— Лин, это что, заказчики? Торниль прислал?

— Лина повелась и ответила тоже чуть слышно:

— Да, он дал им адрес.

— Красавчики. Просто прелесть. Один особенно, тот, который брюнет.

Брюнетом в представлении Валентины был любой мужчина с волосами темнее, чем у нее, а такой в компании был только один: князь Ромуальд. Уж точно что красавчик. И это Тина еще его синих глаз не видела.

— Да уж, мужчины как на подбор, — поспешила артефакторша согласиться с подругой, — И ты права: они ко мне по делу приехали. Поможешь?

— Прямо сейчас? — вдруг замялась ведьма, — Лин, понимаешь, я не одета, не причесана. Не могу я таким шикарным парням на глаза соваться.

По мнению Лины подруга выглядела великолепно. При такой красоте хоть в мешок нарядись — все равно хороша как ясный день. Но она знала, что переубеждать Тину бесполезно. Если уперлась — больше времени потеряешь на уговоры, чем потратишь на дело. Придется подойти с другого бока.

— Тин, ты мне нужна в мастерской, а туда я никого не пущу. Зато на своих красавцев сможешь вволю налюбоваться. Зеркало работает. А о следующем визите я с ними договорюсь заранее, так что успеешь подготовиться.

— Ну хорошо, — тряхнула головой Валентина, — я пройду в мастерскую через черный ход и буду ждать там. Только пирожные возьму, угостишь своих посетителей. Пусть чай пьют, пока мы работаем.

Такой расклад Эммелину более чем устраивал. Она согласно кивнула и пошла назад к дому.

Если бы Дамиан выглянул в окно, то увидел бы, как стройная фигурка соседки сначала скользнула к собственному крыльцу, а затем, уже с корзинкой в руке, вернулась и обошла дом Кавериско, чтобы зайти с черного хода. Но он ничего не знал о том, что находится в одном доме с предметом своих мечтаний, поэтому сидел тихо.

Магистр Кавериско вернулась чем‑то очень довольная и спросила:

— Ну как, Ваша Светлость, что вы решили?

— Делайте то, что считаете нужным. Вот деньги.

Он брякнул на стол кошель, монеты зазвенели. Эммелина поблагодарила и убрала золото в карман. Стефан проводил его грустным взглядом, что не укрылось от внимания хозяйки дома. Она весело хихикнула, как совсем юная девчонка, и предложила, обращаясь ко всем:

— Прошу, посидите тут, подождите. Обряд займет некоторое время и проводить его я буду в мастерской. А чтобы было не скучно, выпейте чаю с пирожными.

Она принесла фыркающий кипятком чайник, заварку, булочки, мед, масло и пирожные в корзинке, той самой, в которой их доставила Тина. Жаль, что Дамиан об этом не знал, а то они доставили бы ему еще больше удовольствия.

Пока магистр ходила за чаем, князь с трудом свинтил с пальца родовое кольцо и положил его на подставленное Эммелиной блюдечко. Она, закончив сервировать чай, забрала его со словами:

Все займет около часа. Постарайтесь не скучать. Только очень прошу — не шумите и не ходите по дому. Если из‑за этого собьются тонкие настройки магических потоков, то я не отвечаю за результат.

После чего она вышла и закрыла за собой дверь. Странно, но даже стука ее шагов не стало слышно. Стефан в обалдении смотрел ей вслед. Дамиан спросил:

— Стеф, как по — твоему, в ее последних словах был какой‑то смысл или это очередная уловка, чтобы запудрить нам мозги?

Маг довольно хмыкнул:

— Знаешь, и то, и то. Тонкие настройки магических потоков — это, конечно, фигня полная. А вот ходить туда действительно не нужно. Работа требует предельной концентрации внимания, любой посторонний звук может отвлечь и тогда… Не хочу даже думать о том, чем это может закончиться. А пологом тишины она прикрыться не может, вот это действительно собьет тонкие настройки.

Ромуальд тем временем наливал себе чай и мазал маслом разрезанную пополам булочку. Он даже не прислушивался к разговору своего советника с магом, слишком волновался. А в таком состоянии у него всегда просыпался аппетит. Князь давно мог потерять свою красивую фигуру, если бы не то обстоятельство, что все съеденное сгорало в нем без остатка на огне сильных эмоций.

Вот и сейчас он вслед за булочкой отправил пирожное, принесенное Тиной. Оно, как ни странно, произвело на него впечатление настолько, что он решил привлечь внимание своих спутников:

— Дамиан, Стефан, что вы чай не пьете? Пирожные фантастически вкусные… Нежные, не приторные, так во рту и тают. Интересно, где она их берет? Неужели сама печет? У нас в замке я таких не ел.

Между тем в мастерской девушки занимались каждая своим делом. Эммелина изучала то, что ей предстояло совершить, а довольная Тина, активировав зеркало, любовалась поедающим ее пирожные Ромуальдом. Когда Лина работала, комментировать вслух запрещалось, что немало расстраивало ее подругу. Она наконец поняла, что за гости навестили дом артефакторши и очень хотела поделиться своими впечатлениями от князя и советника: оба прекрасные молодые люди. Ей понравились оба. Ромуальд, конечно, несравненный красавец, зато советник Дамиан отличается силой духа и интеллектом, который просто написан у него на лице.

Оставался еще маг, но его было плохо видно с того ракурса, в котором он отражался в зеркале. Одно ясно: парень молодой и скорее всего симпатичный. Так что мужчины, пришедшие к артефакторше, ее подруге понравились все вместе и каждый по отдельности. Если бы еще слышать, что они говорят… Но вредная Лина отключила звук.

Она вообще не любила, если ее отвлекали во время работы, так что и язык пришлось держать на привязи, хотя Тине очень хотелось обсудить посетителей прямо сейчас. Но Лина уже вся ушла в мир своего искусства.

Перстень князя произвел на нее впечатление и как артефакт, и как создание мастера — ювелира. Не массивный, он был свит из расплющенной проволоки трех драгоценных металлов: золота, платины и лунного серебра, причем каждая проволочка была сплошняком покрыта рунами, которые можно было рассмотреть только при большом увеличении и специальном освещении. Широкая часть, на которой размещалась вырезанная из гематита квадратная печатка, была усилена заклинаниями на крови и тоже вся покрыта рунами, как снаружи, так и изнутри.

Если смотреть невооруженным взглядом, казалось, металл перстня покрывают муаровые разводы. На самом деле это были сильнейшие магические плетения, в том числе и защита собственно предмета.

Похоже, по этому перстню хоть кувалдой бей — ничего ему не будет. Если только драконьим огнем попробовать расплавить, тот съедает любую магию. Хотелось бы поглядеть, что представляет из себя женское кольцо.

Без артефакта — определителя Лине пришлось бы разбирать всю эту вязь рун, чтобы понять, где и что надо сделать, но пластинка позволяла сразу найти нужный узел.

Для начала Лина сделала то, на что была способна без помощи ведьмы: разблокировала для Ромуальда возможность отцовства. Гулять по бабам он может начинать уже сегодня, никаких неприятных побочных эффектов быть не должно.

Семя сразу не восстановит свои качества, но где‑то через полгода князь — бедолага сможет уже думать о наследнике. Но это так, бонус, она за него даже денег не возьмет. Надо же потренироваться работать с этим артефактом.

Пока снимала блок, сумела разобраться, увидеть и понять, что все воздействия на брачные кольца можно разбить на две группы. Более старые относились ко времени, когда Ромуальд женился. Примерно тогда и ему, и его жене перекрыли способность иметь детей.

Но буквально недавно, месяц или два назад, все ограничения с Азильды были сняты, а Ромуальд так и остался обязанным ей верностью и наказанным бесплодием. Все это делалось отнюдь не дистанционно, работу ведьм Лина бы заметила.

Надо будет опросить князя и выяснить, как так получилось, что его брачный артефакт, который он по идее ни на минут не снимает с руки, был перенастроен. Да, и кто, собственно, мог это сделать? Подобных умельцев во всем мире не так много, Лина всех их знала наперечёт.

Если это останется невыясненным, то может получиться так, что вся Линина работа превратится в мартышкин труд. Она поставит блок, а некий умелец там, на другом конце, снимет и получится у них бессмысленное перетягивание каната.