— От Тревонансов? — спросил Фрэнсис, пока Росс читал. — Да, мы сегодня получили письмо. Старику седина в голову ударила, хотя, зная сэра Джона, думаю, что в его безумной выходке кроется какая-то причина.

— Ах, мне это тоже это пришло в голову, — согласилась Демельза.

— И какая причина? — поинтересовался Росс, подняв глаза от письма.

Фрэнсис посмотрел на Демельзу, но та ждала его слов. Он засмеялся.

— Мы с твоей женой так безжалостны, Росс. Племянница Рэя Пенвенена, Кэролайн — богатая наследница. Анвин Тревонанс давно пытается поймать ее в силки. Вероятно, они объявят о финальном выстреле.

— Не знал, что девушка снова здесь.

— Насколько я знаю, она вернулась из Оксфордшира на прошлой неделе.

— Но в таком случае, — сказала Демельза, — если они собираются объявить о помолвке, разве не мистер Пенвенен должен был устраивать прием? Мне казалось, что так полагается. Росс, когда-то ты обещал купить мне книгу по этикету, но так этого и не сделал.

— Ты лучше себя ведешь без нее. Мне нравится жена, которая ведет себя естественно, а не чопорная, соблюдающая искусственные предписания.

— В любом случае, — произнес Фрэнсис, — Рэй Пенвенен ни за что не станет устраивать прием, чтобы отпраздновать помолвку, так что мы можем и дальше продолжать гадать.

— Вы ведь, конечно, пойдете? — спросила Демельза.

— Думаю, Элизабет горела желанием пойти, когда я покинул ее нынче днем.

— Надеюсь, они поторопятся, если рассчитывают соединить эту пару, — заявил Росс. — Если Кэролайн Пенвенен надолго задержится поблизости, это выбьет из колеи Дуайта. Я буду рад увидеть, как она свяжет себя узами с Анвином.

— Я слышал, что между ней и Энисом что-то было в прошлый ее приезд сюда, но считал, что Дуайт достаточно разумен, чтобы в это не ввязываться.

— Мне кажется, что никакой мужчина не будет разумным, если неразумна женщина, — заметила Демельза.

Росс бросил на нее добродушный взгляд.

— Остроумное замечание. Ты говоришь это по опыту?

Демельза встретилась с ним взглядом.

— Да, Росс, по опыту. Я подумала о том, как глупо бы повел себя со мной сэр Хью Бодруган, если... если бы я ему позволила.

Росс не сразу понял двусмысленность своего вопроса, который мог относиться и к их собственному браку, и обрадовался, что жена восприняла это правильно. Он не осознал, что два года назад даже не стал бы в этом сомневаться.

Примерно в то же время, пока Фрэнсис и Росс спускались от шахты на чай, Джордж Уорлегган спешивался перед Тренвит-хаусом.

При взгляде на него никто бы и не подумал, что он внук кузнеца, из первого поколения своей семьи, получившего приличное образование, разве что его одежда приоткрывала историю, которую ей надлежало скрывать. Ни один сельский сквайр не стал бы так наряжаться ради дневного визита, даже если хотел произвести впечатление на даму, как хотел того Джордж.

После того как миссис Табб проводила его в дом и довольно поспешно бросилась искать миссис Полдарк, Джордж мерил шагами зал, похлопывая по сапогу хлыстом и рассматривая портреты предков. Бедность здесь отличалась от той, что он мог бы увидеть в Нампаре, в трех милях отсюда. Фрэнсис и Элизабет, может, находились и не в лучшем положении, чем их кузены, но прелесть дома елизаветинской постройки не уменьшится от всего нескольких лет заброшенности. Джордж выглянул в великолепное окно с сотнями маленьких кусочков стекла, и тут услышал шаги и повернулся, увидев спускающуюся по лестнице Элизабет.

Заметив его, она замедлила шаг и нерешительно преодолела последние ступени.

— Неужели это ты, Джордж? Когда миссис Табб мне сказала, я не могла поверить своим ушам.

— Что я все-таки осмелился прийти, — он вежливо склонился над ее рукой. — Я проезжал мимо и привез крестнику подарок на день рождения. Полагаю, это мне позволено.

Она взяла то, что протянул ей Джордж, по-прежнему неуверенно.

— Но день рождения Джеффри только через несколько месяцев.

— Это за прошлый год. Я опоздал, а не поторопился.

— А Фрэнсис...

— Знает ли он, что я здесь? А что, если знает? Уверен, что эта детская вражда длится слишком долго. И правда, Элизабет, мне так приятно снова тебя увидеть. Так приятно.

Она улыбнулась Джорджу, но не покраснела, как произошло бы несколько лет назад, хотя по-прежнему обрадовалась его восхищению. Она не знала, насколько Джордж искренен, но знала, что не врет. Элизабет отметила, что со времени их последней встречи он немного располнел, в его крупных чертах проглядывала тень того человека средних лет, в которого он превратится. Но как бы он ни поступил с Россом, а против этого она безусловно восставала, Джордж всегда был исключительно справедлив по отношению к Фрэнсису и неизменно очарователен с ней.

Тот маленький сверток, что он принес, она открыла в зимней гостиной и обнаружила, что это золотые часы. Элизабет попыталась их вернуть, обеспокоенная и, чувствуя, что он проявил излишнюю щедрость, но Джордж и слышать об этом не желал.

— Брось их на время в ящик, если считаешь его еще слишком маленьким. Он не должен стать участником нашей ссоры. К тому времени, как он подрастет, чтобы их носить, возможно, мы снова станем друзьями.

— Я уж точно не желала этой ссоры, — ответила Элизабет. — В нынешние времена мы живем очень тихо, и я рада всем друзьям. Но ты знаешь Фрэнсиса не хуже меня. Он всегда принимает всё близко к сердцу, и если бы он сейчас вошел, то наша дружба могла бы получить более серьезный удар, чем когда-либо.

— Иными словами, он попытался бы вышвырнуть меня вон, — весело произнес Джордж. — Что ж, не сомневаюсь, что ты посчитаешь меня излишне осторожным, но я послал лакея постоять на страже у церкви Сола. Если покажется Фрэнсис, он меня предупредит, так что тебе не стоит бояться стычки, — он дернул плечами. — Я бы не стал так поступать, если бы решил, что ты можешь счесть меня трусом.

Элизабет села у окна и посмотрела на огород. Джордж пристально наблюдал за ней, словно вел деловые переговоры.

— Никогда в жизни, — сказала Элизабет. — Хочу поблагодарить тебя за доброту к моим родителям. Матушка еще так нездорова, а ты пригласил их к себе.

— Я специально просил их ничего тебе не рассказывать.

— Я знаю, отец так и сказал. Но он всё равно написал о твоей любезности, пока они там находились.

— Никакого беспокойства. Мне всегда нравилась твоя матушка, я считаю ее такой храброй, с этой глазной болезнью. Не понимаю, почему они не продадут свой дом, чтобы жить здесь с тобой.

— Иногда я и сама об этом задумываюсь. Но Фрэнсис не считает, что это будет правильным решением, — она осеклась.

Джордж сел и поднес серебряный набалдашник хлыста к губам.

— Элизабет, я не жду, что ты будешь каким-либо образом непочтительна к желаниям Фрэнсиса из-за меня и нашей ссоры, но ты лично разве не считаешь, что пришло время ее забыть? Не было бы это разумным для всех нас? Фрэнсис пилит сук, на котором сидит. Ты это знаешь не хуже меня, с моей стороны не было никаких угроз, хотя я бы хоть завтра мог его обанкротить. Тебе неприятно в этом признаваться, но разве ты в этом сомневаешься?

— Не сомневаюсь, — ответила Элизабет и покраснела.

— Хотел бы я, чтобы всё стало по-другому. Я хотел бы приложить все силы, чтобы положение изменилось. Но пока длится эта вражда, я бы хотел, чтобы ты помогла мне ее излечить.

Элизабет отодвинула шпингалет и приоткрыла окно на несколько дюймов, впустив мягкий ветерок. На фоне коричневых штор вырисовывался ее четкий, как камея, профиль.

— Ты говоришь, что не просишь быть непочтительной, но все же хочешь, чтобы я выбрала сторону.

— Вовсе нет. Просто подумай.

— Ты считаешь, что мои раздумья приведут к какому-нибудь результату? Джордж, ты знаешь Фрэнсиса не хуже меня. Он полагает, что ты стоял за судебным преследованием Росса и...

— Ох, Росса...