И тут же написала:

Ю: «Петя, привет. Я пока в Германии. К сожалению, только семнадцатого вернусь в Воронеж, но двадцать четвертого одним днём буду по делам в Москве, хочешь, можем увидеться двадцать четвертого?»

Пётр был в сети и быстро ответил:

П: «Юль, двадцать четвертого я лечу на свадьбу. Обязательно напиши мне, когда будешь дома, хочу встретиться».

Юля почему-то решила, что свадьба будет у него и озадачилась: «Если он женится, с чего вдруг захотел встретиться?!» И хоть до этого сердце взволнованно билось, то теперь радость как рукой сняло, Юля лишь написала:

Ю: «Боюсь, твоя будущая жена не одобрит эту встречу. Это плохая затея, не стоит нам видеться».

П: «Что?! Юль, это не моя свадьба, а Макса. В общем, пиши, как вернешься, я буду ждать».

Ю: «Хорошо».

Юля улыбнулась, хоть и гадала: «С чего вдруг он захотел встречи? Интересно, есть ли у него кто-то?»

Девушку накрыло волной нетерпения — захотелось побыстрее вернуться, увидеться, поговорить. Сердце замирало, но Юля почему-то боялась этой встречи, боялась грубости Петра, боялась расплакаться, но ей до зуда хотелось с ним поговорить, извиниться, объясниться. Она знала, что он не поймёт, не примет её решения, потому что он такой, но девушке больше всего на свете хотелось, чтобы Пётр простил её. Юля чувствовала вину, знала, что за его грубыми словами скрывается боль — и за эту рану Юля чувствовала ответственность, хотела хотя бы словами, извинениями, чем-то загладить вину.

Юля вернулась в комнату и застала Дена со Скарлетт — они целовались и не заметили ее появления.

— Вы ещё долго? — привлекая к себе внимание, спросила девушка.

— Юль, а ты не хочешь сегодня поспать в общественном хостеле? — предложил ей Денис.

— Не хочу, — Юле действительно не хотелось спать в общественной комнате, а ещё стало обидно, что её бесцеремонно выгоняют.

— Юль, пожалуйста, — бросил на неё умоляющий взгляд Ден.

Девушка вздохнула, взяла деньги, пижаму и ушла. Приобрела место в общей женской комнате с двухъярусными кроватями.

А когда вернулась утром, Скарлетт с Деном сдвинули кровати и спали. Юля осторожно разбудила парня.

— Денис, вставай. Пойдём завтракать. Ты Скарлетт пойдёшь провожать? У нас же планы на сегодня.

— Нет, мы ещё поспим, — сквозь сон пробурчал Денис. — Иди, завтракай без нас. Я тебе позвоню, как мы встанем.

Юля успела позавтракать, побродить по приближенному к хостелу району Берлина, и лишь спустя пару часов раздался звонок от Дена. Он был со Скарлетт и звал её с ними повсюду. Юля чувствовала себя третьей лишней, Ден обнимал девушку, почти всё время они общались только между собой, держались за руки, и парень, не отрываясь, смотрел на неё, забыв про Юлю, вспоминая, лишь когда просил их сфотографировать.

Юля злилась. С одной стороны она была рада за Дена, что он так увлёкся Скарлетт, и та явно отвечала ему взаимностью. Но на фоне неё у Юли активизировались все комплексы разом. Скарлетт была намного спокойнее, сдержаннее, много улыбалась и рассказывала о себе, а молчаливая, незаметная Юля в плохом настроении лишь ещё больше блекла на её фоне и иногда бросала едкие замечания в адрес историй Скарлетт.

Они прогуливались, и после очередного Юлиного саркастического заявления, девушка с улыбкой сказала что-то Дену на немецком. Он засмеялся, покосился на Юлю и ответил тоже на немецком. Это стало последней каплей, и вывело Юлю из себя. Она обратилась к Дену на русском.

— Ден, а ничего, что я с вами?! — сердито буркнула она.

— Юля, не сердись, ты сама всё время цепляешься к Скарлетт, что она тебе сделала? Или ты ревнуешь? — Ден тоже говорил на русском. А потом продолжил на английском: — Давайте говорить, чтобы все понимали.

— Что она тебе сказала? — но Юля продолжила на русском.

— Она сказала, что для кузины ты слишком ревнива, — усмехнулся Ден.

— Ревнива значит! Сестра! Ну, знаете! — Юля негодовала и продолжила на английском: — Ден, ты же сказал, что тебе нужна подружка всего на одну ночь, почему она ещё с нами?!

Скарлетт остановилась, нахмурилась и вырвала ладонь из руки Дена. Что-то сказала ему на немецком, развернулась и пошла.

— Юля, какая же ты язва! — Ден с пренебрежением глянул на неё и побежал догонять Скарлетт. Он что-то ей говорил, пытался обнять, объясниться. Юля только смотрела на них издалека. Ден попытался обнять девушку, та оттолкнула его, указала на Юлю и, развернувшись, пошла по тротуару, но Ден не позволял ей уйти, шёл рядом, что-то говорил.

Юле стало так стыдно, что она готова была провалиться сквозь землю, и сильно раскаивалась за свой выпад: «Что я наделала?! Скарлетт лучше меня во всем, только это не повод унижать её. Вместо того чтобы поучиться у неё, стать лучше, я поступила подло, только стала ещё хуже. Да ещё и Дену всё испортила. Юля, ты идиотка!» Она корила себя, ребята ушли на значительное расстояние, и девушка побежала за ними, чтобы, во что бы то ни стало, всё исправить. Когда она их догнала, они перешли на немецкий. Ден что-то говорил и явно был расстроен.

— Скарлетт, прости, Ден мне такого не говорил, — вклинилась с извинениями Юля. — Он же влюбился в тебя, а я и вправду слишком ревнива для сестры. Вы совсем забыли про меня, мне стало обидно. Простите меня, — Юля искренне раскаивалась.

И Ден, и Скарлетт удивлённо посмотрели на Юлю, а потом друг на друга. Парень смущённо пожал плечами, а та слегка улыбнулась.

— Джулия, Ден мне только что сказал, что ты ему не сестра. Можешь больше не врать, — спокойно проговорила она. — Это многое объясняет.

— Вы только не ссорьтесь! — попросила Юля.

Скарлетт снова взяла Дена за руку, он улыбнулся, а Юля облегченно выдохнула и опустила глаза, понимая, что оставшееся время проведёт в одиночестве. И считала, что это она и заслуживала.

Но они не прогнали её, всё время проводили втроем, даже на следующий день проводили Юлю в аэропорт. Хотя она и ночевала последнюю ночь в общественной комнате, но ей было спокойно и отчего-то хорошо при виде них. Юля поняла, как глупо было сравнивать себя со Скарлетт, они слишком разные, их объединяло лишь внешнее сходство, а Ден, видимо, правда, влюбился, пару раз у него проскочило «honey» при обращении к ней. Он предложил Скарлетт вместо Юли до конца лета побыть в волонтерском лагере, и она согласилась поехать с ним.

Юля летела в самолете и понимала, что устала от этой поездки. Во время учебы она всегда так грезила о том, чтобы переехать в Европу, а пожив, поработав тут, оценила красоту, качество жизни, но поняла, что от окружающих людей зависит куда больше, и остаться одной она не хотела даже в Европе.

59

Летом Пётр еще больше сосредоточился на учебе: за один день сдал государственные экзамены и, хотя диплом уже был готов, не переставал его перечитывать, перепроверять, шлифовать мелочи в надежде, что это натолкнет его на новые мысли и идеи.

Защита была назначена на середину июля.

Катя придумала ему повод, чтобы встретиться. Сестра оказалась права: Пётр не мог выкинуть Юлю из головы, освободиться. Как ни пытался мысленно отгораживаться и игнорировать, он понимал, что это самообман — ему по-прежнему её не хватало. Нужно было поговорить и либо отпустить и разойтись по-хорошему, либо попытаться ее вернуть. Сначала Пётр думал созвониться в Skype, но он хотел увидеться вживую и решил, что, раз всё равно будет сдавать диплом в её городе — надо пересечься.

Когда в начале июля Пётр в очередной раз заглянул в Facebook на страницу Юли, он увидел несколько фотографий, где она была отмечена: девушка была не одна, а в компании с Деном. Мужчину уколола ревность: «Что ж, Денис, молодец! Я делал ставку на тебя, и ты добился своего!» Пётр чуть ли не с лупой вглядывался в эти фото: он совершенно не узнавал Юлю и не только из-за нового имиджа и очков, девушка больше не выглядела счастливой, жизнерадостной. Она улыбалась, на всех фотках, они стояли в обнимку, но Юля казалась зажатой, поникшей, не было былой уверенности и огня в глазах, да и на влюбленных они мало походили. Пётр хмурился, его снедало беспокойство, и, глядя на снимки, он ещё больше захотел узнать, что с ней стало, из-за чего Юля могла так измениться.

На день рождение Петр отправил ей банальное поздравление в Facebook, но ответила Юля лишь на следующий день. Он написал про защиту, что будет в Воронеже, предложил увидеться, но девушка молчала. Петр ждал ответа, проверял по несколько раз в день, даже думал позвонить.

И так и не дождавшись от Юли ответа, Пётр улетел на защиту. Потом занимался сборов допусков, подписей — было не до того — и только поздно вечером на выходных девушка, наконец, ответила. Написала, что она ещё в Германии, предложила встретиться позже. А когда Пётр упомянул про свадьбу, даже улыбнулся Юлиному предположению, что он женится: «Хорошего же она обо мне мнения, если думает, что я перед свадьбой настаиваю на встрече, хотя и сама с Деном, а не против увидеться», — Пётр хмурился, Денис спутал ему все планы.

Защита была рано утром шестнадцатого числа и прошла на отлично. Хоть комиссия и пыталась завалить его вопросами, Пётр был хорошо подкован и сумел поразить всех. После защиты к нему даже подошёл человек из конструкторского бюро и предложил работу, расспрашивал про разработки, описанные в его дипломе, попытки внедрения и создания прототипа, но у Петра это было лишь в далеко идущих планах.

Преподаватель Петра похвалил, порадовался за него и предложил, как всегда, поболтать за бутылочкой коньяка прямо на кафедре.

— Ну, что, Пётр, ты стал счастливым? — завел он разговор на любимую тему после пары рюмок.

— К сожалению, пока нет, но жизнь упорно подкидывает мне уроки, — усмехнулся он. — Я многое осознал после нашего последнего разговора.

— Что же тебе мешает быть счастливым? — спрашивал преподаватель.