Из груди Эриенн вырвались прерывистые рыдания, и она бросилась прочь от двери. Прижимая дрожащие пальцы к вискам, она не останавливаясь стала ходить по комнате. Она дала священный обет верности в церкви, и хотя их отношения не стали супружескими, ее связывало слово законной жены. Она не смела столь постыдно предавать супруга. Муж также желал ее, однако держал себя в руках. А теперь что она скажет ему? Что чуть было не отдалась другому мужчине?

Ее охватила безудержная дрожь, она разрывалась от разноречивых чувств и не могла найти успокоения в глубинах своего сознания. То, чего Эриенн так страстно желала, противоречило тому, что она считала делом чести, но она не могла заставить себя сделать то, чего требовала честь. Став женою лорда Сэкстона, отдаться его страсти? Эта мысль была для нее невыносима.

Эриенн задержалась возле огромного кресла, где часто сидел лорд Сэкстон и на спинку которого клал свою немощную руку. Она вспомнила, как удивило ее первое прикосновение к мужу. Эриенн ожидала, что ее захватит непреодолимое чувство отвращения, и была поражена, не ощутив каких-либо признаков уродства. Под пальцами она почувствовала тепло, энергию жизни, отчетливые очертания шарообразных мускулов.

Тем не менее перед встречей с мужем ей необходимо было успокоиться. Эриенн не могла допустить, чтобы лорд Сэкстон заметил румянец страсти на ее щеках или теплый свет желания во взоре. Она страшилась стать предметом ссоры между двумя мужчинами. Каждый из них был способен на крайность, и если бы кто-то один оказался ранен или убит, Эриенн была бы навечно обречена страдать от чувства вины и горя.

В доме стояла мертвая тишина, которую нарушили лишь удары далеких курантов, пробивших два часа. Возле ее дверей не было слышно ни смелых широких шагов, ни ковыляющей походки; в ночи не раздавались ни легкий стук в дубовые доски двери, ни тяжелые удары тростью. Она чувствовала, как постепенно к ней приходит облегчение оттого, что ни Кристофер, ни лорд Сэкстон не тревожат ее.

Губкой удалив с лица последние следы утомления после бала, Эриенн накинула рубашку и халат. Это были прозрачные одежды, которые и одеждой-то назвать было нельзя, но именно такие всегда и выбирал лорд Сэкстон. Опустившись на креслице перед туалетным столиком, Эриенн взяла щетку и стала рассеянно расчесывать волосы, вспоминая о прошедшем вечере. Разные картины мелькали перед ее глазами: бал, великолепие дома Тэлбота, домогательства этого человека, ехидные улыбки Клодии; затем ее мысли вновь возвратились к Кристоферу. Она вспомнила их первую встречу. Ей был интересен красивый ухажер, она была искренне рада пригласить его домой. Но в том, что произошло между ними, виноват был прежде всего ее отец, при упоминании имени Кристофера лицо его принимало багрово-сизый цвет. Ей по-прежнему было трудно понять, отчего Эйвери так безразличен к тому, что натворил, и почему он ведет себя так, будто вины за ним никакой нет.

Расчесав волосы и распустив их сзади длинными волнистыми локонами, Эриенн положила щетку.

— Неужели я действительно дочь этого человека? — тихо прошептала она. — Неужели у меня есть с ним сходство?

Она склонилась вперед и внимательно всмотрелась в свое отражение.

— Может быть, у меня его глаза или нос?

Эриенн передвинула свечу, чтобы изменить освещение и лучше разглядеть себя в зеркале, затем подняла подбородок и, повернув голову сначала в одну, потом в другую сторону, задумчиво провела копчиком пальца по пухлой губке. «В чем же сходство? Во внешности?» Внезапно Эриенн охватил ужас, и глаза ее расширились.

— Сходство не во внешности, а в душе! Вот здесь!

Ударив себя кулачком в грудь, она прижала его к сердцу, разглядывая в зеркале смотрящее на нее с отвращением лицо с чуть приоткрытыми губами.

— Я отказала мужу в праве, в котором клялась ему, и в то же время ношу в себе недостойное желание отдаться другому. Мой отец продал меня, поддавшись собственной жадности и игорным соблазнам. Это одно и то же. Во мне течет кровь моего отца!

Она поднялась и, обхватив руками стол, склонилась ближе к зеркалу, словно пытаясь доказать, что отражение несправедливо обвиняет ее.

— Я не допущу этого! Мой муж получит то, что я обещала ему!

Не сознавая до конца того, что делает, Эриенн оказалась в коридоре, а затем возле покоев лорда Сэкстона. Не успев задуматься о том ужасе, который ожидал ее, она открыла покрытую богатой резьбою дверь, вошла внутрь и, закрыв дверь за собой, повернула за спиною щеколду.

В очаге потрескивал и пощелкивал несильный огонь, и хотя кровать под балдахином была со всех сторон задрапирована бархатным занавесом, подножие ее было открыто теплу огня. В глубине комнаты метнулась какая-то тень, а затем в дарившей тишине громко прозвучал хриплый сдавленный шепот:

— Кто пожаловал ко мне?

Сердце затрепетало в груди Эриенн, но она, как Жанна д’Арк, уже не могла свернуть с выбранного ею пути. Эриенн медленно двинулась вперед, пока не подошла к краю кровати, тень ее удлинялась и пересекалась с другими, более темными тенями. В пляшущих отблесках огня она увидела свернувшуюся, скрюченную фигуру своего мужа под покрывалом и заметила, что он торопливо замотал голову легкой шелковой тканью.

— Это я, милорд, Эриенн.

Она развязала пояс и сбросила халат, затем поставила одно колено на кровать. Он молчал, и Эриенн, встав на кровать вторым коленом, забралась на матрас и села, поджав ноги. Дрожащим голосом она объяснила причину своего прихода:

— Милорд, меня страшит не столько ваш вид, сколько то, что может произойти со мною, если я не стану вашей женой по-настоящему. Умоляю вас взять меня к себе, чтобы в нашем браке больше не возникало никаких вопросов.

Она склонилась вперед, желая снять с него шелковую маску, но он поймал ее руку за запястье и отвел в сторону. Даже с такого близкого расстояния Эриенн не видела ничего, кроме темной тени вместо его глаз.

Лорд Сэкстон покачал головой и тихо прошептал:

— Поистине, любовь моя, вид этого лица заставит вас бежать.

Эриенн взяла его за руку, и голова Стюарта склонилась, чтобы поцеловать руку у нее. Он ласкал ее пальцы губами через ткань, и Эриенн была тронута бесконечной нежностью его поцелуя. Через мгновение он выпрямился, а когда заговорил, его шепот был нежным, со странной грустной ноткой, как будто он прекрасно понимал, какая борьба происходит у нее в душе.

— Эриенн, любовь моя… Опустите занавес.

Она поднялась на колени и, широко расставив руки, взялась за края занавеса. Слабый свет пламени высветил через прозрачную рубашку ее изящный силуэт, очертив тонкие изгибы тела, после чего наступила полная темнота. Для Эриенн это было все равно что навечно закрыть за собою дверь, которую никто никогда больше не откроет. По соображениям чести она решила выполнить супружеские обязанности, однако сейчас, очутившись на пороге этого, не могла заставить себя сделать последний шаг. Она ждала, борясь со своими страхами и почти непреодолимым желанием бежать.

Кровать покачнулась, когда лорд Сэкстон встал на колени перед Эриенн. Его ладони нежно скользнули по ее слегка прикрытым плечам, и ее одеяние поднялось над головой. Лишь только одежда была отброшена прочь, мускулистые руки медленно обвились вокруг нее, и его теплое тело прижалось к холодному телу Эриенн. Эриенн подавила восклицание, чуть было не сорвавшееся с ее уст. Неожиданное удивление, которое она испытала, не имело ничего общего с отвращением, скорее ей были приятны его смелые, мужские прикосновения. Она ощутила, как ее бедра обожгло что-то неведомое и жесткое. Подсознательно возникло воспоминание о том, каким он предстал перед ней в гостинице, разбуженный ее присутствием. Тогда ее невинность была задета не меньше, чем сейчас.

Стюарт оказался неожиданно сильным. Он легко поднял ее, повернул и положил рядом с собою. Хотя ткань по-прежнему прижималась к уху Эриенн и отделяла от нее обезображенное шрамами лицо, открытые губы лорда Сэкстона ласкали ее шею, опускаясь ниже, пока, горячие и влажные, не очутились на ее груди, зажигая в ней огонь, который, как ей казалось, он зажечь в ней не мог. Губам хотелось прошептать имя, но она безжалостно гнала его прочь, потому что это было имя другого мужчины. Поняв, куда занесло ее воображение, Эриенн решительно придвинулась к лорду Сэкстону с сознанием полной готовности выполнить свой долг, и ее рука, пробежавшая по шее Стюарта, нащупала длинный, рубчатый шрам, шедший вдоль вздувшихся мускулов спины. Это послужило ей лишним подтверждением того, что она занимается любовью именно с лордом Сэкстоном. Изувечен шрамами был ее муж, а не Кристофер Ситон.