- Идемте, здесь не самое удобное место для таких разговоров.

Сказано было, естественно, не всей компании, а только двоим. Остальные временно оставались гостями феодала под надзором волкодавов из Кири.

Гурори и Инахо прошли в просторный удобный кабинет, и по приглашению хозяина расселись на низком диване. Сам он отошел к окну и остался стоять.

- Ваше предложение меня заинтересовало, но о деталях я буду говорить не сейчас и не с вами. Меня больше интересует другое. Твоя, Инахо, непосредственная сфера деятельности.

В этот раз Инахо все же поморщился. Старо, как мир. У Чиретаорю была работа, на которую не хотелось отправлять "своих" людей. А вот бывший Коноховец, и Инахо не сомневался, что Чиретаорю определил в нем Коноховца, фактически – потенциальный противник, для такой работы очень даже подходил.

- Я вас внимательно слушаю, Чиретаорю-сама.

- Ты, Инахо, случайно не был лично знаком с упомянутым Кьюджином?

О таких деталях феодал знать не мог. Физически не мог. Да, можно было определить, что Инахо проходил подготовку в Конохе. Но все остальное было для феодала другой страны невозможным.

- Не близко, - уклончиво ответил Инахо.

- До меня дошел слух, - продолжил Чиретаорю, - что совсем недавно тело Кьюджина попало в руки Синоби Кумо. Или должно попасть. Слухи противоречивы, говорят даже, что одна из пар элитных наемников Акацки. В Конохе, я уверен, об этом тоже очень скоро узнают. И, естественно, вышлют Онинов, чтобы уничтожить тело вместе со всеми его секретами.

Чиретаорю резко развернулся и направил пронзительный и тяжелый взгляд на Инахо.

- Ты сказал, что хочешь обзавестись врагами, которые дадут тебе имя. Так прояви себя. Опереди Коноховцев и Кумовцев. Опереди Акацки. Опереди всех, и заполучи это тело. И я сам сделаю тебя знаменитым по всему миру, Инахо Темуи.

Инахо не удержался и зло ухмыльнулся, покосившись на куноити.

- Ты сможешь найти его?

Девушка уверенно кивнулак. Тогда Инахо снова перевел взгляд на Чиретаорю.

- Украсть что-то из-под носа двух Великих Деревень, да еще и у сильнейшей группировки наемников? Да, это того стоит!

Он отлично осознавал опасность. Он отлично понимал риск. Но в тоже время это было то самое, чего ему не хватало последнее время. Цель! Возможность сделать практически невозможное! Обворовывать корабли, подкладывать документы, все это было мелочевкой! Ерундой! Глупостью! Чиретаорю думает, что подцепил Инахо на крючок самолюбия и тщеславия. Но нет. Нет! Инахо интересовала не сами по себе слава или признание. Его зацепила невероятная сложность предложенного ему задания.

- Тогда, - Чиретаорю удовлетворенно улыбнулся, - желаю вам удачи.

Но Инахо мотнул головой, снова покрывая руку нефритом.

- Мне не нужна удача, у меня есть мои навыки!

Тишина. Относительное и необъективное понятие. Ущелье, скалистое, лишенное жизни. Или же не совсем лишенное. В небе раздался крик птицы, хищной. Только хищники не боятся оповестить всех о том, что они в небе. И какая-то трава здесь все же растет. А раз есть трава, то есть и какая-нибудь мелочь, вроде насекомых. И все это живет, шевелиться, двигается, издает какие-то звуки. Но он не слышал их за собственным тяжелым и усталым дыханием. И даже если бы он не дышал так шумно... Даже если бы не птица в небе... Если бы не тихий треск костра... Дуновение ветра. Падение камушка. Шелест листвы. Все, что угодно. Это была не тишина.

Он слышал тишину. В самом себе. Злую, гнетущую тишину, в которой затаился его вечный ночной кошмар. Кьюби. Когда он молчал, внутри было глухо и пусто. Но Наруто бы многое отдал, чтобы Курама молчал всегда. Злой, пропитанный жаждой разрушения голос. Жаждой крови и смерти.

Наруто не оставлял попыток понять своего внутреннего узника и вечного спутника. Но затуманенный злобой разум Девятихвостого Демона Лиса оставался для парня непостижим. Кьюби ничего не желал, ни о чем не жалел. Он лишь жаждал разрушать.

- Сосредоточься, - напомнил о себе Отшельник Сеннин. - Пока я не увижу результата, который меня устроит, мы отсюда не уйдем.

Тренировка продолжалась. Наруто посмотрел на собственную ладонь. Вчерашние ожоги уже зажили, не болели. Остались лишь заметные следы на коже. Он был близок к результату, который бы устроил сенсея. Но все еще не достиг его. Боялся.

Найти способ вызвать силу заточенного демона оказалось несложно. С этим вообще не было никаких проблем, проклятый клоун оставил в сознании джинчурики зияющую злобой демона рану. Стоило вспомнить тот день, запах горящей плоти, крики, и два тела на столбе...

Рука покрылась огненно-рыжей шерстью покрова демона. Кьюби охотно отзывался на ненависть, ярость, злобу. Наруто сначала даже удивлялся, почему демон так охотно позволяет вызывать себя. Почему так легко соглашается участвовать в простой тренировке, а не уничтожать реальных врагов. Джинчурики искал подвох. И, к своему ужасу, нашел. Все было просто. Гениально просто. Девятихостый демон обманул своего джинчурики, даже обладая таким прямолинейным завязанным на злобу разумом. Демон не строил планов, не придумывал обманов. Он просто охотно делился силой. И злобой. С каждым разом Наруто все больше понимал, что совершенно не испытывает жалости к тем, кого убил в тот день. И нет никакого чувства вины. И, окажись он в подобной ситуации еще раз... Он снова будет убивать.

Покров на руке из полупрозрачного огненно-рыжего стал плотным кроваво-красным. Но он все же не шел дальше локтя. Полгода изматывающих тренировок, и у него, наконец, начало получаться. Контролировать биджу и контролировать чакру - это две совершенно не связанные друг с другом вещи. Никак. Вообще никак. Разные, если не противоположные, концы искусства Синоби. Контроль чакры - это сосредоточение и кристальная чистота разума. Для Наруто контроль все еще не был предметом гордости. Рассенган только двумя руками, и очень долго, если сравнивать с сенсеем. Создать сотню клонов? Запросто! Создать одного? Да скорее Джирайя навсегда заречется пить и гулять с женщинами, чем Наруто создаст одного клона. Как минимум - пятерых.

Но все это были шутки. Контроль биджу - это контроль самого себя. Первое, что Наруто вычитал из подаренной бабулей-Тсунаде книги - необходимость понять и принять одну простую вещь. Джинчурики и заточенный в нем биджу - единое целое. Только так. Чем сильнее носитель будет отгораживаться от зверя, тем менее охотно зверь будет подчиняться.

Принять факт того, что зверь, едва не уничтоживший Коноху и Наруто - одно целое...

Это было очень сложно. И в тоже время неожиданно легко. Понять и принять, что всю его жизнь все те люди, что боялись и ненавидели Наруто... были правы. Видя в маленьком мальчике демона - были правы. В своей ненависти и страхе были правы. И Наруто нет смысла их в этом винить. Потому что он тот, кто он есть.

В день, когда джинчурики смог это принять, он плакал. Тихо, одними глазами. Долго. Но плакал от облегчения. Раньше он пытался доказать всем, что он не тот, кем является. Больше в этом нет смысла. Он может и должен быть тем, кем он является. Джинчурики. Демоном в обличие Синоби, и с человеческим сердцем. Сердцем, способным любить. Он не тронул Хинату. Даже поглощенный демоном, он не хотел причинять ей боль. Значит, он сможет ее защитить. Ее, и всю Коноху. Чего-чего, а силы ему точно хватит, даже на это. А люди... У него еще будет время показать всем, что он защищает их, несмотря на их ненависть и страх.

Это было первой ступенью. Он научился не разделять себя и Кьюби. Правда, теперь в любой момент мог услышать злобный голос демона. Был подвержен его влиянию. Пустил его в свою душу. Теперь шла вторая стадия. Научиться управлять собой. Принимать ярость и злобу, но контролировать ее. Ненавидеть, но оставлять в своей душе место для положительных эмоций. Нужно быть честным с собой. Наруто джинчурики. Девятихвостый демон - неотъемлемая его часть. Но это не значит, что Наруто обязан быть демоном. Он не должен вести себя, как демон. И на примере клоуна, Наруто отлично понял, что человек может вести себя хуже демона. Значит, и сам Наруто, являясь демоном, может поступать по-человечески. Может радоваться мелочам. Может испытывать сострадание. Может любить...