Чтобы как-то успокоить себя, придать уверенности, суеверный молодой человек взял с собой талисман; еще с вечера он положил его в карман.

Но проклятое число не давало покоя. Может быть, стоит вынуть из кармана талисман и держать во время пения в руках?.. Но что это?.. Карузо лихорадочно роется в карманах... Талисмана нет.

Карузо уже весь во власти суеверия. Надо вернуться домой, поискать... Но уже пробило половина десятого, пора быть в театре.

Певец не может справиться с волнением. Ведь сегодня все может решиться. Понравится пение директору театра — будет подписан выгодный контракт. Надо петь! Петь, даже если потерян талисман.

Петь? Но Карузо наверняка знает: провалится. Он совсем расте-рялся*

И вот театр.

—      Ну, что же вы нам споете?

Карузо говорит (почему, так он никогда и не смог этого объяснить):

—      Каватину из «Фауста» Гуно.

А ведь именно это ему запретил петь учитель, так как голосу певца тогда еще не хватало высоты и уверенности. Впрочем, зачем обманывать себя. Главной причиной полного провала был страх: не помог и стакан воды — голос отказывался повиноваться.

Наступило тягостное молчание. Позже Карузо не смог даже рассказать, как очутился дома. Только он подошел к своей кровати — сразу же увидел на полу талисман. И тут же появился голос.

После этого случая Карузо купил медальон и вложил в него свой талисман. Теперь он всегда будет висеть на шее, больше не повторится позор 13 октября 1894 года!

Карузо стал профессиональным певцом. Его теперь знают, зовут на гастроли. Он в Трапани, на острове Сицилия. Все билеты распроданы, зрители с нетерпением ждут начала оперы. Но спектакль не состоялся... Снова помешало тринадцатое число.

—      Сегодня выступать не могу, — заявил Карузо директору театра.

—      Почему?

—      Пропал мой талисман!

—      Вы что, с ума сошли?! Вы мужчина или истеричная примадонна?

—      Поверьте, у меня ничего не получится. Два года назад, когда я тоже оказался без талисмана, случилось именно так. Ох, как меня преследует эта проклятая чертова дюжина!

Но директор угрожает:

—      Синьор Карузо, вы не знаете, что такое Сицилия! Если вы не выступите, сицилийцы разгромят театр. А нас с вами убьют.

...Карузо на сцене. Пытается петь, но не может. Полный провал! Директор приказал опустить железный занавес. Карузо еле удрал в свой отель как был, в гриме.

А наутро следующего дня горничная принесла Карузо медальон с талисманом. Он случайно вместе с рубашкой попал к прачке... И Карузо вновь обрел голос. В тот же день у него произошел разговор с директором театра:

—      Ах, дорогой синьор Карузо, сегодня вечером вы все же будете петь. Обязательно!

—      После того, что случилось вчера?!

—      Но вы не знаете, что было потом! Вместо вас выступил один из певцов нашей труппы. Публика прогнала его! Представьте, она потребовала, чтобы вы вернулись.

В этот вечер Карузо превзошел самого себя. Именно с того дня он

был объявлен величайшим тенором мира. Выступал он часто, почти каждый вечер. Однако был один день в каждом месяце, когда знаменитый певец ни за что не хотел выступать.

Прошли годы, и Карузо, человек достаточно умный, понял, что его неудачи, связанные с тринадцатым числом, просто-напросто результат самовнушения. Он начал выступать и по тринадцатым числам.

— Тринадцатое число потеряло для меня свою роковую силу. Больше я не верю в глупые предрассудки! — говорил он позднее.

В клену у примет

С давних времен отличались от других своим «набором» суеверий морские поверья. Так, у древних греков считалось бедой, если на мачту корабля сядет безобидная ласточка. В течение многих веков широкое распространение имела примета о том, что женщина на борту приносит несчастье. В эпоху парусного флота моряки были убеждены, что встреча с «Летучим голландцем», кораблем-призраком, — верная примета собственной гибели.

Появлялся на море смерч — и люди верили, что это злой дух моря. Бороться с духом было принято двумя способами. Во-первых, нужно вонзить в мачту нож с черным клинком; во-вторых, отчаянно стучать саблями одна о другую.

В наши дни многие морские поверья, как и все другие предрассудки прошедших времен, уходят в небытие. Но интересно отметить, что «просвещенная современность» не застрахована от появления новых суеверий, неизвестных прежде. Невольным творцом ее стал небезызвестный английский поэт С. Кольридж. В 1798 году он написал ставшую широко известной «Поэму о Старом моряке». В ней рассказывается о том, как мореплаватель убил стрелой большую морскую птицу, альбатроса-скитальца, и этим навлек беду на свой корабль. Поэма и породила ни на чем не основанное суеверие.

Среди предрассудков, бытующих у моряков с давних времен, нет никаких сведений о том, что убийство альбатроса грозит несчастьем. Наоборот, в истории мореплавания известно немало случаев, когда моряки питались мясом убитых альбатросов. Заплывая в прошлые века в воды Южного полушария, многие занимались, часто ради забавы, «уженьем» альбатросов при помощи большого крючка и куска мяса. Но появилась поэма Кольриджа, и... родилось новое суеверие.

Не так давно она даже послужила причиной забастовки английских моряков. В Ливерпуле отказались работать матросы грузового судна «Кэлпин стар», которое доставило из Антарктики различных птиц для зоопарков Европы. Среди них находился альбатрос-скиталец. Рейс был тяжелым для моряков. Штормы сильно потрепали судно. А вскоре после того, как оно зашло в порт, альбатрос околел. Причиной его смерти была колбаса, которую дал птице один из матросов.

ЛЮДИ ВЕРИЛИ, ЧТО СМЕРЧИ — ЭТО ЗЛЫЕ ДУХИ МОРЯ.

Несмотря на это, суеверные члены команды отказались плыть в обратный рейс. Они заявили, что альбатрос был злым духом корабля и теперь, поскольку он на нем погиб, надо ожидать еще больших бед.

Эта любопытная история убедительно показывает, как необоснованно рождаются предрассудки даже в наше время. Но они находят благоприятную почву только среди тех, кто уже заранее всем строем своего миропонимания готов поверить в сверхъестественное, потустороннее. Если для человека окружающий его мир материален и только материален, если он стократно убежден в том, что все происходит в природе по законам развития материи, если, наконец, — и это главное — сам образ его мышления не допускает ничего мистического, ненаучного, такой человек не может быть суеверным.

Ну, а если он суеверен, то сколь немного требуется, чтобы вовсю разыгралась его фантазия! Если в своем сознании он заранее готов встретиться с чертовщиной, то в природе для него всегда найдутся явления и факты, питающие мистически настроенный ум.

И дело не только в том, что суеверный человек выставляет себя в смешном виде, в том, что он забивает себе голову бесполезным грузом предрассудков. Суеверие мешает ему жить, подрывает веру в свою волю, порождает чувство бессилия перед «судьбой». Одурманенный древними представлениями, такой человек как бы переносит свою жизнь в далекое прошлое, когда люди видели всюду таинственные, необъяснимые силы, с которыми надо считаться. Живя в мире призраков, он незаметно для себя все больше окунается в этот мир. Он начинает верить и в «дурной глаз», и в то, что урожай грибов предвещает войну, легко поверит тому, что заговором можно причинить или излечить болезнь, что каждому заранее предназначена определенная судьба, «чему быть, того не миновать»...

Привыкший во всем «советоваться» с поверьями старины, суевер не довольствуется тем, что ему «предскажет» та или другая примета. Он сам «творит» эти чудесные приметы, с тем чтобы с их помощью обеспечить себе удачу. Если нечаянно разбитая тарелка сулит человеку счастье, то почему бы ее не разбить сознательно?! Некоторые так и поступают: бьют тарелки «на счастье».