ОЧЕНЬ ГРУСТНОЕ ЗАНЯТИЕ

— Крокодиловская ты дочь! — вслед ей прошептал Иван. — В зоопарк тебя посадить надо! В клетку! За решётку! Тухлой капустой тебя кормить надо!

Аделаида обернулась и помахала ему рукой.

— Сама ты УО, — шептал Иван, — это тебя в крокодильскую школу посадить надо!

Долго он стоял на одном месте. Было ему до того грустно, что хоть плачь. Он даже кулаками помахал немного.

И побрёл домой, опустив большую голову.

Кажется, впервые он призадумался над своей жизнью. А когда ты совершил немало проступков, занятие это — думать о своей жизни — очень грустное.

Вместо того чтобы по привычке всех ругать, а себя жалеть, он прошептал:

— Бабушкин сынок… УО… умственно отсталый… специальная школа… А почему? Потому что не люблю учиться? Ну и что? Если я таким родился? Вот если бы я не мог учиться, тогда другое дело. А я могу, но не люблю. Ведь мне ничего не стоит быть отличником. Стоит только захотеть.

Эх, обидно-то как! Дураком бы обозвала, лодырем, двоечником, балбесом, ещё как-нибудь, а то — УО, умственно отсталый.

Эти слова звенели у него в ушах. Он даже головой потряс, чтобы они вылетели, — не помогло.

Очень грустное это занятие — думать о своей жизни.

Дома Иван сел на кухне и молчал.

— Что с тобой? — обеспокоенно спрашивала бабушка. — Заболел? Намыкался? Ложись-ка спать, ненаглядненький.

А Иван представил себе, что придёт он завтра в школу, уроки опять не приготовлены, опять его ругать будут, явится Аделаида, крикнет своим крокодильским голосом:

— УО!

Соберётся общешкольная линейка, и все хором крикнут:

— УО! УО! УО!

Анна Антоновна скомандует:

— Семёнов, в специальную школу вон отсюда! А у подъезда стоит машина скорой помощи. Посадят в неё Ивана и увезут…

— Я, бабушка, уроки делать буду, — почти со слезами прошептал Иван. — Пожалей меня, бабушка!

— Жалею, золотце ты моё, жалею! Была бы моя воля, я бы вовсе уроки запретила в младших классах. Пусть старшие мучаются. Хочешь курочки?

— Нет, — со вздохом отказался Иван. — Буду уроки учить. Потом уж поем. — «Если, конечно, жив останусь», — мысленно добавил он.

Ну что ж… Сел Иван, достал из портфеля тетрадки, учебники, ручку.

Вздохнул.

Притопала лень-матушка, зашептала на ухо:

«Устал ведь ты, миленький. Приляг, отдохни. Я тебе песенку спою, сказку расскажу».

«Ладно, — ответил ей Иван, — лягу. С удовольствием. А завтра? Опять всё сначала? Да ещё в специальную школу отправят? Нетушки! Совершу-ка я сегодня героический поступок — сделаю-ка я уроки!»

И лень-матушка обратно утопала.