Пустая могила с безымянным надгробием.

Пришедший на могилу гость испытывал смешанные чувства, глядя на поцарапанный кусок камня. Надгробие пустовало недолго, похоже. Неизвестный художник острым кунаем нанес на камень одно единственное слово.

"Убийца"

Точнее, если брать традиционную орфографию и чтение, слово, нанесенное на камень, значило:

"Палач"

Забавно. Гостя забавляла эта надпись. Хотел неизвестный художник совершить акт вандализма? Возможно. Скорее даже - весьма вероятно. Но он лишь констатировал факт. Тот, чье имя не было нанесено на надгробный камень, был убийцей. Никогда не скрывал этого, никогда не отказывался от статуса палача. Хотя это была лишь малая доля правды. И потому на скрытом маской лице гостя застыла улыбка. Печальная улыбка. В надписи был смысл и какая-то ирония, но те, кто могли понять эту иронию, на эту могилу почти не приходили. Не было особого смысла. В глубине подземелий Корня стояло удобное и всегда пустое кресло, как постоянное незримое присутствие того, кто должен в нем сидеть. А эта могила... Не понятно, для кого она вообще была сделана. Для тех, кто помнил о нем хорошее? Нет, скорее для тех, кто его боялся. Как вечное напоминание. И приходящие на могилу вандалы отлично демонстрируют - его не забыли. И его боятся даже сейчас. Хотя уже прошло достаточно много времени. Возможно даже - слишком много. Страх перед символом не утихнет еще долго, а вот деяния уже успели забыться. Очень скоро снова придется напоминать самым глупым, что руки палача могут достать до них даже из могилы. Остальные поймут и так.

В какой-то момент одинокий ночной гость оказался совсем не одинок. К силуэту в темных бесформенных одеждах, из-за которых было неясно даже, мужчина это или женщина, сзади подходил еще один человек. Одна. Мягкая походка, не грациозная и нисколько не кошачья. Но мягкая и беззвучная. И даже посох за спиной гостье совершенно не мешал. Она не скрывала себя, отлично зная, что ее заметят. Да и одета она была не в пример первому человеку. Жилет тюнина, темная ткань на шее, при необходимости становящаяся полумаской, скрывающий лицо. Темные камуфлированные штаны до колен и серая юбка поверх них. Кроме посоха, совершенно необычного атрибута для Синоби, она была необычно подстрижена. Через голову, ото лба и до самой шеи, шла узкая, в четыре пальца, линия длинных волос. Все остальное было отстрижено, даже обрито, до гладкой кожи.

- Ты слишком часто приходишь сюда в последнее время. Тебя не оставляет прошлое? - девушка улыбалась и говорила мягко, без укора.

- Для меня, вынужденного жить в тени, только память о прошлом становиться отдушиной, - голос первого человека был искажен маской. Настолько искажен, что посторонний не смог бы даже сразу сказать, принадлежит голос мужчине или женщине. - Но даже в прошлом светлых моментов не так много. Стерлись, замазались. Слишком много теней собственных поступков меня преследует.

Девушка подошла ближе и приобняла собеседника, положив голову ему на левое плечо.

- Неужели светлые моменты остались у тебя только в прошлом?

Человек в черном повернул к ней скрытое балахоном и маской лицо, и из под ткани выбралась обернутая в плотный костюм рука, нежно погладив девушку по щеке.

- Прости, ты права. Наверное, я все же слишком много на себя взял. Все еще прихожу сюда, как будто могу получить ответы на свои вопросы. Удивляюсь, как ты терпишь меня после моей смерти.

Девушка обошла его и позволила обнять себя за талию, снова прижимаясь. Посмотрела на надпись на надгробии, улыбнулась.

- Ты не так плох, в целом. Если бы еще поменьше оглядывался назад. Все изменилось за эти полгода, и ты тоже изменился. Я все жду, пока ты отпустишь, наконец, прошлое.

Человек в балахоне покачал головой:

- Не могу. Не сейчас. Но... - он замолчал, отворачиваясь в сторону, - если и в этот раз ничего не выйдет, я отступлюсь. Ты права, хватит жить прошлым. Я не могу вернуться в свою семью. Даже по Конохе свободно пройтись не могу. Все, что у меня осталось - это К... Корень. И... И ты.

Девушка слегка ударила его локтем в живот:

- Выше голову. Время расставит все по своим местам. Благодаря тебе я смогла найти свое место. Надеюсь, и ты, не без моей помощи, найдешь свое.

Ее собеседник кивнул:

- Да, найдем. Вместе найдем, - он снова посмотрел на надгробие. - Как только я с этим закончу.

- Тсунаде-сама шкуру с тебя сдерет, если ты снова исчезнешь на месяц, - через улыбку напомнила девушка.

- Каору, не начинай... - выдохнул ее собеседник.

Но та и не думала останавливаться:

- Мне, вообще-то, все равно. Это ваши проблемы. Но она же именно ко мне приходит. И именно мне высказывает все, что о тебе думает. Например, о том, что, при всех своих достоинствах, кое-что ты от своего учителя так и не перенял.

Парень хмыкнул под маской:

- Я много у своего учителя не перенял. Это, наверное, и к лучшему.

Каору задумалась.

- Да, в это есть смысл. Но он, - девушка многозначительно указала на могилу, - таким бы заниматься не стал.

Парень пожал плечами:

- Не уверен. Стал бы, но по-другому. Не своими силами, и привлек бы весь Корень для этого дела. А я решил остальных не трогать. Слишком разное у нас отношение к этому вопросу.

Каору вновь перевела взгляд на могилу.

- Давай не будем убирать надпись. Оставим, как насмешку.

- Я тоже об этом подумал, - кивнул парень в маске. - Можно одну просьбу?

- Конечно.

- Она тебе не понравится, - предупредил парень.

- Но ты все равно попросишь.

- Да.

Он кивнул, помолчал немного, а затем развернулся, потянув девушку за собой, и направился к выходу с кладбища.

- Если я все же окончательно умру раньше тебя, положите меня рядом и надпись такую же сделайте. Хорошо она смотрится.

Девушка засмеялась.

- Знаешь, это далеко не самое плохое из того, что ты мог попросить, Найт…

(тремя месяцами ранее)

- Знаешь, это далеко не самое плохое из того, что ты мог попросить, Найт, - Футабе устало потерла переносицу, - но вымаливать прощения у Тсунаде-сама ты будешь сам. Ясно?

Последние дни были очень напряженными для нее. Точнее даже последние пару месяцев. Повышение, которое она получила без всякого экзамена, много работы, своей и не только, много различных проблем. В каком-то смысле девушка даже была рада такому напряженному графику. Арест сенсея и его смерть… Эти два события много изменили в ее жизни, и оставили очень глубокий отпечаток.

В небольшом кабинете, выделенном ей для работы, кроме Найта, горы бумаг и принесенного сюда по ошибке громоздкого шкафа, на который никак не находились бумаги, и потому Футабе никак не могла от него избавиться, сидела еще и Каору. Синоби Корня, волею нового руководства, была назначена помощницей Футабе на время проведения экзамена.

- Это всего на несколько дней, - на ее бывшем напарнике те два события тоже оставили отпечаток.

Темный костюм он больше, кажется, вообще не снимал. Лицо закрывала маска, полная, как когда-то у сенсея, с темными стеклами, закрывавшими глаза и дыхательной системой. Футабе была рада узнать, что ее напарник все же выжил, но вот то, кем он стал… Замкнутый, немногословный. Он появлялся, доставлял сообщение, и снова растворялся в тени. Они так и не поговорили с ним. Ни о смерти сенсея, ни об уходе Инахо из Синоби Конохи.

- Найт! Завтра третий этап экзамена!

Найт промолчал, а вот Каору пожала плечами:

- И что? Если не считать слегка раненого Хьюги, отравившегося чем-то парня из Водопада и легких разрушений башни, никаких происшествий. Да и в третий этап вышли не самые интересные участники. Экзамен пойдет спокойно.