С этими словами он приближается и протягивает мне обе папки. С подробностями дела я ознакомлюсь позже, а вот на команду хочется посмотреть уже сейчас. Артефактор и связист моего внимания не привлекают, кроме того что оба блондины и последний - обозначенный просто "Маки" - явно недавно перешагнул порог совершеннолетия. Но гении все и должны быть такими, иначе никак. Мастер по заговоренным вещам имеет вид усталый, но вполне приличный, и зовется Куинном О'Саливаном. Глаза голубые и умные. Сработаемся, думаю. А вот вид "аналитика места преступления" вызывает во мне чувство брезгливости. Ибо жена Фредерика Фроста четко ассоциируется в моем понимании с прилипалой, которой по счастливой случайности не достался Грион. Она даже к инквизиторам вслед за ним подалась...все еще рассчитывает на что-то?

 - Вы уверены, что сводить нас с Валькери Фрост - это хорошая идея? - я отрываюсь от бумаг и замечаю, что Гард сидит на краешке своего стола, с интересом разглядывая меня.

 - Где, как не во время совместного труда, вы сможете доказать ей, что не пытались убить ее мужа? - проницательно замечает Аврелий. - К тому же она хороший специалист. Вы - важный свидетель и член команды в будущем. Вам в любом случае придется столкнуться друг с другом.

 Только не под началом Гриона...только не тогда, когда путь к нему для Кири открыт и горит зеленым светом. Я трясу головой, отгоняя ненужные мысли, и только сейчас понимаю, что и это Гард продумал до мелочей. Только как он вообще планирует раскрыть дело Ангела, когда в этой самой команде Гриона с моим появлением начнется обратный отсчет перед очередным масштабным взрывом?

 - Аврелий? - я обращаюсь к мужчине с внезапным порывом. - Если бы я не поддалась на ваши уговоры и не вняла запугиванию, предложенному Грионом, вы, как стратег, на что решили бы надавить в качестве последнего шанса?

 Гард странно улыбается и вновь достает папку с фотографиями. Затем отделяет один из снимков, показывая мне женское предплечье с высеченными на нем крыльями.

 - Астрэйа Ризандер. Тридцать пять лет. У нее осталась годовалая дочка, и убитый горем отец не знает, что сказать ей, когда подрастет, о том, куда пропала мама. У меня убили жену. Вам не кажется, что такому стратегу, как я, просто необходимо знать некоторые струны человеческой души, более всего подверженные влиянию эмоций?

 - Вы потеряли жену - Грион потерял все, - не соглашаюсь я с его последним доводом, однако понимая, что с мамой девочки Судья попал в точку: только ради этого я бы согласилась.

 - Ошибаетесь, Виола, - тихо возражает Гард. - Вы в силах вернуть ему то, что он потерял.

 Он снова будит в душе что-то давно забытое, вгрызаясь своими словами в недра заледеневшей плоти, и я чувствую, как оттуда приходит еле заметный отклик эмоций. Влиял на меня Аврелий Гард или нет, но своего точно добился: отныне я начинаю ощущать чужую боль почти так же, как и свою.

I believe in you

I'll give up everything just to find you

I have to be with you

To live, to breathe

You're taking over me

Evanescence "Taking over me"

(Я верю в тебя

Я отдам все, лишь бы получилось тебя найти

Я должна быть рядом с тобой,

Чтобы жить, чтобы дышать,

Потому что ты - это все, что у меня есть)

 Я размышляю над словами Гарда, пока взявшаяся, будто из ниоткуда, девушка-секретарь ведет меня из его кабинета обратно к Гриону. По крайней мере, я не ощущаю внутренней тревоги, всецело доверившись ей и надеясь, что куда-нибудь меня точно выведут. А еще небольшую проблему составляют с трудом удерживаемые в руках папки: меня больше настораживает не их вес, а не слишком добротно собранные внутри материалы. Гард то ли торопился, то ли некоторая небрежность просто присуща всем его действиям. Хотя по кабинету не скажешь. Да и по методичной беседе - тоже. А вот газетные вырезки вкупе с предоставленными отчетами грозятся оказаться на полу раньше, чем мы достигнем цели путешествия. Но я мужественно останавливаюсь несколько раз, чтобы поправить бумаги. Они станут моим чтивом на долгое время. С делом Ангела и досье на команду Гриона мне предстоит разобраться досконально.

 Да, я оказываюсь права, и вскоре уже стою перед дверью со знакомой табличкой. Девушка-секретарь покидает меня сразу же, ограничившись вежливым прощальным кивком. Кажется, в кабинет к шефу нужно входить со стуком, не так ли? Как бы мне это осуществить, не развалив вороха бумаг в руках? Или на первый раз сделать вид, что я о новых должностных обязанностях не проинформирована? Кивнув собственным мыслям, разворачиваюсь к двери спиной и пытаюсь открыть ее, совершив поступательное движение самым удобным для этого местом. Кажется, Грион все-таки чувствует меня. Мгновением раньше он открывает дверь, и я со своим порывом, который уже не остановить, лишаюсь опоры, обретая ее вновь уже в объятиях мужа. Где-то над ухом раздается веселый смешок:

 - Необычный способ входить внутрь. Я поражен до самой глубины души.

 - Руки заняты. А то постучала бы непременно, господин начальник, - язвлю я, тем не менее, ничем в тоне насмешки не показывая.

 Меня разворачивают лицом к себе и забирают папки из рук. Я вижу хмурое лицо Гриона, когда он открывает ту, что с делом Ангела, и пролистывает первые несколько страниц. Я-то до них еще не дошла...

 - Все-таки согласилась, - выносит он вердикт, тяжело вздыхая, и, не глядя на меня, отстраняется, после чего идет к своему столу и определяет папки туда. Я пожимаю плечами и как само собой разумеющееся выдаю первую пришедшую в голову мысль:

 - Странно, что ты этому еще удивляешься. После фееричных-то угроз про сдачу психокинетика в руки исследователей.

 Грион вскидывает голову и смотрит как-то разочарованно:

 - Стандартный прием. И ты купилась?

 Я некоторое время озадаченно смотрю на него, потом, кажется, понимаю, что он имеет в виду:

 - Злой Инквизитор и добрый Судья?

 Муж демонстрирует хулиганскую улыбку и молча кивает. Я снова задумываюсь над словами Гарда.

 - Аврелий сказал, что ты можешь провести меня в штаб аналитической группы.

 - Да, он звонил, - кивает Грион на переговорный камень, лежащий на его столе среди бумаг. - Можем ехать хоть сейчас. Я предупредил всех, чтобы никуда не уезжали.

 Жаль. Первый день я бы с удовольствием провела без Кири. Но она там едва ли не ключевое звено аналитики. Не выйдет...

 - А можно...сначала в лечебницу? - медленно выговариваю я, опасаясь, что Грион предложит сразу же переместить мои вещи с доставкой на новое место обитания. - Мне бы с Дайной попрощаться.

 - Как скажешь, - кивает Инквизитор. - Папки я захвачу с собой.

 - Хорошо, - соглашаюсь я, наблюдая, как рука Гриона тянется к устройству связи с явным намерением положить его в один из карманов кителя. Она случайно задевает нашу фотографию, и та неуклюже падает снимком вниз. Пока Грион медлит, я, почему-то, приближаюсь к нему, и запечатленное на пленке воспоминание мы поправляем вместе. Руки соприкасаются, но я не отнимаю своей, снова возвращаясь к разговору с Аврелием.

 - Почему именно это фото, Гри?.. - я впервые сокращаю его имя, и, кажется, муж изменение замечает. Он снова, как и тогда в лечебнице, берет мою ладонь в плен и подносит к своим губам, целуя в районе сплетения трех линий. Меня прошибает озноб, а в голосе Гриона улавливается еле заметная хрипотца.

 - Потому что тогда мы по-настоящему жили. Готова? - он выпускает мою руку, засовывает переговорный камень в верхний карман и накладывает небольшой сферический щит на бумаги, полученные от Аврелия. Я молча киваю, и меня, поддерживая под спину, ведут к выходу из кабинета.