Бренна Хаардрад была женщина необыкновенной красоты, и Кристен очень повезло, что она унаследовала черты лица своей матери, но ее рост, волосы цвета соломы, аквамариновые глаза — все это было от отца. Она должна благодарить Бога, что не такая высокая, как отец и братья, хотя высокий рост здесь, на севере, никого не удивлял. На родине Бренны это, конечно, было бы недостатком, так как там Кристен была бы выше многих мужчин.

— Но ты дожидалась меня вовсе не для того, чтобы задавать нескромные вопросы, — сказала Бренна.

Кристен опустила глаза.

— Я подумала, что, может быть, теперь, когда отец в хорошем настроении, ты смогла бы поговорить с ним и попросить его…

— Не отпустит ли он тебя с братом? — закончила вместо нее Бренна и покачала головой. — Почему это путешествие так важно для тебя, Кристен?

— Я хочу найти себе мужа.

Итак, она высказала наконец свое желание, с отцом она не могла бы говорить об этом серьезно.

— А ты не думаешь, что здесь тоже можно найти мужа?

Кристен посмотрела в нежные серые глаза.

— Я не люблю здесь никого, мама, а я хочу любить так же, как ты — отца.

— Ты перебрала всех, кого знаешь?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что предложение Шелдона не примешь?

Кристен не хотела говорить родителям о своем отказе так скоро, однако она кивнула.

— Я люблю его, но я люблю его, как брата.

— Итак, ты хочешь выйти за чужеземца?

— Ты сама замужем за чужеземцем, мама.

— Но твой отец и я уже знали друг друга довольно продолжительное время, прежде чем мы признались друг другу в любви и поженились.

— Я думаю, мне не понадобится много времени для того, чтобы понять, что я влюблена.

Бренна вздохнула.

— Во всяком случае, я вооружила тебя знанием, которого не имела сама, когда познакомилась с твоим отцом. Хорошо, любимая, сегодня вечером я поговорю с Гарриком, но не надейся, что он изменит свое решение. Честно говоря, я и сама не хочу, чтобы ты уезжала с братом.

— Ах, мама…

— Дай мне сказать. Если Зелиг вернется к сроку, я уговорю отца, чтобы он взял тебя в путешествие на юг. Там тоже можно встретить жениха.

— А если к его возвращению лето закончится?

— Тогда надо будет ждать весны. Если мне суждено выдать тебя замуж в южной стране, так уж лучше в следующем году… тебе надо расстаться с мыслью прямо сейчас найти мужа.

Кристен покачала головой. Дело не в этом. Ей нужно уехать отсюда, от опасности, которую представляет для нее Дирк, но об этом она не может сказать даже матери.

— Но тогда я стану на целый год старше, — заметила Кристен, надеясь этим заставить мать сомневаться.

Бренна, улыбаясь, рассматривала дочь. Кристен даже не представляла себе, как она желанна.

— Возраст для тебя не играет никакой роли, поверь мне, любимая. Если разнесется слух, что ты ищешь мужа, мужчины будут биться за тебя, как это уже было здесь. Один год ничего не изменит.

Кристен ничего не ответила. Они сели перед открытой дверью, куда задувал теплый ветер и через которую проникал в покои дневной свет. Большой каменный дом, построенный еще ее прадедом, не имел окон — это служило защитой от зимних холодов. Кристен помогала Бренне изготовить настенное полотно, у матери на это не хватало терпения.

Импульсивно Кристен спросила:

— А что бы ты сделала, мама, если бы очень хотела уплыть на этом корабле?

Бренна засмеялась, она ведь считала разговор законченным. — Я бы тайком пробралась на корабль и пряталась в трюме до тех пор, пока корабль не отойдет подальше от берега.

Кристен смотрела на нее круглыми от удивления глазами…

— Ты бы это действительно сделала?

— Нет, любимая, я шучу. Зачем мне уезжать без твоего отца?

Зерно мысли было посеяно, и Кристен уже не могла от нее отделаться. Конечно, о том, чтобы тайком пробраться на корабль, мать говорила в шутку, но в этой шутке сквозил серьезный практический смысл, и мимо этого нельзя было пройти. Бренна была достаточно смела для такого поступка, раньше она и не такое вытворяла. Не она ли зимою, в лютую стужу проехала весь фиорд, чтобы вернуться к Гаррику, когда ее накануне свадьбы у него похитили? Разве Кристен не такая же смелая? Совершив задуманное, она могла сохранить свободу и заодно отделаться от Дирка, к тому же это было бы настоящее приключение. Мысль о приключении разбудила ее фантазию.

Остановить ее могло только одно — суровое наказание, которое наверняка ожидало ее по возвращении. Но Кристен была слишком возбуждена, чтобы размышлять об этом, а тем более прислушиваться к тому, что по этому поводу думает Тюра, которой она, конечно же, рассказала о своих планах. Тюра была очень удивлена: в отличие от Кристен, она уже потеряла интерес к приключениям, давно расставшись с детством.

Девушки сидели в комнате Кристен, единственном уединенном месте в доме, в то время как прощальный ужин был в полном разгаре. Корабельная команда будет сегодня ночевать в зале, Тюра приехала со своим отцом, чтобы попрощаться с братом Торольфом, он уже два дня был здесь — помогал готовиться к путешествию. Кристен радовалась, что он тоже будет на корабле, они были хорошими друзьями. Она даже пыталась научить Торольфа некоторым языкам, которые знала сама, хотя он оказался не очень способным учеником. Торольф будет, пожалуй, единственным, кто защитит Кристен, когда Зелиг вместе с кузенами начнут корить ее за совершенную глупость.

Зелиг, конечно, рассердится на нее, так же, как и ее кузены Олаф, Хаком и особенно Отер — самый старший из троих. Но тогда они будут слишком далеко от берега, чтобы думать о возвращении, и наверняка смягчатся, после того как дадут волю своему возмущению. К тому же это будут только слова: никто из них не решится поднять на нее руку, ведь они знают, что она принадлежит к тому сорту женщин, кто может постоять за себя.

— Но почему, Кристен? — спросила Тюра, когда Кристен посвятила ее в свои планы. — Твоя мать будет плакать. Твой отец… — Она не договаривала, голос ее задрожал. — Мне страшно даже представить, что он сделает…

Кристен улыбнулась подруге.

— Он ничего не сможет предпринять до моего возвращения. А мама никогда не плачет. И она не будет волноваться, если ты расскажешь ей, где я. Поэтому я и доверилась тебе.

— Лучше бы ты доверилась кому-нибудь другому. Твой отец будет вне себя.

— Но он будет гневаться не на тебя, Тюра. Ты скажешь им, что я уехала с Зелигом, завтра же утром, прежде чем они начнут беспокоиться. Обещай мне.

— Я сделаю это, Кристен, но мне до сих пор непонятно, как ты можешь идти «против воли родителей. Ты же не хотела никогда плыть с братом.

— Конечно, хотела, только мне в голову не приходило просить разрешения. И потом — это моя последняя возможность попутешествовать с Зелигом. В следующем году отец собирается везти меня на юг искать мне мужа — а я сама найду его в Хедеби, — добавила она со смешком.

— Ты серьезно хочешь найти мужа в чужих краях? — спросила удивленно Тюра.

— А ты думала, я шучу?

— Конечно, ведь это значит, что ты будешь жить далеко отсюда, от твоих родителей.

— Все равно, если я выйду замуж, я уеду из этого дома.

— Если бы ты вышла замуж за Шелдона, ты бы жила поблизости.

— Но я не люблю его, Тюра. А я хочу любить, даже если для этого мне придется жить далеко на востоке. Ты забываешь, что у моего отца два больших корабля и еще один маленький. Ты думаешь, они не будут приезжать ко мне в гости, как бы далеко я ни жила?

— Конечно, будут. Об этом я действительно не подумала.

— Хорошо. Перестань отговаривать меня. Тебе это все равно не удастся. У меня все будет хорошо, и я не хочу думать о последствиях, пока мы не вернемся. Ты ведь не знаешь, как интересно в торговых городах, ты ни разу там не была. А я была там еще ребенком, и меня интересовали только товары, выставленные на продажу, а не мужчины. Но в эти города приезжают мужчины со всего света. Я найду своего суженого и привезу его сюда. Это смягчит гнев моего отца.