- Да нет. Только если непосредственно перед этим меня пытаются убить.

Он все же не сдержался и в ответ на ее невольную резкость чуть улыбнулся.

- Расскажите об этом.

…Джин вернулась после двухдневного отсутствия и справедливо ждала выволочки от начальства. Но, вопреки ожиданиям, начальник отдела никаких объяснений требовать не стал. Он просто предложил пройти в свой кабинет и там, вдали от посторонних глаз, вручил Джин стандартный белый конверт. Она надорвала его, уверенная, что прочтет уведомление об увольнении… Как ни странно, это оказались деньги.

- Отпуск, - пояснил босс, - неделя. Включая эти два дня. Вы давно заслужили его, Джин.

Девушка в полнейшем недоумении лишь мяукнула какие-то слова благодарности, с которыми босс поступил так, как они того заслуживали: пропустил мимо ушей. Как оказалось, сюрпризы на этом не кончились.

- С вами хотят поговорить.

- Полиция? – Джин внутренне напряглась.

- Не совсем, - босс притопил кнопку телефона, и буквально через секунду в кабинет шагнул этот тип в помятом костюме, - Позвольте вам представить вашего соотечественника, Говарда Стоуна. Он – сотрудник интернациональной полиции, отдела по борьбе с терроризмом. Месье Стоун очень хочет пообщаться с вами, Джин. Я понятия не имею, о чем он будет вас спрашивать, вероятнее всего, это не мое дело. Тем более что речь пойдет о событиях, которые произошли когда вы находились в отпуске… - босс надавил голосом, и Джин, сообразив в чем дело, быстро кивнула, - Месье Стоун, Джин – наша опытная и лояльная сотрудница, она подробно ответит на все ваши вопросы. Я покидаю вас и надеюсь, что вы поладите…

В просторном кабинете, отделенном от общей комнаты большой стеклянной дверью, было прохладно и пахло как в яблочном саду, работал кондишн. Джин сидела не напротив полицейского, а рядом, на удобном кожаном стуле с подлокотниками и, глядя в пол, медленно рассказывала странную историю, которая приключилась с обычной лояльной сотрудницей налоговой службы. Соотечественник смотрел дружелюбно, часто улыбался, кивал, делал вид, что верит каждому слову, и вдруг задавал вопрос, который вводил Джин в ступор.

- Это вы предложили выйти в сеть с вашего телефона?

- Д…да, - неуверенно проговорила она, - хотя, постойте… нет, я ничего не предлагала, просто сделала, как привыкла. Автоматически, понимаете, как всегда. Он ничего не сказал.

- Но он смотрел за вами, видел, что вы делаете?

- Да нет. Он кофе варил. А потом спать лег.

- И уснул? – недоверчиво переспросил полицейский.

- Ну, да. Мы устали, - словно извиняясь, пояснила Джин, - а что? Что – то не так?

- Все не так, - Стоун покачал головой со странным выражением лица: усмешка пополам с удивлением, - но так даже интереснее. Продолжайте, мисс Купер, я вас слушаю.

Звонки им не мешали, видимо, босс распорядился перевести их на секретаря, а мобильный Джин словно умер.

- Он посадил вас на автобус, и все. Больше вы его не видели…

- Нет, - девушка покачала головой.

- И он, конечно, ничего не сказал вам. Куда собирается? Но, может быть, намеком? Вам не показалось, что он торопиться?

- Куда? – озадачилась Джин.

- Ну, например, на самолет?

Девушка хмыкнула.

- Думаю, после того, что он пережил, он теперь в самолет до конца жизни не сядет.

- Он говорил об этом? – встрепенулся Стоун.

- Нет. Но я бы точно не села. Нет, определенно. Он куда-то собирался, но на машине.

- Точно? Пожалуйста, мисс Купер, вспомните. Это очень важно.

- Почему?

Полицейский взглянул на нее, в который раз подавил улыбку и покачал головой:

- Простите, мисс Купер, информация для служебного пользования. Могу сказать только одно: если он поехал на машине, то на парня и впрямь пытаются повесить лишнее, и в этом он вам не солгал. А что у него за машина? Номер помните?

Джин пожала плечами:

- Желтая, кажется.

- А марка?

- «Опель», кажется. А может быть и не «Опель». Я не разглядела.

- Вы издеваетесь, мисс Купер? – понял Стоун.

- Нет. Просто пытаюсь помочь человеку, который спас мне жизнь. Он просил меня придержать эту информацию.

- Вот как, - Стоун откинулся на спинку стула и выложил на стол легкие, сухие ладони, - Джин, я склонен верить вам и этому парню. История, которую вы рассказали, странная, но что-то в ней такое есть. Что-то очень правильное, если вы понимаете, о чем я.

- Не понимаю, - мотнула головой Джин, - поясните.

- Парня обвиняют в преступлении, совершенном довольно далеко отсюда. Если он летел самолетом, то он вполне успевал его совершить. Если ехал машиной – нет. Такого объяснения достаточно? Имейте в виду, я сейчас совершил служебное нарушение. Это информация, которой я не имел права ни с кем делиться.

- Спасибо, - кивнула Джин, старательно избегая его взгляда.

- Так как с машиной?

Она долго молчала, поджав губы. В том, что ей показали подлинный жетон, Джин не сомневалась – его довольно трудно подделать. Настолько трудно, что обычно этого не делают. Если нужен такой – его либо воруют, либо…

- Я не помню, - повторила она, подняла голову и в упор взглянула на Стоуна своими светлыми, сощуренными глазами, - я могу идти? Я рассказала все, что знала, и, простите… я в отпуске. Так что если я не арестована…

Тот вздохнул, признавая свое поражение, и встал первым.

- Вы можете идти, мисс Купер. Сожалею… - не договорив, о чем именно он сожалеет, полицейский отвернулся и вышел.

Несколько секунд Джин сидела неподвижно, размышляя о том, правильно ли она поступила. Ни до чего не додумалась, обругала молчавший мобильник и, пересчитав неожиданное богатство, направилась прочь. К богатству прилагались почти пять дней свободы, и надо было срочно придумать, как их убить. Настроение – хоть вешайся… В самый раз, чтобы сесть на самолет, летящий в теплые страны. И, если повезет, где-нибудь над горами обрести исцеление от грызущей тоски, а заодно нимб, крылья и вечность.

Джин взмахнула рукой и остановила первое попавшееся такси, это оказался белый «Мерседес». Сев на заднее сиденье, она прикрыла глаза и скомандовала:

- Малмеди. А потом – автовокзал.

- В отпуск собираетесь? – водитель повернулся к ней, одарив широкой улыбкой. И что у нее за странный праздник какой-то, все улыбаются?

- В отпуск, - согласилась Джин, - так мы едем? Или стоим?

- Одну минуту, - сказал водитель извиняющимся тоном, - там, на сидении, рядом с вами, должна быть коричневая сумка. Передайте ее мне, пожалуйста.

Джин поискала глазами.

- Здесь ничего нет.

- Она должна быть там. Наверное, упала. Будьте добры, если не трудно, посмотрите.

- Бог мой, разумеется, мне не трудно, только тут и в самом деле нет никакой…

Тонкая игла вошла в шею девушки быстро и почти без боли. Джин вздрогнула и, мгновенно обмякнув, сползла по сидению вниз.

***

Дорога спускалась с пригорка, и через лобовое стекло я мог любоваться бело-зелеными Альпами. Мог бы. Но предпочел потратить время на беспокойство по поводу того, не влипну ли я в пробку на съезде с автобана. Не влип. Пробки не было. И стоило париться? Первое, что бросилось в глаза на въезде – циклопических размеров значок «BMW», присобаченный к какому-то небоскребу. Добро пожаловать в Мюнхен! Бавария плюс Флоренция, смешать, но не взбалтывать.

Те, кто называет немцев самой законопослушной и дисциплинированной нацией, врут, как сивые кобылы. Когда я решил забить на свои опасения, и снова вернуться на автобан, то попал на довольно узкую дорогу, всего три полосы в одну сторону, и три – в другую. Ограничение по скорости – сто тридцать километров в час, большинству немцев было совершенно по телевизору. Даже фуры гнали, делая больше ста тридцати, а что уж говорить о более приличных машинах. Я посмотрел на это безобразие, и тоже придавил газ.

В результате в город въехал в совершенно несуразное время: семь утра. Добропорядочные аборигены еще вовсю давили подушку или занимались более приятными делами. Все заведения, где можно было дать по сусалам червяку каким-нибудь бифштексом, естественно, оказались закрытыми. А в меня, как раз, своей костлявой рукой вцепился голод. Вдобавок, я немедленно влип в проблему: приткнуть машину было ну абсолютно негде. Каждый квадратный сантиметр оказался, буквально, забит четырехколесными «друзьями человека», не то, что яблоку – иголке упасть негде. Наконец до меня дошло, почему тут так популярны «Сураты» и всякие мини, а на новых машинах сплошные царапины по кузову. И, кстати, почему именно в Германии проводится кубок «Сурат». Наконец умудрился пристроить своего коня, которого я окрестил «Петей», на подземный паркинг, рядом с одним из Этапов. И, повинуясь интуиции, заплатил сильно вперед. Похоже, «Петя» здесь пропишется надолго.