— Так, что получается люди врут? — прищурившись, словно прицеливаясь засомневалась та — а у тебя есть лицензия? И налоги ты все платишь? А может быть у тебя есть медицинское образование? А? Чего молчишь? Так, что ты мне отказываешь в лечении?

— Уважаемая Мария Федоровна — опять набравшись терпения, в который раз начал ей объяснять я — то что вы говорите, я просто не в состоянии сделать, повторяю я могу лечить простые болезни и я не волшебница!

— Все ясно — подытожил жиртрест — значит ты добровольно не хочешь меня лечить, но я тебя заставлю и ты пожалеешь о том, что связалось со мной.

И кивнув своему сопровождающему, вынеслась со двора и быстро укатила от нашего дома. Да, считай на ровном месте нажил себе проблему. Зачем эту рыжую переделал, один головняк только заработал. Какие налоги? О чем она? У меня даже таксы нет, а моя паранойя возражала — у несправедливости один вердикт — всегда виновен. И эта же паранойя продолжала капать мне на мозги. Медицинского образования нет — это факт. Лицензии на целительскую деятельность нет — это тоже факт. Получается у нее почти все козыри на руках. И какой из всего этого итог. Надо прекращать свою целительскую деятельность.

Своего деда я попросил остаться на огороде и не вмешиваться в разговор.

— Я сама поговорю с ней — попросил деда, чуть ли не умоляюще.

Я знал, дед будет защищать меня и его горячность может все испортить. Я уже был не тот зеленый Евгений, шаманка меня всему научила, в том числе и выдержке.

Сначала узнай, чего хочет противник, а потом принимай решения и всегда слушай внутренний голос и богиню, богиня никогда не обманет и всегда поможет.

Не прошло и двух дней, как заявились из налоговой инспекции.

Все проверили у деда, заплачен ли налог на землю, на дом и потом как бы между прочим поинтересовались у меня частной деятельностью. Я сделал вид, что не расслышал и потом когда они повторили свой вопрос, честно глядя им в глаза сказал ничем таким не занимаюсь.

Они и ушли ни с чем. Меня тоже на простой мякине не проведешь. У них нет никаких оснований зацепить меня. Потом приходили по очереди из пожарной инспекции и выписали штраф. За ними приходила санипэдстанция, интересно а эти каким боком?

Но все равно выписали штраф, за мусор за сараем. Вы можете себе представить в селе, чтобы не было мусора? И я вот тоже нет. А они, сволочи все равно выписали штраф. Дед и ругался и плевался, но затем когда я ему объяснил откуда ветер дует, то он сразу успокоился.

Участкового не присылали. Та толстуха знала в каких мы отношениях с ним.

Хотела кое-кого из ментов привлечь из города, но те послали ее подальше. Это нам докладывал наш Петрович. Хотела чисто бандитов городских привлечь, чтобы меня напугать, те встретили меня, когда я пришел в магазин за хлебом, так они еле ноги унесли из села, наши мужики все повыскакивали с оружием. Почти у каждого в доме висела винтовка или ружье. Поселковые уже знали о нашем противостоянии с женой администрации района и всячески помогали нам и заранее предупреждали обо всем. Но я чувствовал, что так долго не может продолжаться, рано или поздно она может достать не меня, а деда и тот может сорваться.

Тогда же ко мне и пришло решение, временно отсюда пока уехать.

Как только река очистилась ото льда, я сразу на моторке рванул в зимовье деда.

Уходил поздно ночью, чтобы никто не видел. Наверняка у нее есть в нашем поселке свои соглядатаи, которые внимательно смотрят за нашей хатой. Вернулся из тайги тоже поздно ночью. Потом попросил Олега, тайно свозить меня в город и положил в вокзальную камеру хранения деньги и золото, привезенное из сторожки.

Вообщем потихоньку готовился к отъезду. Об этом знали только двое мой дед и Олег. Когда были в городе, не пожалел и купил два спутниковых телефона, один деду и другой Итыльгине. Попросил деда, если будешь там с оказией, чтобы отдал ей телефон.

Смотрю, он воспринял мою просьбу, как приказ. Наверняка этой же зимой отвезет шаманке спутниковый телефон. За абонентскую плату, пусть никто не беспокоится, я буду все оплачивать сам из Владивостока, сказал деду. И наверное дня три учил его им пользоваться. Специально, он потом будет учить Итыльгину им пользоваться.

Почему выбрал Владивосток. Во первых портовый город и Япония недалеко, во вторых там можно спокойно золото сбыть и гораздо дороже, чем здесь. Ну а в третьих, мне нужно подтянуть свой японский и корейский язык и получить на них сертификаты.

Там же сделаю себе дипломы. Снова учится для меня нереально, лучше купить все за деньги. Правда все портит паспортный возраст, но ничего что-нибудь придумаю.

Мне только надо ввязаться в бой, а дальнейшая война план покажет…

Опять где-то в далекой Москве.

В кабинет Смирнова Виктора Александровича, кто-то робко постучал. И кто это может быть? О всех посетителях докладывает его секретарь Елена, так только может стучатся провинившийся начальник его службы безопасности Авакумов Игорь.

— Заходи, чего скребешься? — довольно громко крикнул олигарх, недовольно хмуря брови.

В кабинет бочком зашел, начальник его СБ и встал перед ним навытяжку.

Зная все привычки и характер своего подчиненного и друга, Смирнов тяжко вздохнул и показав тому на кресло, приглашая того садиться, спросил

— Игорь, чем обрадуешь или огорчишь?

Тот не долго думая, выложил перед ним все недавно сделанные фотографии и лазерный диск.

— Много нарыть не удалось, Вить. Поверь, я знаю и понимаю, каково тебе, но мы перерыли все и всех, следов твоего Женьки не нашли. Но зато нашли человека, пользовавшейся карточкой твоего сына и этот же человек сделал недавний последний звонок из телефона-автомата твоей жене, из Красноярска, его зафиксировали камеры наблюдения в супермаркете и камера направленная на телефон-автомат. К сожалению все перерыли, но адреса проживания не нашли. И по этому поводу у меня есть небольшое предложение. Преступник или преступница, почему-то оставила на карточке остаток и не все потратила. Я так думаю, что хочет еще раз воспользоваться. А что если мы будем закидывать, якобы ежемесячные проценты на карточку, ну к примеру десять тысяч рублей, большая сумма может вызвать подозрение, а тут нормально будет. Им наверняка будет жалко выкидывать такую карточку и когда они воспользуются ей еще раз, то мы будем уже во всеоружии.

Ну как план?

Генеральный директор *Стройкоминвеста* взял в руки фотографию и посмотрел на нее. На ней была запечатлена, улыбающаяся очень красивая девушка с золотистыми волосами и двумя изумрудными глазами….

Вы когда-нибудь видели, когда плачет седой, как лунь старик. Вот и я в первый раз увидел, когда мы стали прощаться с егерем. Дед прислонился к моему плечу и причитал как старая бабка

— На кого ты меня бросаешь дочка — всхлипывал он — как я тут без тебя! Что я тут один делать буду!

А я стою, как дурак растерявшись и не знаю, что ему сказать и как его утешить.

Только все гладил его спину и приговаривал

— Ну будет, будет тебе деда. Что ты со мной прощаешься, как хоронишь. Не навсегда же я уезжаю, только временно. Мы с тобой еще поохотимся вместе!

А на улице уже сигналил, подъехавший Олег и я поцеловав потерянного деда в щечку, подхватив свой чемодан на колесиках побежал к уазику. Деду сказал, чтобы не выходил меня провожать, а то и так он своими причитаниями из меня всю душу вынул.

Сердце и так разрывалось от боли. На улице стояла середина мая, но здесь в сибири в предутренние часы, было еще довольно прохладно. А я был в легкой куртке.

Пришлось в машине на ходу доставать свое кашемировое пальто и переодеваться. Вот не люблю я такую неустойчивую погоду. Не поймешь, как одеваться. Днем жара стоит, хоть в рубашке ходи, а утром от холода зуб на зуб не попадает.

С собой дед мне натолкал целую сумку снеди.

— Ешь домашнюю пищу — ворчал тот, накладывая провизию мне в дорогу — нечего по вагонам-ресторанам шляться, еще отравишься!