину и потянулся к ней. Она притворилась, будто хочет оседлать его живот лицом к нему, но повернулась к нему спиной и уселась на его бедра.