- Потому что я родитель с малышом - как и вы. Беллмон не несет ответственности за наших детей, Эндрю. Мы несем.

- Здесь больше продовольствия, - прошептал папа.

Я видела в его глазах, что он рассматривает эту идею. Мне понравился план Тавии, но я бы не рискнула высказаться. Если ребенок соглашается, значит, план автоматически становится слабым.

- Здесь так же больше людей. Подумайте о самом худшем сценарии. Ты хочешь быть здесь, пытаясь выбраться, когда все пойдет к чертям? Уверена, что нет.

Папа осмотрелся вокруг, размышляя. Ему не нужно много времени принять решение.

- У нас есть час, прежде чем будет достаточно темно, чтобы попробовать, - его взгляд упал на меня. - Мы по очереди приглядываем за маленькими, в то время как каждый из нас собирает запасы. Я пойду за лекарствами. Тавия, вы берете еду. Дженна, ты несешь воду и два одеяла, на случай если мы не доберемся до дома.

Тавия и я кивнули.

Папа тоже.

- Я вернусь, прежде чем кто-нибудь заподозрит что-то. Ведите себя естественно.

Тавия положила руку мне на плечо и вздохнула, когда папа ушел. Она закрыла глаза и прошептала молитву. Затем она посмотрела на меня сверху вниз.

- Твой отец умнее, чем я и думала.

- Большую часть времени.

Он не всегда был достоин премии Отец года, но я верила, что отведет нас в безопасное место. Он быстро думал, справлялся практически со всем, и имел приличную цель. Он даже как-то раз сделал мне пристеночный стол. Когда мне было девять лет, я случайно упала на него, и он даже не шевельнулся. Если он делал что-то, то делал это хорошо. Мама даже призналась однажды, что она скучает по этому. Это, казалось, было единственным его качеством, которое она смогла оценить. Она позволяла ему заботиться о вещах, и он будет заботиться о нас. 

- Уже темно, - сказала я, закрутив одеяло и жестом указывая Галле взять его в подмышку.

- Ну и что? - спросила она.

- Я собираюсь рассказать тебе секрет, и ты не должна говорить об этом кому-нибудь. Хорошо?

Она кивнула, уже уверенная, что ей не понравится то, что я скажу.

- Папа собирается отвезти нас домой.

- Но губернатор..., - сказала она.

Я шикнула на ее.

- Тавия и Тобин тоже идут с нами.

Хэлли выпучила глаза:

- Она, что его новая подружка?

- Нет, нет, она просто друг. Они думают, что это будет безопаснее, если мы поедем в дом отца. Мама тоже туда поедет, когда попадает в город.

Она нахмурилась, но согласилась.

Я наклонилась, чтобы прошептать ей на ухо:

- Ты должна держать это в секрете, Хэлли. Мы собираемся улизнуть. Нам нельзя уходить отсюда.

- Они будут в нас стрелять? - спросила Хэлли. Она всегда была той еще актрисой, но сейчас действительно было страшно.

Я покачала головой, делая вид, что не услышала беспокойство в ее голосе.

- Ни в коем случае, сумасшедшие брюки.

Хэлли рассмеялась и закатила глаза. Когда она отвернулась, я сглотнула.

Что если выстрелы, которые мы слышали, были от тех так называемых солдат стреляющих в людей, которые бродили там? Что делать, если они стреляли в маму? Я покачала головой, прогоняя эти мысли, прочь из головы.

Уже несколько человек охарактеризовали маму как «плохой парень». Никто и ничто не остановит ее, пока она не доберется до нас. Если она захочет, она найдет способ.

- Это одеяло, которое ты должна держать, - сказала я, протягивая плотно свернутое шерстяное одеяло.

- Я не хочу держать. Сама держи его, - поскулила Хэлли.

- Я держу другую и плюс твою руку.

Она поджала губы.

- Хэлли, это важно. Ты должна держать его, и ты не должна привлекать внимание.

Она наклонилась ко мне:

- Мне нужно в туалет.

Я вздохнула:

- Ты ходила.

- Я нервничаю, - призналась она.

Я поцеловала ее в лоб. - Я тоже. Мы пойдем, как только мы доберемся домой, к папе. Это не далеко, я обещаю.

- Но мне нужно, - снова повторила Хэлли, с отчаянием в голосе.

Я посмотрел на папу: - Мы пока не можем идти, - прошептала я ему.

- Что? Почему?

- Хэлли хочет пойти в туалет.

- Снова?

- Она нервничает, - объяснила я.

Он разочарованно вздохнул. - Своди ее. Торопитесь. Одна нога там, другая здесь.

Я потянула Хэлли.

- Туалет там, - указала она, сопротивляясь с каждым шагом.

- Там только один туалет, Хэлли, и там очередь. Мы выйдем на улицу.

- Что? Я не собираюсь писать на улице! - прошипела она.

Я заставила выйти ее за дверь и повела в темный угол двора. - Хэлли, - проворчал я, - Вот. Садись.

- Нет!

- У нас нет на это времени! - сказала я.

Наши голоса были не громче шепота. Мы всегда ругались достаточно тихо, чтобы никто не мог услышать нас.

Хэлли нахмурилась, поджала губы. - Это. Не. Несправедливо, - сказала она, расстегивая джинсы.

- Ты даже не знаешь, что это значит, - сказала я, раздраженно. Я обернулась и отвернулась, прошептав последнюю инструкцию. - Не мочись на свою обувь.

- Моя моча горячая. Я думаю, что у меня лихорадка.

- Просто на улице холодно. Поторопись.

- Что, если я заражена?

- Нет. Пойдем.

Хэлли собралась, и тогда я указала папе, что мы готовы. Папа должен был уйти первым, на случай если бы кто-то заметил, и затем мы пойдем за ним по двое.

Хэлли и я сделали вид, что разговариваем, пока папа шел вниз заборной линии, пробегая пальцами вдоль звеньев цепи. Для меня, его беспечность выглядела вынужденной, но кажется, никто не заметил. Я держала Хэлли, пока папа скользнул в пространство между двух больших ворот. Молодые боевики ранее закрыли ворота с ржавой толстой цепью.

Папа был атлетического сложения. Он был в футбольной команде. Сейчас он не был в лучшей форме, но он легко маневрировал под цепь на другую сторону. Хэлли просто обошла, но мне пришлось наклониться. Папа продолжал идти в сторону тени деревьев, и Хэлли схватила мою руку крепче.

Через несколько мгновений, я снова услышала звон цепи.

Папа прошел по улице в парке, и тогда он нырнул за большой ствол дерева. Когда Хэлли и я достигли его, он потянул нас в свою сторону.

- Чт... - начала я, но папа закрыл мне рот рукой.

Глаза Хэлли бегали между нами. Когда Тавия добралась до дерева с сыном на руках, папа убрал руку от моего рта, чтобы приложить палец к губам малыша.

Тавия моргнула.

- Вы можете успокоить его? - папа буквально выдыхал слова.

Тавия подняла брови.

-Что, если он боится? Может быть, он успокоится, если вы скажите ему? Я его мама. Нет ничего хуже, чем это, - прошептала она.

Папа склонил голову в направлении улицы на другую сторону оружейной. Полицейские собирались снаружи.

- Руки вверх! - приказал один.

- Стойте! - крикнул другой.

- Мы полицейские! Стойте, или мы будем стрелять!

Шум привлек внимание группы людей во дворе. Они подошли к западной ограде. Вопли также привлекли множество силуэтов, бродящих в темноте, их медленное передвижение было по-настоящему видно только между фонарями. Они двигались, как дети. Как скучающие школьники, идущие строем на экскурсию, на который никто не хотел идти, они переминались с ног на ноги в знак протеста. Конечно, они шли вперед к офицерам без страха.

Я смотрела достаточно фильмов с моей мамой, чтобы знать, на что я смотрела. - Они пришли с шоссе, не так ли? Они заражены, - сказала я, на самом деле не спрашивая.

- Последнее предупреждение! - приказал офицер.

- Пожалуйста, остановитесь! - умолял другой, он прицелился и поднял ружье.

Звуки сирен наполнили воздух, эхом отзываясь от каждого угла города.

- Бегите, - прошептала Тавия.

Я знала, что она говорила это людям в Оружейной.

- Там дети, папа. Маленькие дети.

- Тсс, - только и сказал он.

- Детей как Хэлли. Совсем малыши, - взмолилась я.

- Мы не можем им помочь, - сказал он.

Тавия взяла сына. - Нам нужно идти. Перед тем как ... - ее голос затих.