— Выходи за меня замуж, — сказал он, не скрывая своего нетерпения и желания.

Ее взгляд, рассматривавший до этого что-то на ковре за его спиной, пытливо остановился на его глазах.

— Выходи за меня, — снова повторил он.

— Да, — шепнула она. – Да.

Два часа спустя Шарлотта стала виконтессой. А спустя еще шесть часов она села в карету и сказала до свидание всему, что было знакомо в ее жизни. Нед отвозил ее в Мидлвуд, свое поместье, расположенное всего в пятнадцати милях от ее отчего дома. Он не захотел проводить свою брачную ночь Торнтон-Хилл, как он сам признался, потому что его намерения требовали большего уединения.

Свадьба осталась в памяти Шарлотты большим светлым пятном. Она все еще находилась в растерянности от романтического предложения Неда и была не в состоянии сконцентрироваться на чем-нибудь большем, чем утвердительно ответить на вопрос священника в положенное время. Когда-нибудь, Шарлотта была в этом уверена, она еще услышит обо всех сплетнях, которые ходили между гостями, ожидавшими совершенно другую невесту, идущую к алтарю. Но сегодня, во всяком случае, она не слышала даже шепота.

Они с Недом не разговаривали во время поездки, но тишина в карете была странно уютной и располагающей. Шарлотта была взбудоражена и должна была бы чувствовать себя неловко, но ничего подобного не было. Было что-то в присутствии Неда успокаивающие и умиротворяющее. Ей понравилось быть рядом с ним. Даже если он не разговаривал, хорошо было ощущать его рядом с собой. Странно, что такое сильное чувство возникло в столь короткое время.

Когда она прибыли на место, которое должно отныне стать ее новым домом, Нед взял ее за руку.

— Волнуешься? – спросил он.

— Конечно, – без колебаний ответила она.

Он довольно рассмеялся на всю карету, не обращая внимания на лакея, открывшего дверцу, и, спрыгнув на землю, помог Шарлотте спуститься по лесенке.

— Какое счастье жениться на откровенной жене, — пробормотал он, скользя губами возле ее уха.

Шарлотта нервно вздохнула, пытаясь не обращать внимания на дрожь во всем теле от его нежного шепота.

— Ты хочешь поесть? – спросил Нед, заводя ее во внутрь.

Она отрицательно покачала головой – было невозможно даже думать о еде.

— Хорошо, — сказал он одобрительно. – Я тоже.

Шарлотта озиралась по сторонам, рассматривая внутреннее убранство дома. Это был не слишком большое жилье, но зато чрезвычайно изящное и уютное.

— Ты часто приезжаешь сюда? – спросила она.

— В Мидлвуд?

Она кивнула.

— Я больше времени провожу в Лондоне, — объяснил он. – Но мы можем, если ты захочешь, бывать здесь чаще, чтобы быть поближе к твой семье.

— Я была бы рада – сказала она, прикусывая нижнюю губу, прежде чем добавить, — если тебе так будет удобно.

Он повел ее к лестнице.

— Что случилось с пламенем, на котором я женился? Шарлотта Торнтон, которую я знал, едва ли стала бы спрашивать моего разрешения на что-нибудь.

— Теперь, я стала Шарлоттой Блайдон, — сказала она, — и очень волнуюсь.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, и он провел ее в комнату.

— Нет причины для волнения, — успокоил он.

— Совсем ничего нет?

— Ладно, но только совсем чуть-чуть, — согласился он.

— Только чуть-чуть? – с сомнением в голосе, спросила она.

Он кривовато улыбнулся.

— Очень хорошо. Есть много поводов для волнения. Я собираюсь тебе кое— что показать, — плотно закрывая за ними дверь, допустил он, — что для тебя было неизвестно.

Шарлотта помертвела – в суматохе дня ее мать забыла поговорить с ней о супружеских обязанностях жены. Она была дочерью своей страны и очень мало знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями спальни. Но сразу же одернула себя, видя восхищение во взгляде мужа.

— Сколько раз тебя целовали? – спросил он, снимая сюртук.

Она моргнула, удивленная его неожиданным вопросом.

— Только однажды, — призналась она.

— Думаю, что мною? – нежно спросил он.

Она кивнула.

— Прекрасно, — сказал он, развязывая галстук.

Она наблюдала, как его пальцы принялись расстегивать пуговицы на рубашке, и пересохшими губами сумела все же спросить:

— А сколько раз тебя целовали?

Он усмехнулся.

— Однажды.

Ее глаза удивленно округлились.

— Как только я тебя поцеловал, — хрипло пояснил он, — то понял, что все остальные не имеют значения.

Это произвело впечатление удара молнии. Воздух в комнате наэлектрилизовался, и Шарлотта стала сомневаться в своей способности крепко стоять на ногах.

— Но, я верю, — пробормотал Нед, одним шагом сокращая расстояние между ними, и взял ее за руки, — что в моей жизни будет не только один поцелуй.

Шарлотте удалось немного прийти в себя.

— Как это случилось? – прошептала она.

Он с любопытством взглянул на нее.

— Что случилось?

— Все это, – сказала она, как будто не могла найти подходящего слова. — Ты. Я. Ты – мой супруг.

Он искренне улыбнулся.

— А я знаю.

Выражение на ее лице стало очень серьезным.

— Я хочу, чтобы ты кое-что узнал.

Он выглядел немного удивленным решительностью, с которой это было сказано.

— Что угодно, — тем не менее спокойно отозвался он.

— Я боролась с этим, — сказала она, осознавая, что наступил очень важный момент. Хотя их союз был скоропалителен, но должен основываться на честности, и она должна рассказать все, что у нее было на сердце. – Когда ты попросил меня, чтобы я заняла место Лидии…

— Не продолжай, — прервал он с неожиданной горячностью.

— Почему?

Его глаза вспыхнули страстным огнем.

— Я не хочу, что бы ты когда— либо чувствовала, что заняла чье— то место. Ты – моя жена. Ты. Шарлотта. Ты – мой единственный выбор, — его руки обвили ее талию и крепко сжали, а голос стал еще более страстным. – Я благодарил Бога весь день за то, что твоя сестра решила, что ей необходима поэзия в жизни.

Шарлотта удивленно уставилась на него. Его слова полились бальзамом на ее бедное любящее сердечко.

— Я хочу, чтоб ты знал, — сказала она снова, испугавшись, что если слишком разомлеет от его признания, то не сможет закончить свое признание. – Я хочу, чтобы ты знал. Я чувствовала каждым дюймом моего сердца, что приняла правильное решение, когда согласилась выйти за тебя замуж. Я не знаю, как и не знаю почему, но думаю, что это имеет значение. Небеса подтвердят, что я ценю превыше всего здравый смысл, но…, но…

Он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Зато я знаю, — прошептал он в ее волосы, — точно знаю.

— Я думаю, что люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись в его грудь, чувствуя себя более храброй оттого, что можно не смотреть ему в лицо.

Он замер.

— Что ты сказала?

— Мне очень жаль, — сказала она, чувствуя его реакцию. – Мне не нужно было это говорить. Я не должна была.

Его руки прикоснулись к ее лицу, нежно поглаживая и побуждая посмотреть ему в глаза.

— Что ты сказала? – снова повторил он.

— Я думаю, что люблю тебя, — шепнула она. – Я не уверена. Я никогда прежде никого так не любила, и не знаю точно, что это такое, но…

— Я знаю, — сказал он, переполненным эмоциями голосом. – Я абсолютно уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя, и я не знаю, чтобы еще мог сделать, чтобы убедить тебя выйти за меня замуж.

С ее губ неожиданно сорвался смешок.

— Ты нашел бы способ убедить меня, — сказала она.

— Совершенно точно. Я бы занялся с тобой любовью прямо в библиотеке твоего отца, если уж на то пошло, — ответил он с коварной улыбкой

— Да, я полагаю, что смог бы, — медленно согласилась она, слегка улыбаясь.

— И уверяю тебя, — сказал он, нежно целуя ее в чувствительное местечко на шее, — был бы очень настойчив и убедителен.

— Нисколько не сомневаюсь, — подтвердила она своим прерывистым дыханием.