Брови Эриенн нахмурились еще сильнее, когда ее подозрения насчет Эгги получили дальнейшее подтверждение. Эриенн про себя пообещала после первой же остановки нарушить эти своднические уловки. Девушка, вне сомнения, быстрее согласится принять ее предложение после того, как получит некоторый опыт путешествия меж двух стиснувших ее мужчин.

Забравшись в карету, Эриенн в этот раз получила возможность выбирать себе место, и, после того как сделала свой выбор, муж снял с себя плащ и сел рядом. Откинувшись на подушки, он расслабился, вытянув в сторону покалеченную ногу, в то время как его левая нога небрежно прижалась к ноге Эриенн. Эриенн украдкой посмотрела на вызывающую ее отвращение ногу и увидела, что та была длинной и по-мужски сухопарой. Какого-то отличия от другой ноги она не обнаружила. Сапоги лорда Сэкстона доходили ему до колен, скрывая все дефекты, и хотя полы камзола были отброшены назад, бедра были спрятаны под длинной жилеткой.

Пытаясь не прикасаться к нему, Эриенн вжалась в уголок, однако при каждом толчке кареты она вновь скатывалась к мужу. Он не предпринимал никаких усилий, чтобы отодвинуться, и некоторое время, пока они ехали, Эриенн приходилось тщетно бороться за свое место.

— Вы же понимаете, что это глупо, — нарушил наконец тишину тихий, грубый голос, который тут же приковал к себе ее внимание.

— Что глупо, милорд?

Казалось, он и не собирался смотреть в ее сторону, и Эриенн с досадой уставилась на его неподвижный профиль.

— Эти ваши непрекращающиеся попытки избежать прикосновения ко мне. Это глупо.

Правда в его словах не позволила Эриенн высказать никаких возражений. Она — его жена, и когда-нибудь ей придется носить его детей, как бы ни была ей сейчас противна эта мысль. Сопротивляться неизбежному не лучше, чем пытаться плыть вверх против мощного течения. В один прекрасный день ей придется отказаться от своего сопротивления и отдаться этому могущественному напору.

За короткий срок своего замужества Эриенн поняла, что в общении с лордом Сэкстоном ум необходим. Как ни ужасна была его внешность, разум его не был ущербен, и он читал мысли жены с безошибочной легкостью, что ставило ее в крайне невыгодное положение, потому что о нем она не знала абсолютно ничего. Эриенн пришла в голову мысль, что если она хочет выжить в этом браке со здравым рассудком, то ей необходимо прежде всего воспринимать его как человека, и, возможно, после этого она сможет познать его как мужа.

Она бросила украдкой взгляд на его торс. Как много ей предстояло узнать о нем, а для того чтобы получить это знание, ей придется полагаться на более прагматичный способ обучения и задавать вопросы, поскольку она не обладала даром читать его мысли. Несмотря на страх, Эриенн глубоко вздохнула, чтобы привести в порядок свои расшатанные нервы, и начала разговор о предмете, который более всего интриговал ее:

— Я задумывалась над тем, милорд, как вам удалось выбраться из огня. От восточного крыла дома сохранился лишь остов, по которому можно судить, что пламя было немалым. Сколько я ни старалась, не смогла вообразить, как же вам удалось вырваться…

— Я не привидение, мадам, — резко ответил он.

— Я никогда не верила в привидения, милорд, — тихо пробормотала Эриенн.

— Вы не верите и в то, что я человек из плоти и крови.

После продолжительного молчания он спросил:

— Вы боитесь, что в постели с вами я окажусь каким-то бесформенным чудовищем, мадам?

От смущения щеки Эриенн жарко запылали. Она опустила взгляд на свои крепко сжатые на коленях руки в перчатках и тихонько промолвила:

— Я не хотела гневить вас, милорд.

Он неопределенно пожал плечами:

— Мужья вызывают любопытство у всех невест. У вас есть для этого больше оснований, чем у большинства других.

— Я проявляю любопытство… — нерешительно начала Эриенн, — не потому, что собираюсь лечь с вами в постель, но…

Внезапно до Эриенн дошло, что эти слова могут быть интерпретированы в невыгодном для нее свете, и, тревожно закусив губку, она ждала реакции лорда Сэкстона.

Произошло то, что она и предполагала. Лорд Сэкстон с жаром ухватился за это заявление:

— В таком случае, мадам, может быть, вы соблаговолите принять меня сегодня вечером в своих покоях? Я буду более чем счастлив доказать вам, что я дееспособный супруг. Я могу заказать на постоялом дворе для нас лишь одну комнату, и всю ночь мы сможем дарить друг другу тепло.

— Я бы… не хотела, милорд, — напряженно прошептала Эриенн.

Он быстро опустил свое лицо в маске:

— Как желаете, любовь моя. Я буду ждать вашего расположения.

Несмотря на великое облегчение, Эриенн не осмелилась издать хоть какой-то звук. Иногда в своих же интересах лучше оставаться в неведении, и Эриенн устраивало, чтобы лорд Сэкстон хранил молчание столько, сколько он пожелает того.

Когда они приблизились к мосту в Мобри, интерес Эриенн привлекла собравшаяся на нем толпа. Они перегибались через перила, чтобы посмотреть на что-то в реке. Когда к ним приблизилась упряжка гарцующих лошадей, толпа расступилась, однако выезд с моста загораживала небольшая повозка, из-за которой карета не могла проследовать дальше. Заинтересованная тем, что же привлекло зевак, Эриенн подалась вперед на своем сиденье. Среди стоявших она отыскивала какое-нибудь знакомое лицо, затем ее взгляд скользнул дальше, на другой берег реки, где стояли несколько мужчин. Глаза ее расширились, когда она заметила то, из-за чего все собрались. У воды, распластав гротескно руки и ноги, лежал человек. От пояса и выше все его тело было залито кровью, а глаза, не мигая, смотрели на свинцовое небо. Даже несмотря на эту жуткую кровавую маску, Эриенн смогла различить, как его изогнувшиеся губы застыли в крике ужаса.

Эриенн вжалась в сиденье и закрыла глаза, чтобы не видеть эту страшную картину, а дрожащую руку прижала к губам, чтобы подавить внезапный приступ тошноты. Заметив ее мертвенно-серое лицо, лорд Сэкстон выглянул, чтобы посмотреть, что же так расстроило Эриенн, и, обнаружив причину, тут же постучал тростью в крышу кареты. Маленькая дверца за сиденьем кучера распахнулась, и появилось лицо Банди:

— Да, милорд?

— Разузнайте, что там случилось и кто этот несчастный, — приказал лорд Сэкстон.

— Будет сделано, милорд.

Порасспросив нескольких человек на мосту, Банди позвал Бена, который подбежал трусцою, чтобы сообщить сведения:

— Это Тимми Сиэрс. Кто-то оглушил его, а затем перерезал глотку, чтобы выпустить из него дух. Его несчастная вдова сейчас на постоялом дворе, и она клянется, что в последний раз, когда они виделись с Тимми, он собирался драться с ангелом смерти, который прилетал к ним.

— Черт!

Проклятье было произнесено едва слышно, даже для Эриенн, которая в удивлении повернулась к мужу. Он сжал рукоять трости с такой силой, что его пальцы изогнулись, как когти, под мягкой кожей перчатки. Эриенн припомнила его обещание относительно этого человека и задумалась над тем, не склонен ли ее муж таким образом расправляться с распустившимися подонками. Она не могла сказать, была ли его реакция искренним гневом по поводу гибели Тимми или же уловкой, чтобы скрыть свою причастность к убийству.

— Распорядитесь послать за шерифом, — резко приказал лорд Сэкстон Банди. — После найдите кого-нибудь, чтобы убрали повозку у нас с дороги.

— Слушаюсь, милорд, — ответил слуга и захлопнул маленькую дверцу.

Обхватив набалдашник трости обеими руками, лорд Сэкстон откинулся на спинку сиденья. Несмотря на то что бесстрастная маска не давала и намека на его эмоции, Эриенн ощущала напряжение и не могла заставить себя обратиться к нему с вопросом до тех пор, пока повозку не оттащили в сторону и карета не проследовала дальше. Набравшись храбрости, Эриенн выдавила из себя вопрос:

— Вы разгневаны из-за убийства Тимми?

— Гм! — уклончиво пробурчал тот.

Эриенн не могла понять, был ли это положительный или отрицательный ответ. Трепеща от беспокойства, Эриенн предприняла новую попытку, так как знала, что ее будет преследовать множество подозрений, если она не прояснит для себя этот вопрос: