И не зря.

На их глазах Чираку и еще пятеро нинсо сражались с парой Акацки. И бой выглядел немного странно. Двое нинсо как раз сложили печати, сильно отличающиеся от ручных печатей Синоби, и встали в одинаковые, хотя и зеркальные стойки – одна рука с открытой ладонью выставлена навстречу противнику, вторая обращена к небу. С открытых ладоней нинсо сорвались языки пламени и обрушились на идущего навстречу противникам наемника с разукрашенным лицом. Он походил на клоуна или артиста. Бледное лицо, подкрашенные глаза, ярко-красный рот, расходящийся в обе стороны шрамами. Он бесстрашно вошел в пламя, будто не замечая его. Ярко красные языки облизывали его темный плащ, но ему, видимо, дискомфорта не доставляли.

- И пламя алое зажглось, меня игриво облизнув, мне рассказать не удалось, как выжил я, вас обманув, - широко улыбаясь, громко проговорил Джокер, шагая сквозь огонь.

Чираку собрал свою технику, и с его руки выстрелила яркая желтая молния. Но и она врезалась в ладонь Акакци, рассыпавшись мириадами искр.

- Потуги ваши мне смешны, иду вперед, шаг ускоряя. Вы будете удивлены, безмолвно быстро умирая.

Джокер взмахнул рукой, и из рукава вылетел крупный кунай на связке из связанных друг с другом платков, но нинсо, несмотря на удивление, уклонились. Джокер дернул рукой, и платки одновременно развязались, вспыхивая нанесенными на них печатями. Миг, и платки разлетаются облачками конфетти. Маленькие круглые бумажки, цветные с одной стороны, и зеркальные с другой. Нинсо замешкались на миг, пытаясь понять, чего ждать от странного фокуса, и напрасно. Второй Акацки, все это время стоявший за спиной Джокера, резко вскинул руку. По две иглы врезались в шеи двум монахам, успевшим удивиться, но не успевшим понять, откуда пришла боль и смерть. На лицах так и застыла гримаса ошеломления, когда они уже мертвыми опадали на землю.

- Я фокус вам свой показал, марионеточник нанес удар. Ошеломленный зритель пал, приняв смертельный дар.

Еще один нинсо подскочил к клоуну, нанося прямой удар. Но шут легко блокировал удар ладонью, что сопровождалось разрядом тока, ударившим нинсо. Посмотрев на отлетевшего нинсо, Джокер улыбнулся, показывая ладонь:

- Старая шутка, но всегда срабатывает, - в подтверждение его слов между двумя контактами на ладони проскочила искра.

Его напарник, сохраняя дистанцию, лениво бросал сенбоны, не давая нинсо расслабиться.

Сакура и ее команда не понимала этого, но Чираку был порядком удивлен. Он взял сильнейших нинсо, что мог. И что? Его противники даже не использовали техники. Шут игнорировал техники ниндзютсу, постоянно удерживая на себе внимание, и был крайне опасен в ближнем бою. Его напарник держал дистанцию и просто бросал отравленные сенбоны. Но они вдвоем легко дрались с шестеркой сильных нинсо, вполне способных потягаться с дзёнинами.

Оставшиеся четверо нинсо так же отошли на дистанцию, атакуя одной техникой за другой. Под Джокером просела земля, но он быстро сменил позицию до того, как техника сработала. Огненные атаки просто игнорировал, а атаки стихии молнии, кажется, вообще поглощал. И в его арсенале было много… фокусов.

Прыгнув в сторону, уходя от очередной техники, Джокер выхватил из-под плаща нечто, напоминающее музыкальную шкатулку.

- Сыграй им колыбельную, детка, - громко выкрикнул он, открывая коробочку.

Но вместо музыки из коробки вырвался противный, режущий уши, писк-крик. Киба и Анеко тут же вжались в землю, зажимая уши. Остальным скрежет тоже не нравился, заставляя морщиться, и вызывая желание отвернуться, зажать уши, уйти.

Один из нинсо тут же применил какую-то технику футона, кажется, защищаясь от музыкальной шкатулки. Джокер тут же вытащил из кармана горсть маленьких бумажных журавликов и дунул на ладонь. Журавлики разом взметнулись в воздух, и целенаправленно полетели на пользователя футона. Другой нинсо огненной техникой сбил журавликов, но потеряв из виду Сасори, тут же получил сенбон в шею. Чираку, воспользовавшись моментом, подскочил к Джокеру, обнажив скрытый в балахоне нинзя-то, наследие его прошлой службы. Однако шут неприятно резво бросился навстречу оружию, позволив себя поразить в самое сердце, и схватил руку с оружием своей рукой.

- Художника обидеть может каждый, - выкрикнул Джокер, прежде чем пинком оттолкнуть от себя Чираку.

И нинсо с удивлением посмотрел на ладонь шута, все так же державшую его за руку. Искусственная рука показала нинсо средний палец, прежде чем ее хозяин не дернул за едва заметный трос. Рука выпрыснула во все сторону какую-то смесь, и та мгновенно загорелась. Чираку попытался сбить пламя, но не выходило, он сгорал заживо. Первыми обгорали лицо, грудь и рука. Несколько секунд он держался, а затем начал кричать громче шкатулки. Джокер, глядя на него, зло ухмыльнулся:

- Джокер зажигает! Ха! Этот старый фокус так же всегда срабатывает, - даже через противный скрежет голос шута был слышен отчетливо.

Глядя на догорающее тело Чираку, Сакура отдала единственный верный в данный момент приказ:

- Уходим! Убираемся отсюда! Живо! – громким шепотом шипела она.

И вот уже который час они быстро уходили на восток. Все дальше и дальше, пытаясь убежать от опасности. У девушки не было сомнений, причина всему – Сора. Охота велась именно за ним. Причины не важны, не сейчас, да и не смогла бы она угадать мотивы, которые ведут вперед пару отмороженных наемников. Ее расчет был прост – добраться до берега, до города Дигатти. Добраться до того, как их нагонят Акацки. В городе наверняка найдутся отряды Синоби, которые… Возможно… Смогут чем-то помочь. Это, сейчас, был единственный удачный план.

- Сакура-чан, он устал.

Ли указал на вконец запыхавшегося Сору, который, к тому же, еще и порядком промок, несколько раз искупавшись в мутной воде. Ирьенин снова беззвучно выругалась.

- Привал, - приказала она.

Будет еще хуже, если Сора свалиться без сил прямо сейчас, и кому-то из них придется нести его на себе. Девушка оглядела свою команду. Ли выглядел достаточно бодро. Выносливости парню было не занимать, и сейчас это спасало команду, так как он нес большую часть припасов. Киба выглядел хуже, но не намного. Проверяя состояние своей одежды, он посматривал по сторонам, вслушиваясь в тишину болотистого леса, что делала и его собака. И только Сора выглядел плохо. Парень присел у корня дерева, механически выжимая одежду.

- Мы обречены. Никуда мы от них не де…

Договорить он не успел, получив затрещину от куноити.

- Держи свои мысли при себе.

Послушник, ошеломленно хлопая глазами, кивнул, и действительно заткнулся.

- Киба. Сколько нам еще идти?

- Много, - хмуро сообщил проводник, - даже в таком темпе не доберемся до вечера.

Ли бросил на Сакуру вопросительный взгляд:

- Мы уже достаточно отошли от них. Даже если…

- А если среди них есть сенсор? – отрезала возражения ирьенин. - Я не хочу рисковать. Будем сохранять темп, пока не доберемся до места.

Кинолог хмуро глянул на Сору:

- Если от истощения не сдохнем раньше.

Сакура похлопала по своей сумке:

- У меня есть стимуляторы. Протянем.

Киба хотел что-то ответить, но Анеко тревожно повела ушами, принюхиваясь к ветру. Хозяин присел рядом с собакой, оскалился:

- Биджу! Ты права, за нами хвост.

Ирьенин сжала кулак, чтобы не выругаться:

- Как далеко?

- Ветер с их стороны, так что далеко. Запах крови. У нас есть… фора… может полчаса, может чуть больше.

Сакура, отрицательно качнула головой:

- Фора? Нет, слишком мало. Быстро! Продолжаем движение!

Ли уверенно подхватил Сору и, пропустив вперед Анеко, побежал за ней, Сакура шла следом, а Киба замыкал, постоянно прислушиваясь и принюхиваясь. Гонка продолжалась. Синоби не обращали внимания ни на жару, ни на воду под ногами, ни на мошкару. Все это в один миг стало неважно. Каждый слишком отчетливо чувствовал злое кровожадное дыхание того, кто дышал им в спину.

В какой-то момент их догнал громкий злой хохот, завершившийся выкриком: