- Все хорошо? – интересуется она, спустя какое-то время.

Я обреченно вздыхаю.

- Ты ведь ощущаешь это? – я делаю неопределенный жест пальцами.

Ее глаза на мгновение расширяются и она кивает.

- Ну и как поступим? – интересуюсь я и подступаю ближе к ней.

Она усмехается, запрокидывая голову и смотря мне в глаза. Моя ладонь ложится ей на затылок и притягивает к своему рту. Какая она на вкус не описать словами. Мягкая, нежная, сладкая, как малина. Я хочу ее всю, здесь и сейчас, но понимаю, что не в опере хаус. Слишком много свидетелей может появиться. А обычный перепихон меня, в случае с Даниэллой, никак не может устроить, и ее тоже. Она не заслуживает такого обращения. Поэтому я отстраняюсь от ее губ, но не выпускаю из своих объятий.

- Не здесь, ты ведь понимаешь? – спрашиваю я. Ее глаза подернуты пеленой вожделения. От этого взгляда я мгновенно стал каменным. Как она могла такое сотворить это со мной?

Даниэлла медленно кивает и печально вздыхает. Такая реакция вызывает улыбку на моем лице. Я закрываю глаза и снова целую ее, этот поцелуй выходит коротким, но для того, чтобы она помнила о моих словах, я провожу кончиком языка по ее нижней губе, и она дрожит в моих руках. Какие восхитительные ощущения отдаются в область паха.

Даниэлла возвращается обратно в зал, а я тащусь в туалет, что бы хоть как-то успокоить похоть в своем теле. Через какое-то мое уединение нарушает Джонатан. Он с отвращением и гневом на лице бьет меня кулаком в челюсть. Я удивлен его поведением, но начинаю догадываться, чем это вызвано.

- Когда ты успел ее поиметь, а? – Джонатан кричит мне в лицо, готовясь к следующему удару, но я готов его блокировать. Он ждет моего ответа, и до меня начинает доходить.

- Она тебе нравится, – озвучиваю я свои мысли.

Джонатан опускает руки на раковину и кивает.

- Да, верно, - он оборачивается ко мне, в его глазах боль. – Сколько еще женщин ты будешь уводить у меня? Сначала Кейт, теперь вот она… Тебе не хватает тех, кто и так на тебя вешается?

Мне становится мерзко от самого себя.

- Прекрати, - говорю я со злостью. – Кейт сама ушла от тебя, и я не знал, что вы знакомы.

Джонатан снова кивает.

- И также с Даниэллой, верно? – на его лице презрение. – Ты мне омерзителен, Мартин.

С этими словами он выходит из уборной. Во мне пропало какое-либо желание возвращаться на спектакль. Единственным, чего хотелось это удавиться, но я решил поехать в мой любимый бар.

Вечер проходил наедине со своими мыслями. Как я мог и в этот раз перейти брату дорогу? Почему мне так нравятся те, кого выбирает он? Но разве я знал? Знал, что моей девушкой станет его Кейт, или теперь Даниэлла… Я бы и в страшном сне не смог представить, что он будет с ней знаком. А ведь мы только начали находить общий язык с Джоном после Кейт. Я не могу допустить повторения истории, и я не могу потерять брата снова. И мои мысли привели к тому, что от Даниэллы следует держаться как можно дальше.

Глава 3

Чем я и занимался в течение нескольких дней. Работал допоздна, а потом наведывался в бар, так было легче засыпать по ночам, не фантазируя о ее губах. Но днем я должен быть собранным, и это удавалось мне, пока мой секретарь Ингрид не доложила о приходе юной леди по личным вопросам.

Я еще не знал, что это она, но чувствовал. Ее аромат шоколада обволакивает, он мягкий, но заставляет сердце биться чаще, невинный, но возбуждает, как никто другой.

И вот она проходит в мой кабинет, осматривает все вокруг, а я уже хочу ее на своем столе, но всеми силами сдерживаю себя и остаюсь внешне равнодушным.

- Мисс Сноу, - произношу я в приветствии, понимая, что подходить к ней опасно. Поэтому брожу взглядом по ее телу. Сегодня она в рубашке с коротким рукавом, ее грудь скрыта от таких похотливых взглядов, как мой, но это только сильнее разжигает мой интерес.

Коротенькая джинсовая юбка открывает вид на ее безупречные ноги, да она издевается надо мной. И кеды… я смеюсь про себя, но понимая, что даже в них она притягивает меня к себе, мысленно стону от безысходности. Я не могу быть с ней, не могу. В первую очередь из-за брата, как бы мне не нравилась Даниэлла, но она не должна нести раздор в мою семью. И второе… То, чего я боюсь. Она не станет очередной игрушкой для меня, девушкой на одну ночь. Нет, только не она. Слишком хорошая, слишком чистая душой.

Пока я веду бой с самим собой, Даниэлла направляется ко мне и останавливается возле моего стола.

- Что с тобой случилось? – ее взгляд такой же печальный, как и мой. Я отворачиваюсь от нее, не хочу врать, глядя ей в глаза.

- Ничего, - отвечаю я. – А что-то должно?

Я чувствую, как мои слова делают ей больно. Я дал ей надежду и сам же забрал ее.

- Не в моих правилах унижаться перед мужчиной, - говорит Даниэлла и наклоняется ко мне через стол.

Я решаю посмотреть ей в глаза. Они прекрасны, такой насыщенный зеленый цвет, как морские глубины, и в них плещется вопрос. Вопрос, на который я сам толком не могу дать ответ. И я решаю играть роль негодяя до конца.

- Мисс Сноу, - мой тон надменен, - вы видимо подумали, что я вам что-то обещал, поцеловав вас несколько дней назад, но это не так. Я совершил грубую ошибку, не сдержавшись тогда, и приношу вам свои извинения… - я выразительно смотрю на нее. С каждым моим дурацким словом, мне кажется, что я сам рою себе могилу. Я уже понимаю, что не смогу выкинуть эту девушку из своей головы, и в данный момент впитываю ее присутствие до последней капли, чтобы одинокими вечерами мучить себя и затем топить на дне бутылки.

Черты Даниэллы искажаются, сначала неверие, потом боль, грусть, ненависть. Кажется, она сейчас заплачет, но сдерживает себя. Мысленно я топчу себя ногами за то, что заставил ее испытать унижение передо мной.

Она разворачивается и идет к двери. Больше я ее не увижу.

- Жаль, что я ошиблась в тебе, - бросает она прежде, чем закрыть за собой дверь.

Через час я сижу в обломках того, что называлось моим кабинет. Целым остался лишь рабочий стол. Заходит мой брат, его взгляд удивлен.

- Что здесь произошло? – спрашивает он. – Бои без правил?

Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Я отпустил, возможно, единственную женщину, которая заставляла смотреть меня ей вслед и жалеть, что я не смогу к ней прикоснуться никогда. А Джон улыбается, не губами – глазами. И мне и стыдно, и в то же время отвратительно.

- Мартин, что с тобой? – он тревожится.

Я встаю с пола, подбираю свой пиджак и направляюсь к выходу.

- Я сделал так, как ты хотел, - говорю я, глядя ему в глаза. – Потому что ты моя семья, - я открываю дверь, чтобы выйти, - а теперь оставь меня в покое.

Вернувшись домой, я снова пил, пока в глазах не помутнело и я не упал там, где стоял.

Глава 4

Спустя неделю, я начал приходить в себя. Меня никто не беспокоил, работа отнимала практически все свободное время, и это помогало. В кабинет завезли новую мебель, новые картины, сменили цвет стен с серого на коричневый. И весь минимализм теперь представлял из себя библиотеку, полки располагались вдоль всех стен от пола до потолка, мягкие кресла и диван, на котором я спал всю неделю, возвращаясь домой только для того, чтобы принять душ и сменить одежду. Я не мог оставаться там, где представлял ее в своих объятиях, своей постели. Я нуждался в свежем воздухе. И когда терпение моей горячо обожаемой тетушки иссякло, она созвала всех оставшихся членов семьи к себе на ужин.

- Я рада, что ты, наконец заговорил, Мартин, - говорила тетя, крепко обнимая меня.

- От тебя не спрятаться, Марго, - я улыбался, как мог. И все видели, что со мной что-то не так, но спрашивать никто не решался.

Младшая дочь Марго бросилась в мои объятия со счастливым выражением на лице.

- Где ты пропадал? – осуждающе спрашивала она.

Я опустил ее на пол, и, взяв за руку, повел прочь от Марго и ее мужа.

- Много работы, Кайли, - ответил я, усадив ее на пол перед камином, и сев рядом.